Какие правила посещения в больнице знакомых или родственников. Когда не пускают в реанимацию Всех подряд пускать нельзя
Реанимация - одно из самых таинственных отделений в больнице. Можно ехать через весь город, чтобы в итоге оказаться перед закрытой дверью, и даже если вы будете настаивать - в отделение вас так и не пустят. «Состояние стабильное. Пройти внутрь нельзя. Весь уход мы осуществляем сами. До свидания». Всё. Что происходит за этой дверью? Почему вас могут не пустить в отделение, хотя обязаны? Вот несколько причин (и жизненных ситуаций).
Больной только что прибыл
Пациент поступил по скорой, вокруг него два врача, три медсестры, санитарка. Нужно переложить его с каталки на кровать, подсоединить датчики пульса, давления, сатурации. Организовать венозный доступ, набрать на анализ кровь и мочу. Кто-то собирает капельницы и готовит препараты для ввода. Кто-то ассистирует врачу - проводится интубация трахеи, потому что больной не может дышать самостоятельно.
В это время раздается звонок в дверь. У работников реанимации есть ключи, значит, это родственник. Пустить его сейчас нельзя, врач с ним поговорить не может, потому что помочь больному - важнее. Но родственники могут настаивать на визите, к тому же они немедленно хотят знать диагноз, получить информацию о состоянии и о том, «сколько он здесь будет лежать», хотя человек, напомню, только что доставлен и пока еще толком ничего не известно.
Поступили новые пациенты
Это самая распространенная причина. Дело в том, что реанимация - не просто отделение. Там нет строгого распорядка посещений. Вернее, он есть. Но если в промежутке, допустим, с двенадцати до часу, когда разрешено посещать пациентов, поступает тяжелый больной - никто, увы, не позволит вам пройти в палату. Во время поступления пациентов, проведения манипуляций и т. п. посторонним присутствовать в палате запрещено.
Другие пациенты в палате
Да, нужно помнить, что кроме вашего близкого человека в палате могут лежать и другие пациенты. Лежать, как положено в реанимации, без одежды. И не всем будет приятно, если мимо них будут ходить посторонние люди. В США - эту страну часто приводят в пример, когда говорят об организации посещений в реанимации, - палаты для больных отдельные, и для родственников есть даже спальные места. В России не так - в одной палате лежат несколько человек.
Больной восстанавливается после плановой операции
Более того, некоторые пациенты, будучи в непрезентабельном виде, сами не хотят видеть даже своих родственников. Например, после плановой операции пациент лежит первые сутки в реанимации. Лежит голый. У него першит горло после трубки искусственной вентиляции. Болит живот. Постель перепачкана кровью, потому что немного подтекает повязка. Ему больно, но сейчас сделали укол и клонит в сон. Через два дня его переведут в общее отделение, скоро он будет бодро бегать по коридору и обсуждать с родными свое здоровье, а сейчас он хочет только спать. И никакие визиты ему не нужны.
Родственник больного сам не готов к посещению
Еще ситуация. Человек лежит долго. Диагноз серьезный. Приезжает родственник, очень хочет увидеться. Его пропускают. Побеседовав, родственник выходит из палаты в коридор, идет к двери, но, не дойдя, падает в обморок прямо на руки дежурной медсестре. Хорошо, если он не очень высокий и крупный, а рядом стоит топчан, на который его успеют уложить…
Непривычных людей пугают инородные предметы, торчащие из пациента: катетеры, зонды, дренажи. Часто в отделениях плохо пахнет, и любому посетителю может стать плохо. Тем более если врачи видят родственника в явно неуравновешенном состоянии - такому с большой вероятностью в посещении могут отказать.
Если нет объективных причин, препятствующих посещению, родственник будет допущен в палату. Иногда родственники очень помогают - мыть, обрабатывать, перестилать. Это реальная и необходимая помощь, потому что персонала всегда не хватает. Таких всегда пропускают к пациентам. И такие всегда терпеливо ждут за дверью, если в зале проводится манипуляция и посторонним заходить нельзя.
К посещению реанимации надо быть готовым. Не пугаться вида своего родственника или его соседей по палате. Не морщить нос от неприятного запаха. Не плакать от жалости - это можно сделать за дверью, а здесь, рядом с пациентом, вы должны его поддерживать, а не он вас. Не мешать персоналу и по первому требованию покинуть палату. Если вас не пустили - лучше всего спокойно подождать за дверью, пока врач освободится и можно будет задать ему все интересующие вас вопросы. Реанимация - это отделение экстренной помощи, а в экстренных ситуациях не всегда есть время на разговоры.
Анастасия Ларина
Фото istockphoto.com
Несмотря на то, что Минздрав издал приказ, в котором уже прописан порядок посещения пациентов в реанимации, депутаты Госдумы считают, что этого недостаточно. Они хотят внести изменения в законодательство, по которым медучреждения будут обязаны пускать родственников в отделения реанимации. «Доктор Питер» узнал, что думают об этом врачи.
Фото: Светлана Холявчук/ Интерпресс
Елена Беляева, заместитель главного врача Городской больницы №26
Когда появился приказ Минздрава о посещении родственниками пациентов в отделениях реанимации и интенсивной терапии, он создал прогнозируемые трудности. Организация посещения — это дополнительная серьезная нагрузка на персонал, это негативное отношение к посетителям соседей по койкам, и препятствие для работы этого специфического отделения больницы. Реанимация все-таки не клиническое отделение. Это большие залы, в которых в тяжелом состоянии одновременно находятся несколько тяжелых пациентов. Им практически постоянно требуются манипуляции — катетеризация, интубация, другие реанимационные пособия. Они не прекращаются там никогда. По СанПиНам допускать родственников к месту проведения этих процедур нельзя. Получается, что надо выделять некое время Икс с тишиной и спокойствием? В больницу ежесуточно поступают около 300 пациентов, часть из них — именно в реанимационные отделения. Например, в условиях кардиореанимации, рассчитанной на 18 коек, оборот больных просто стремительный — за сутки там меняются все пациенты. Очень трудно вычленить время, в которое там не проводятся манипуляции.
И еще: часто родственники думают, что их психологическое состояние позволяет без проблем посетить реанимацию, но выясняется, что они переоценивают свои силы. И вид близких — перебинтованных, подключенных к аппаратам, обеспечивающим жизнедеятельность, повергает их в шок.
В больнице есть приказ, в соответствии с которым мы предоставляем возможность родственникам посетить пациента в реанимации. Но для нас это — дополнительные сложности, в том числе в части конфиденциальности для наших пациентов. Посетители приходят к одному человеку, а видят пациентов всей палаты, их фамилии, диагноз — они вывешены на входе для быстрой ориентации персонала. Кто сказал, что они не против того, чтобы их кто-то видел в таком состоянии и знал об их проблемах со здоровьем? Кроме того, посетители пытаются даже фотографировать моменты, когда людям пунктируют вену, устанавливают катетеры. И как быть с выполнением законодательной нормы о защите персональных данных, врачебной тайне?
Мы их не защитим, если родственники пациентов будут вооружены законом, по которому врачи вынуждены будут пускать всех без исключения.
Алексей Яковлев, главный врач Городской инфекционной больницы им.Боткина:
Идея на самом деле гуманная. Когда твой близкий лежит в реанимации, есть очень большое желание его увидеть. Но увиденное, как правило, — стресс, после которого трудно прийти в себя. Человек лежит весь в трубках, с дренажами, это производит очень тяжелое впечатление. В обществе должно созреть понимание того, что больница — для больных, а не для здоровых посетителей.
Сегодня нет запрета на посещение реанимации. А что не запрещено, то разрешено. Но зачем вводить эту норму на законодательном уровне, непонятно. Ведь разрешать всем подряд входить в реанимацию нельзя. Этот вопрос должен решаться деликатно лечащими докторами, потому что не родственники, а врачи несут ответственность за жизнь пациента. Они оценивают психологическое состояние человека, желающего попасть в реанимацию, разрешают зайти, увидеть и уйти. А если есть потребность помочь в уходе за родственником — пожалуйста, поухаживай под присмотром среднего медперсонала, чтобы не навредить.
Потому что навредить неумышленно в условиях реанимации легко: ненароком толкнуть инфузомат, случайно задеть трубку дыхательного аппарата. А еще некоторые, увидев родного человека в беспомощном состоянии начинают биться в истерике у его кровати. И что делать персоналу? Заниматься пациентом, которому срочно необходимо проводить реанимационные манипуляции, или успокаивать посетителя?
Законом регулировать этот процесс невозможно. С одной стороны, нельзя человека изолировать насильно, с другой, его родственники не должны мешать лечебному процессу. Поэтому я считаю, что нельзя запрещать, но нужны определенные ограничения, которые должны быть разумными и понятными. Необходимо использовать технические возможности, чтобы не показывать разрезанное тело и торчащие из живота трубки родственнику, который придет подержать за руку и устроит рыдания, усугубляя и без того нелегкое состояние пациента.
Чтобы увидеть родственника, необязательно входить в реанимацию, даже в советские времена существовала возможность для общения через телекоммуникационные системы, предоставляющие техническую возможность увидеться родственникам и пообщаться. Их выпускал Новгородский завод, и у нас в Боткинской больнице они были установлены в отделении интенсивной терапии еще в 1970-х годах.
Это с одной стороны, удовлетворяет запрос на возможность увидеться друг с другом родственникам, с другой, избавляет от рисков, которые создает физическое пребывание посторонних людей в реанимации.
Сергей Петров, главный врач Елизаветинской больницы
Я за то, чтобы у врачей была возможность разрешить родственникам пройти в реанимацию. И против того, чтобы они обязаны были пропускать всех, кто изъявит такое желание.
Даже выполнение уже существующего приказа Минздрава, устанавливающего правила пропуска в реанимационные отделения — на грани возможностей. Потому что в соответствии с ним мы должны обеспечить вход в реанимацию человека, который не является носителем инфекции, не болен. А как мы можем быть в этом уверены, особенно в эпидемию гриппа, например? Мы гарантируем только то, что наши сотрудники обследованы и не представляют угрозы для пациентов, которые после операции, например, находятся на аппаратах искусственной вентиляции легких (ИВЛ) с ослабленной иммунной системой. Как обеспечить стерильность — одежду, чистые руки посетителя? Это очень трудно. А если всех пациентов отделения поразит инфекционное заболевание, скажут, что это внутрибольничная инфекция, и попробуй докажи, что ее "принесли" посетители. Есть еще и технический момент — в реанимации все время что-то случается, присутствие посторонних людей просто мешает работать.
Реакция посетителей на условия пребывание пациента в реанимации бывает разной. Например, когда они видят пациента, зафиксированного в кровати, жалуются в прокуратуру. А мы иначе не можем обеспечить адекватное поведение пациента, при котором он не мешал бы себя лечить — не срывал дренажи и катетеры, после чего врачи героически борются с кровотечением и спасают их снова.
С другой стороны, мы пускаем родственников, когда понимаем, что это нужно. Ну, почему, если в палате спокойно, не разрешить войти в реанимацию маме, которая до 20 лет дорастила ребенка с ДЦП, а он с осложнением оказался на реанимационной койке? Она за ним всю жизнь ухаживает, знает, как это делать.
Яков Накатис, главный врач Клинической больницы №122 им. Соколова:
Я за то, чтобы допуск родственников в реанимацию был. Пусть для этого будет и приказ, и закон. Но проблема не в нормативной поддержке этой идеи, она в другом. Во-первых, посещение реанимации — занятие не для слабонервных. Нужно, чтобы впервые войдя туда, человек не потерял сознание. А ведь не все готовы к тому, чтобы увидеть ряд кроватей, на которых лежат голые люди, подключенные к приборам, возможен неприятный запах, громкие разговоры медиков с пациентами, потому что больной в этом состоянии плохо слышит и плохо соображает.
Интенсивная терапия и реанимация - это производственный процесс, с пациентом все время работают. И эту работу не каждый готов видеть. Когда я захожу в реанимацию — никто не становится по стойке смирно из-за того, что главный врач пришел, все занимаются своим делом. А посетитель со стороны может оценить это неправильно.
Во-вторых, реакция самого пациента на посещения. Один, будучи в сознании, увидит близкого человека, порадуется встрече, и ему станет легче. Другой, осознавая свою беспомощность, неприглядный вид, наоборот, расстроится от того, что его видят в такой ситуации. Ну а если пациент в бессознательном состоянии, то тут, понятно, что посещения возможны, но никому они ни радости, ни удовлетворения не принесут.
Я бы ввел в клиниках должность сопровождающего по реанимации, раз уж всем так хочется, чтобы у родственников был доступ в нее. К ним приглашают специалиста, который подготовит к посещению реанимации, прокомментирует окружающую обстановку, назовет причины, почему все происходит так, а не иначе, объяснит, что случилось с их родственником и почему.
Но таких должностей нет и не будет, скорее всего. И так в реанимации - 0,75 сотрудника на каждого больного, а бывает и два на одного. Поэтому обычно заведующие отделениями видят среди своих докторов человека, способного к общению с родственниками, и стараются на него возложить эту обязанность. Потому что есть блестящие реаниматологи, которые не способны разговаривать ни со своими пациентами, ни с родственниками. Это неудивительно: у них - самый высокий уровень профессионального выгорания. Это очень трудная и неблагодарная работа.
Читатели «Доктора Питера» тоже могут высказать свою позицию и ответить на вопрос: «Надо ли разрешать родным навещать больного в реанимации?». Опрос проводится на сайта.
Доктор Питер
13 комментариев
lachavoje , 15 января 2018 г. 11:49
В западных больницах, где пациенты лежат в отдельных палатах, родственники не мешают прочим больным. В российских больницах, где расстояние между кроватями больных меньше полуметра, присутствие на нём ещё и посторонних людей, в большинстве случаев громких и невоспитанных, потребляет недостаточный кислород из воздуха палаты и убивает прочих пациентов палаты. Если родственник не осуществляет непосредственный уход за больным (моет, меняет бельё, переворачивает, кормит, и т. п., или просто молча тихо держит дорогого человека за руку) посторонним людям не место в палате.
Пациент.
Olguschka , 29 января 2018 г. 01:36
В обычном отделении, если пациент ходячий, то он вполне может выйти в коридор, в холл вместе с родственниками, друзьями и там насладится общением, никому не мешая. Многие так и делают. В реанимацию толпами не пускают, строго по 1 посетителю к одному пациенту на короткое время. Не слышала, чтобы там кто-то из посетителей сильно шумел, этого просто никто не допустит. Выставят придурка и больше никогда не пустят. А чтобы воздуха хватало, хоть иногда проветривать надо.:)) Это не только можно, а даже нужно!
fili-elena, MD , 15 января 2018 г. 17:45
Благими намерениями... для реализации этого закона необходимо перестроить все ремзалы, разделив на 2-1 коечные боксы, это огромные деньги, которых нет и не будет. Так что все это глупости.
Olguschka , 29 января 2018 г. 01:24
Можно и ширмами койки друг от друга отгородить. Дешево и сердито.
Vlad_ , 15 января 2018 г. 19:39
"Этот вопрос должен решаться деликатно лечащими докторами, потому что не родственники, а врачи несут ответственность за жизнь пациента. Они оценивают психологическое состояние человека, желающего попасть в реанимацию, разрешают зайти, увидеть и уйти".
"Я за то, чтобы у врачей была возможность разрешить родственникам пройти в реанимацию. И против того, чтобы они обязаны были пропускать всех, кто изъявит такое желание".
А я за то, чтобы данный вопрос был регламентирован чётко и однозначно: если нельзя, то нельзя, если "льзя", то кому, когда, на какое время и т д. А это "доложен решаться лечащим врачом" в современных условиях нужно читать так: врач должен сам принимать решение - кого пускать, кого не пускать, и будет наказан в любом случае, и за то, и за другое решение, при первой же жалобе.
zzhakonya , 17 января 2018 г. 16:07
"доложен решаться лечащим врачом" - это решение очень проблемное, согласна.
Неадекватный врач может отказать адекватным родственникам, вымогая деньги или из личной неприязни.
Адекватному врачу неадекватные родственники вымотают все нервы. Они будут просто сидеть и повторять "дайте нам пропуск" - час, второй, третий. В больнице нет такой охраны, которая бы их могла вывести. В итоге прорываться в реанимации будут именно наиболее невменяемые родственники.
Нужны четкие критерии - например, готовность официально оплатить посещение реанимации. Из этих денег можно оплачивать работу сопровождающего сотрудника, о котором говорит Накатис.
Olguschka , 28 января 2018 г. 23:47
Согласна. Все должно быть четко регламентировано. Кому, когда, на сколько, при каких условиях. Во многих отделениях реанимации в стационарах города уже давно заведен строгий порядок посещений. Например, в СЗФМИЦ им. В. А. Алмазова: не более 2-х посетителей одновременно в одной палате, 1 больной - 1 родственник, строго в приемные часы, не более чем на полчаса, обязательны бахилы, маска, халат (специально висят при в ходе). Родственники там допускаются в реанимацию только к длительно лежащим тяжелым больным. Если больной находится только сутки или меньше после плановой операции, то никого к нему не пустят. Все встречи после перевода из реанимации в отделение. При этом врач обязательно выйдет, опять-таки в приемные часы, и расскажет о состоянии больного. Посетители с признаками орви, в верхней одежде, без бахил, халата не допускаются.
s78 , 15 января 2018 г. 19:58
следующим этапом будет разрешение родственникам самим лечить?
Ни в коем случае нельзя разрешать посещение в реанимациях - это реально мешать будет врачам, которые борятся за жизнь пациентов, т.к. у нас в России нет понимания, что реанимация - это не просто палата, где можно помочь встать, прогуляться и тд
а если родственник и правда что то заденет?!?
zzhakonya , 15 января 2018 г. 22:47
А давно пора. Разрешить родственникам самим лечить.Они и так лучше врача знают, что назначать и в каких дозах. Разумнее это узаконить, чем с ними воевать. Пусть бы была платная услуга - назначение лекарств по желанию пациента или его родственника, со снятием отвественности врача и оплатой родственником лечения всех возникших осложнений.
lachavoje , 28 января 2018 г. 17:17
Господа врачи - здешние комментаторы, а что вы скажете про сегодняшний материал с Рамблера?
14 декабря человек упал, выходя из ОТ, сломал ключицу, получил черепно-мозговую травму и был госпитализирован. Родственники отыскали его только через месяц на 1-ой нейрохирургии 3-ей б-цы СПб крайне истощённым (он похудел за этот месяц на 30 кг), привязанным к кровати, с трудом разговаривавшим. По словам этого человека, его принудительно кололи, не давали позвонить родным, врачи хотели превратить его в "овощ". Связаться с близкими ему удалось только через соседей по палате.
На приведённой фотографии до больницы этому человеку на вид 30-35 лет.
Тут уже был материал про пожилую женщину в этой же тройке, которую после госпитализации по травме 5 дней не кормили и не поили, и родную дочь, ежедневно звонившую в больницу леч. врачу и приносившую разрешённую воду, к ней не пускали. Когда на 6-ой день после госпитализации дочь пустили в палату, её мать не могла говорить от обезвоживания, тоже была привязана к кровати, и далее так и не оправилась от обезвоживания и отсутствия кормления её в течение 6 дней, и умерла.
Я была свидетелем такого же отношения к госпитализированной с переломом шейки бедра в 4-ой б-це, которую тоже в палате 3 дня, пока я не появилась в палате и не обратила на какое-то сипение в углу, никто не поил и не кормил, и не обращал внимание на её просьбы позвонить её родным по телефону, номер которого эта женщина при мне уже еле слышно сипела пересохшими связками. После отпаивания эта женщина сама стала есть и была выписана домой через неделю в абсолютно адекватном состоянии.
Как можно не обеспечить беспомощному одинокому человеку хотя бы питьё и больничную еду? И игнорировать и скрывать информацию больного про связь с его родственниками?
Olguschka , 28 января 2018 г. 23:31
Не думаю, что это правда. В желтой прессе, к которой относится Рамблер, все перевирают, приукрашивают, преувеличивают и даже сочиняют небылицы для создания "жареных" новостей.
В реанимации не могут "не поить",тем более в нейрохирургии, там практически всегда проводится в/в инфузионная терапия, а это тоже жидкость. При таких условиях обезвоживания просто быть не может. У мужчины мог быть острый посттравматический психоз, и воспоминания не настоящие, а конфабуляционные (выдуманные для замещения реальных, которые больной не помнит). Бывает это и после общего наркоза. Встречала таких пациентов. Факт фиксации пациента это косвенно доказывает, ибо просто так никого не фиксируют. Может он катетеры, дренажи, капельницы с себя срывал, вел себя агрессивно. Если он был в остром психозе, то никогда этих событий не вспомнит.
И кстати, не всем больным после операций под общим наркозом, особенно на брюшной полости, можно сразу принимать пищу и жидкости через рот. Такие пациенты получают в/в питание. Уж глюкозу-то точно поставят в любой, даже очень нищей больнице. Пациенты без сознания и/или с нарушением глотания, которым можно давать питание через рот, получают спец. смеси или жидкую пищу по зонду. Те, кто в сознании и может самостоятельно питаться получают ту же еду, что и пациенты других отделений, согласно диете. В некоторых реанимациях ослабленным больным пищу перемалывают блендером, лично видела. В тех реанимациях, где я была, видела стаканчики или поильники-непроливайки с водой на тумбочках у постелей, при необходимости питьевая вода доливается, она всегда есть. Длительно лежачие больные действительно здорово худеют, это факт, но не от того, что их не кормят, а от атрофии мышц. Когда такой больной начинает поэтапно активизироваться, вес постепенно приходит к норме. Абсолютно неухоженных, забытых всеми больных в стационарах СПБ, а также во Пскове я не встречала. Пролежни случаются, но чтобы кого-то не кормили, это мало вероятно. Была и в озвученной вами 4-ой больнице на травматологии и не только, ничего подобного не видела.
Про запрет звонков - это вообще бред. Наоборот врачи сами занимаются розыском родственников. Если поступает неизвестный без сознания и документов, в правоохранительные органы отправляется телефонограмма, а там делают ориентировку на розыск (вдруг кто-то его уже ищет). В интересах врача найти родственников. Во первых для помощи в уходе (адекватные родственники в этом плане чрезвычайно полезные люди, с учетом повсеместного дефицита младшего мед. персонала по уходу), во вторых чтобы кто-то из родных помог добраться до дома после выписки маломобильному или пожилому пациенту. Зачем врачу делать то, что ему не выгодно? Знаю случаи, когда врачи давали пациентам воспользоваться личным телефоном, чтобы те позвонили своим родственникам.
lachavoje , 29 января 2018 г. 08:30
См. материал про человека с 1-ой нейрохирургии Елизаветинской больницы с фото-видео от Алисы Мун на 78.ru за вчерашнюю дату.
А в 4-ке даме с переломом шейки бедра больничную еду просто ставили на тумбочку, до которой ей самостоятельно было не дотянуться, врач и соседи по палате её слабый голос, произносивший номер телефона её родственников, просто не слушали. Когда соседи по палате на 4 день пребывания этой дамы в палате наконец прислушались к сипенью соседки и позвонили по называемому ею номеру, на 5 день пришла её родственница, принесла подгузники (дама лежала в луже мочи трое суток) и деньги, поговорила с врачом. Врач сразу прибежал, передвинул кровать чтобы дама могла дотянуться до еды на тумбочке, привязал устройство, чтобы дама могла делать гимнастику в постели, показал ей эти упражнения. За следующие сутки дама ожила. Врач этот и сейчас работает там.
Olguschka , 29 января 2018 г. 15:09
Вы снова и снова цитируете желтую прессу. Читайте и дальше, верьте этой желтухе, если так уж нравится. На таких любителей "жареных" новостей, вроде вас, и рассчитано. По вашему рассказу получается, что соседям по палате 3 суток тоже было "до фонаря" и запах мочи в палате всех устраивал. Пофигизм и черствость других пациентов по отношению к своим соседям по палате налицо. Раньше никто не мог обратиться к персоналу? Или как всегда, "моя хата с краю, ничего не знаю"? Отсутствие младшего персонала - это результат оптимизации з/о в действии. Сократили практически весь персонал по уходу, его просто нет или таковой присутствует в единичных количествах на огромное отделение лежачих больных. Медсестры тоже не всегда могут взять на себя обязанности санитарок, у них своей работы море, особенно, если их всего одна на целое отделение. Они же не сидят в праздности. У врача может быть 25-30 таких бабушек, дедушек, и проконтролировать уход за всеми не всегда представляется возможным. А если врач оперирует, так он и вовсе большую часть времени проводит в операционной, только к позднему вечеру может освободиться. Или рано утром до начала операций он может выборочно и не на долго забежать в палаты, в какие успеет, до того, как его позовут в операционную. В городских скоропомощных больницах пациенты поступают сплошным и нескончаемым потоком, персонал постоянно занят вновь поступающими больными. Индивидуально и долго заниматься каждым в таких условиях просто не реально. Нет возможности в гос. стационарах каждому личную сиделку для ухода предоставить.
А может быть врач пытался дозвониться до родственников все эти пять дней, а они не приходили. Часто так бывает. Пока не дозвонишься и не отругаешь как следует, никто и не приедет. Как только речь заходит о помощи в уходе за пожилым и/или лежачим родственником, все вдруг резко становятся занятыми - презанятыми, работают в режиме 24/7. И в ответ на подобные просьбы обычно такие крики на тему "нам все всего должны и помногу" начинаются, аж уши закладывает. Бывало и по 2 месяца родственники не приходили, даже после настойчивых звонков доктора и зав. отделением. А вы что, лично присутствовали при передаче денег медперсоналу? Откуда такая уверенность, что кому-то заплатили? Опять желтые СМИ навеяли или сплетни сводите? Да мало ли кто и какие слухи в больничных коридорах распространяет.
По закону россияне имеют право бесплатно находиться с ребенком в больнице в течение всего периода лечения, но на деле правила посещений сегодня формирует руководство больниц, а иногда и сами врачи, работающие в том или ином отделении. В реанимацию чаще всего не пускают, даже к маленьким детям, свидетельствуют комментарии сотен граждан, подписавших петицию на Change.org. Посещения взрослых на федеральном уровне, по сути, не регулируются — они не запрещены, но решение о том, разрешать их или нет, чиновники оставляют на усмотрение врачей.
С вопросом об организации доступа родителей к детям, находящимся в реанимации, общественные деятели неоднократно обращались и в Минздрав, и к президенту Владимиру Путину. Последний раз этот вопрос задал на «прямой линии» народный артист России Константин , основатель благотворительного фонда. Он попросил поддержать федеральный закон, регулирующий посещения централизованно, «чтобы не было никаких неожиданностей на местах».
Хабенский напомнил, что по действующему закону родители имеют право находиться в больницах с детьми, но это правило не действует. А новый закон, по его мнению, не следует ограничивать больными до 18 лет. «Мне кажется, все люди, попавшие в такую ситуацию, нуждаются в человеческом тепле и помощи», — сказал он.
«Закон не запрещает, действительно, находиться родственникам в реанимации, но руководители лечебных заведений чаще всего не разрешают. Тоже понятно почему, имея в виду, что это же не индивидуальные палаты», — ответил Путин, добавив, что администрация ограничивает посещения, если это мешает другим пациентам. Тем не менее он пообещал поговорить с министром здравоохранения о том, как методически повлиять на ситуацию.
В на запрос «Газеты.Ru» ответили, что еще в 2014 году направляли письмо в регионы с просьбой организовать посещения, но на практике «все еще имеют место определенные трудности». Почему это была именно просьба, а не обязательное к исполнению указание, в министерстве не пояснили. Теперь Минздрав снова подготовил рекомендательный документ — на этот раз по поручению президента. По сути, это «свод наилучших практик по данному вопросу — методические рекомендации, которые могут быть использованы и медицинскими организациями, и пациентами», сообщили в пресс-службе, и к 1 июня уже готов проект, а через месяц, к 1 июля, он будет согласован и «финализирован».
Дополнительная информация разрешит все проблемы, заверяют в пресс-службе министерства: больницам по большей части недоставало именно методики. «Требования по организации посещений уже установлены в законе, и какое-либо их дополнительное закрепление вряд ли необходимо. Вместе с тем нередко посещения не организованы по причине отсутствия адекватной информации о том, каким образом это должно быть сделано», — отмечается в ответе на запрос «Газеты.Ru».
Больницы строгого и облегченного режима
На практике во всех больницах правила разные, убедилась «Газета.Ru». В московских стаци рах посещения, как правило, допускаются в ежедневном режиме в определенные часы. В больнице им. С.П. Боткина с 16.00 до 19.00 по будням, по выходным и праздникам дополнительно с 11.00 до 13.00. Те же часы в ГКБ №7 и №64. В ГКБ №1 им. Н.И. Пирогова (Первая градская) — с 17.00 до 20.00 по будням, по выходным дополнительно с 11.00 до 13.00. В ФНКЦ имени Дмитрия Рогачева часы посещений с 10.00 до 18.00, говорится в правилах госпитализации. В детской больнице Святого Владимира — с 16.00 до 18.00 по будням, в выходные с 11.00 до 13.00 — меньше, чем во многих стационарах для взрослых.
Отдельные ограничения в больницах для детей: например, в 64-ю больницу не допускают посетителей младше 12 лет, а в Боткинскую — до 14 лет, следует из информации на сайте, с целью «обеспечения безопасности».
Детям запрещено быть посетителями даже в знаменитой детской Морозовской больнице, следует из информации на сайте. А в больнице Святого Владимира не пускают несовершеннолетних до 18 лет.
В правилах ФНКЦ имени Дмитрия Рогачева о таком запрете не сказано, ограничивается только число посетителей — не более двух.
В Морозовской и больнице Святого Владимира никому нельзя посещать реанимацию. Такой же запрет действует и во многих других стационарах Москвы, например в ГКБ №64. В реанимации Боткинской по общему правилу тоже нельзя, но по договоренности с дежурным реаниматологом — можно, пояснил «Газете.Ru» врач, работающий в больнице. В ГКБ №7 отделение реанимации посещать нельзя. «Реанимационные отделения никогда не посещались, там даже забирают всё — мобильных там нет, имейте в виду. С 13.00 до 14.00 выходит врач, и вы с ним говорите о состоянии больного», — сообщила сотрудница справочного бюро.
В правилах детских клиник есть и дополнительные ограничения: запрет передавать детям мобильные телефоны, требование справок о состоянии здоровья с родителей и даже требование для родителей, госпитализирующихся с детьми, помогать медперсоналу с уходом за другими маленькими пациентами (в НИИ неотложной хирургии и травматологии).
Но в некоторых больницах свободы больше. Запрет на посещения реанимации отсутствует в ФНКЦ имени Дмитрия Рогачева. Пускают посетителей и в ГКБ №29, рассказал «Газете.Ru» заведующий отделом кардиореанимации этой больницы Алексей Эрлих. «Еще три года назад мы жили в режиме «строгой секретности» — посетителей не пускали, одежду отнимали, телефонами пользоваться не разрешали», — вспоминает он. Но за последний год-два руководство изменило ситуацию по собственной инициативе: теперь посещения и телефоны разрешены. Медперсонал новшествам сопротивлялся, отметил завотделением, «врачи и медсестры иногда тяжело меняют сложившиеся привычки».
В реанимацию ГКБ №1 тоже пускают, сообщил «Газете.Ru» главврач этой больницы Алексей Свет. Часы посещений реанимации — с 13.00 до 16.00. «Если родственники мешают работать, их вежливо просят выйти, кроме врачей с ними в ряде случаев работают наши клинические психологи, режим обусловлен тем, что в это время обходы и основные процедуры закончены», — добавил он. К тяжелым больным по просьбам родственников допускают посетителей с 9.00 до 21.00, заверил Свет.
В Московском центре паллиативной медицины уже ввели круглосуточное посещение «для всех, включая собак и кошек», сообщила на своей странице в Facebook новый руководитель больницы, известный общественный деятель Нюта Федермессер. К больным уже приходили собаки-терапевты, добавила она, также в больницу принят на работу координатор волонтеров, «значит, и волонтеры скоро появятся», рассчитывает она.
Запрет на человеческие отношения
В реанимации города Омска, где живет автор петиции на Change.org предпринимательница Ольга Рыбковская, посетителей в основном не пускают, в том числе к детям. Но есть больницы, в которых допуск разрешен, отмечает она. Петицию Ольга создала потому, что сама столкнулась с запретами и считает, что они создают психологические травмы и для больных, и для их родственников.
«У меня был опыт ожидания под дверьми реанимации, это было давно, но до сих пор вспоминать об этом тяжело. В реанимации лежал наш десятилетний сын, он был в сознании и не понимал, почему мы к нему не приходим… с последствиями того психологического стресса он сталкивается до сих пор», — говорит она.
О своих историях рассказывают сотни участников кампании, подписавших петицию. Многие отмечают, что запреты на посещения приносят им дополнительные страдания к тем, которые вызваны тяжелыми болезнями родных.
«Мои родственники сейчас в ситуации, когда их месячный ребенок находится в реанимации. И, я считаю, это катастрофа — видеть друг друга полчаса в день», — пишет Татьяна Зюрява из Балаково. «Мой ребенок два месяца лежал в реанимации, и я не могла с ней видеться. Это жестоко», — вторит Дарья Бесстрашнова из Ртищево.
Аналогичными негативными и шокирующими впечатлениями об ограничениях посещений в больницах делятся граждане из разных регионов России.
«Я видела маленьких детей, привязанных за ручки и ножки и фактически распятых на столах для процедур в реанимации… Мне, взрослому человеку, страшно, а каково маленькому человечку без мамы и папы, одному?» — возмущается Светлана Будушкаева из Улан-Удэ.
«Ровно год назад мой папа умер один в реанимации городской апрелевской больницы… Я просидела на лестнице пять часов. А потом вышла странная женщина и сказала: а что вы здесь сидите, он умер давно...»
— вспоминает Галина Сухова из поселка Апрелевка.
Решить эту проблему через чиновников сложно, убедилась Ольга Рыбковская на собственном опыте. «Я отправляла запросы по e-mail Минздрава — все осталось без ответа. Писала (уполномоченный при президенте по правам ребенка. — «Газета.Ru»), но получила какую-то ничего не значащую отписку. В Facebook мы общаемся с Олегом Салагаем (пресс-секретарь главы Минздрава. — «Газета.Ru») — тоже общие фразы и ничего конкретного», — говорит она.
Почему врачи ограничивают посещения
Ответ на вопрос, почему врачи ограничивают посещения больных, в том числе в реанимации, «Газете.Ru» удалось получить только от докторов, пожелавших остаться неназванными. «В палатах не хватает места, посетители мешают делать процедуры», — сказал один из них. Другой сослался на запрет администрации, но не смог пояснить, в каком документе он зафиксирован и чем объясняется.
Ограничения посещений в стационарах объясняются в основном тем, что палаты общие, пояснил бывший медицинский работник из Санкт-Петербурга: если посетители будут приходить в разное время, то кто-то не сможет поспать днем, а это очень важно, сказал он. В присутствии посетителя, по его словам, кому-то может быть неловко делать процедуры или попросить у медсестры «утку».
Кроме того, у санитарок нет возможности постоянно убирать за посетителями, а в палатах необходимо поддерживать чистоту, пояснил собеседник «Газеты.Ru».
В одной из групп медицинской тематики на Facebook вопрос о возможных причинах запретов и ограничений вызвал дискуссию, в том числе среди врачей, но ответа они не дали. Для того чтобы понять смысл ограничений, журналисту необходимо прийти в реанимацию, считают врачи. В комментариях к вопросу Алексей Свет также отметил, что, например, в ожоговых отделениях не у всех посетителей могут выдержать нервы, «хотя родители должны быть при детях, особенно в беде, всегда».
Перемена правил в реанимациях только вопрос времени, считает Алексей Эрлих из ГКБ №29. Это, по его мнению, касается и смягчения правил в обычных стационарах, где ограничения по времени посещений тоже можно снять. Правда, отметил доктор, бывают переполненные отделения, где «на 12 койках лежат 20 человек», то есть пациенты размещаются дополнительно на каталках. Тогда посещения технически сложно организовать: посетители мешают.
В ГКБ №29 работу удалось организовать так, что приходить можно каждый день, когда удобно. У больницы есть предпочтительные часы для посещений, но если родственники больных просят разрешить им прийти после работы, к семи вечера, и это разрешается, — говорит Эрлих. — Ясно, что все работают». Никаких особых справок с посетителей не спрашивают, особой одежды тоже нет. «Не вижу необходимости. Зачем это? Это когда человек не хочет чего-то делать, тогда он придумывает справки», — считает он.
На вопрос о том, мешают ли посетители медработникам, доктор напомнил старый анекдот: «Больница — это место, где больные мешают врачам работать с документами». «Конечно, легче, если никто не ходит, над душой не стоит. Но иногда очень нужны родственники.
Например, если пожилой человек «потерялся» после операции, не понимает, где находится и что происходит, ему очень важно увидеть близкое лицо.
Это помогает избежать агрессивных действий: встать, уйти, капельницу из себя выдрать — это очень важно», — рассказал он.
01.02.2015 Олег Лажечников 30
Как и обещал, выкладываю наш скромный опыт по борьбе с системой по отстаиванию своих прав. Много тут писать не буду, так как немного и недолго пришлось что-то делать, тем не менее, возможно эта информация окажется кому-то полезной в будущем. Мы сами первый раз столкнулись со всем, и пришлось изучать все с нуля.
Наш сын лежал в Морозовской больнице в Москве в и (суммарно две госпитализации), поэтому, что и как происходит в других местах, знать не могу. В регионах, боюсь, совсем плохо дело и с условиями, и с правами. Не факт, что описанное нами тут, сработает где-то еще. Сами понимаете, права правами, но когда твой ребенок лежит беспомощный в больнице, как-то не до адвокатов и судов, и будешь бояться испортить отношения с медперсоналом лишними скандалами. По идее подобными вещами, если они приняли серьезный оборот, лучше заниматься после выздоровления, а не в тот момент, когда ты все свои моральные и физические силы отдаешь на выздоровление. Так же стоит учесть, что медики не враги, они точно так же заложники системы, и они подчиняются тем, кто сверху, и условия в больницах зависят совершенно не от них. А также некоторые из них просто банально не знают, что у родителей вообще есть какие-то права. Хотя люди разные бывают, и медики тоже.
Через глав врача
Прежде всего хотел попросить всех быть вежливыми, насколько это возможно, грубость она ни к чему. Самый действенный способ все решать не с младшим медперсоналом, от которого ничего не зависит, а с главным врачом, его заместителем, или заведующим отделением.
В нашем случае, проще всего было именно с заместителем главврача. Первый раз мы пришли туда с заявлением составленным юристом, где было четко все написано со всеми ссылками на законы. И то ли это повлияло, то ли заместитель хорошо знает все права родителей и без этого, но вопросы стали так или иначе решаться. И с историей болезни и анализами дали ознакомиться, и сделали копии всего, что нам нужно, и предложили привести своего врача, и сына в реанимации разрешили посещать. Хотя врачи на месте с пеной у рта доказывали, что история болезни — это военная тайна, и мне дураку без медицинского образования ее смотреть не нужно, а в реанимации так мы вообще себя последним гавном (извините за выражение) почувствовали.
Ссылку на старую редакцию закона я привел не просто так. Дело в том, что была очень хорошая статья на Rusmedserv (правильный медицинский форум), которую потом перепостили все, кто только мог. В этой статье были рассмотрены основные права родителей и прокомментированы очень понятным языком. И плохо только то, что отсылка идет на статьи старого закона, которые изменились, или которых вообще уже нет. Тем не менее, почитать эту статью стоит. Так же еще вот на тему прав родителей.
Хочу обратить внимание, что закон не идеален и в нем есть спорные моменты, противоречащие действующему законодательству с точки зрения логики, или просто не совсем ясные. Дело в том, что некоторые пункты в законе регулируются не самим законом, а отданы на усмотрение администрациям больниц. То есть существуют еще внутренние распоряжения и указы, которые мы с вами не можем вот так сходу узнать.
Я пробежался по закону и выписал номера статей, которые могут пригодиться.
Право родителей быть вместе с ребенком в реанимации
Чтобы не говорил юрист, с которым мы общались, права на пребывания в реанимации у родителей в России, к сожалению, нет. То есть в конституции, в самом законе об охране здоровья граждан, обозначено совместное пребывание родителя с ребенком, но реанимация, насколько я понял, приравнивается к операционной, а находиться там посторонним нельзя. То есть это тот самый пункт в законе, который регулирует сама больница, и она решает, кто может быть в реанимации, а кто нет. И если где-то кого-то пускают, то это всего лишь инициатива лечащего врача, который просто по-человечески входит в положение родителей, зная при этом, что если вдруг что, то у него будут проблемы с начальством.
И как нам сказал заместитель главного врача, мол, я могу подписать вам сейчас заявление, но в реанимацию мы вас все равно не пустим, можете судиться с нами сколько хотите, мы всегда найдем, что ответить вашим юристам. К слову, посещать несколько раз в день нам таки разрешили, но длительность посещений небольшая. Потом я почитал разные истории мам, и понял, что у нас везде так, и чтобы это изменить, нужно менять законы. Как я понял, если начинать судиться при текущем законе, то скорее всего это будет проигрыш, потому что реанимации — зона с особыми санитарными условиями, и очень легко придраться к тому, что у тебя и одежда нестерильная, и справку о состоянии здоровья ты не принес.
Поддержи в соцсетях!
Комментарии приветствуются! (уже 30 )
Татьяна
aloha-family
Андрей Лунячек
Ирина
Яна
Krym
Посещение родственника или знакомого в больнице не всегда возможно. В инфекционное отделение посетителей не допускают, а в палате интенсивной терапии пациентам запрещено даже иметь при себе мобильные телефоны. Если препятствий для посещения нет, прийти неожиданно можно только к ближайшему родственнику, в других случаях лучше предварительно позвонить больному и убедиться, что посещение желанно: некоторые люди не любят, чтобы посторонние – даже друзья – видели их больными.
Отправляясь в больницу, нужно точно знать отделение и номер палаты, где лежит пациент, это можно выяснить по телефону у него самого или у его ближайших родственников. Если встретиться с больным нельзя и приходится ограничиваться передачей, отделение и номер палаты нужно написать на пакете.
Для посещения и приема передач в больницах установлено определенное время. Эту информацию можно уточнить, позвонив в больницу.
Что принести больному
Традиционно к больным приходят с цветами и угощением. Но букет цветов – не лучшая идея: придется найти емкость, чтобы поставить его, менять воду, чтобы она не испортилась – а человеку, быть может, тяжело лишний раз встать с постели. Больной будет больше благодарен за предметы не столь романтичные, но необходимые. Лучше прямо спросить человека в телефонном разговоре, в чем он нуждается: может быть, у него закончились гигиенические салфетки или зубная паста или ему нечего почитать. Конечно, не все просьбы следует выполнять – приносить в больницу спиртные напитки и сигареты категорически запрещено.
Принести больному какие-либо продукты питания можно, но надо учитывать, что при многих заболеваниях назначается диета. Что именно можно есть больному, а что нельзя, лучше спросить не у него самого, а у лечащего врача, ведь не все пациенты относятся к соблюдению диеты достаточно серьезно. Приносить продукты в большом количестве не нужно, а овощи и фрукты лучше вымыть заранее.
Как вести себя в больнице
Перед тем как войти в палату, нужно надеть на ноги бахилы, а на плечи – специальную одноразовую накидку. Как правило, такие вещи продаются прямо в больницах, но лучше заранее купить их в аптеке – на случай, если в медицинском учреждении не окажется.
Одновременно в палату допускают не более двух посетителей к одному пациенту, поэтому свой визит нужно заранее согласовать с другими родственниками и друзьями больного, которые тоже могут прийти. Это не имеет значения лишь в том случае, если человек в состоянии выйти в холл – там можно встретиться с любым количеством посетителей. Если человека в данный момент нет в палате, например, он на процедуре, ждать его нужно в коридоре.
Войдя в палату, здороваются со всеми, кто там находится, а затем, подойдя к кровати своего родственника или друга, непосредственно с ним. Садиться нужно не на кровать, а на стул, если же последнего нет, лучше постоять.
