«Это реально»: Как я путешествую по миру на инвалидной коляске. Кто такой Стивен Хокинг? Жизнь и деятельность Стивена Хокинга

Кен Дженнингс

Энни Сегарра

Head Full of Kittens

Rachel Sharp

Nomzi Peter

Marina Carlos

История калининградского бизнесмена Романа Аранина, создателя компании Observer, скорее похожа на новую «Повесть о настоящем человеке». Он из тех людей, которых принято называть крепкими, как сталь. Почти 10 лет назад успешный и добившийся почти всех поставленных в жизни целей предприниматель попал в страшную авиакатастрофу, которая разделила его жизнь на «до» и после». После нее Аранин навсегда остался прикованным к инвалидному креслу. У него не работают ни руки, ни ноги. Другой бы сломался, а Роман не просто выжил, а создал компанию, которая стала одним из мировых лидеров рынка высокотехнологичных инвалидных колясок. Несчастный случай, сделавший его самого инвалидом, дал возможность лучшей жизни тысячам других людей по всей Земле.

Как давно и почему вы начали заниматься инвалидными колясками?

В начале 2000-х сложилась такая ситуация, когда все, что не задумывалось, у меня с необыкновенной легкостью получалось. Все было по-настоящему очень хорошо. Но в то же время, я чувствовал себя, как загнанная лошадь, и даже несчастным. Приходил домой, падал, щелкал каналы и засыпал. Хотя жизнь была очень интенсивная: тут работаем, тут ныряем, тут летаем. Было ощущение, что ты уже все можешь, и тебе все легко. И мне кажется, что кто-то сверху посмотрел и сказал: а в такой ситуации тебе слабо? 8 августа 2004 года, я последний раз взлетел на параматоре, в результате серии роковых ошибок купол погас на высоте 30 метров. Центр тяжести находится там, где мотор, а он на спине. На нее я и упал. Все бы ничего, погасший купол все равно тормозит, но поперечина рамы двигателя была точно напротив шеи…

Я сломал позвоночник на высоком шейном уровне C4. По всем учебникам это мгновенная смерть. Поврежден спинной мозг, на том уровне где от него отходят нервные окончания, отвечающие за управление дыханием, так что даже не обижаюсь на врачей, которые 5 дней не делали операцию и только успокаивали жену, что она еще молодая и у нее все еще сложится. На пятый день, операцию сделал хирург приглашенный нами из Новокузнецка и сделал, как все говорят, шикарно, но время было упущено, и мое дальнейшее восстановление пошло совсем другими темпами, чем могло бы.

После травмы я мог только моргать и шевелить губами, стандартные инвалидные коляски приковывают к дому и вообще сделаны для «спинальников», у которых парализованы только ноги, а для «шейников», у которых работает только голова, обычные коляски вообще небезопасны. Вместе со своим другом и компаньоном инженером Борисом Ефимовым мы родили идею гироскопа под сидением, который бы удерживал его постоянно в горизонте, а потом начали производить коляски-вездеходы, на которых можно подниматься по лестницам, ездить по лесу и пляжу. Я оказался самым парализованным из всех парализованных. Есть, конечно, ребята, для которых мы сейчас делаем коляски с управлением подбородком, дыханием и т.д. Но большинство инвалидов могут самостоятельно принимать пищу, они способны крутить колеса коляски руками. Я ничего этого делать не могу. До сих пор все коляски были заточены под «спинальника», то есть человека, у которого работают руки. А для таких, как я (я управляю рукой только на уровне предплечья) ничего не производилось.

Каким бизнес-проектами вы занимались до этого?

До этого моим удачным бизнес-проектом явилось появление фирмы ООО «Р-Стайл», она давно зарекомендовала себя в Калининграде как ведущий в городе продавец, представляющий элитные обои и эксклюзивные настенные покрытия. И по сей день являюсь там генеральным директором. Это мой бизнес из прошлой жизни. Сейчас мой бизнес заключается в продвижении безбарьерной среды, и помощи инвалидам жить полной жизнью. Сейчас в нашей компании 15 работников, но это еще не предел.

В чем новизна, инновационость и отличие ваших колясок от других схожих продуктов?

Мы рассчитываем победить конкурентов и за счет цены: немецкому покупателю наша коляска Observer Maximus обойдется в $11 тыс., тогда как та же финская Four X стоит в Германии вдвое дороже. При этом механизм переноса центра тяжести у финской машины имеет ручное управление. Чтобы съехать вниз по склону, нужно предварительно нажать кнопку, переместить сиденье назад и только затем начать движение. Но когда сиденье отодвинуто назад, до джойстика попросту не каждый дотянется. Observer Maximus за счет встроенного акселерометра делает все это автоматически. Это уникальнoe конкурентное преимущество, аналогов на данный момент в мире нет. Рынка таких колясок тоже пока нет, он только формируется, причем формируем его мы, и это, пожалуй, намного комфортнее, чем «толкаться» на высоко конкурентных рынках.

С какими проблемами Вы столкнулись при открытии бизнеса по изготовлению инвалидных колясок?

С классическими. Как у всех, новый бизнес — это нехватка финансирования. Если бы не это, могли бы быть совсем другие темпы. Помимо этого, в виду того, что образование получил в военном летном училище, а не в нархозе, очень не хватает экономических знаний, которые приходится наверстывать уже сейчас. Ну и есть определенные сложности, когда ты в коляске и командуешь компьютером с помощью голоса.

Как и где вы реализуете вашу продукцию? В какие регионы страны поставляете коляски?

По закону государство компенсирует инвалидам покупку любой коляски. Человек с ограниченными возможностями может попросить региональное отделение Фонда социального страхования провести тендер специально для него. Для этого инвалиду нужно обосновать, что ему нужна именно максимально мобильная коляска (к примеру, он живет на третьем этаже в доме без лифта). Человек может купить коляску и самостоятельно, но в этом случае ему вернут только часть денег – чуть больше $2 тыс. Нашими клиентами являются непосредственно сами инвалиды, также их родственники, а еще много организаций. Это аптеки, строительные компании, музеи, аэропорты, детские учреждения, школы и многие другие. Поставку техники осуществляем во все регионы, с помощью различных транспортных организаций, а иногда и сами лично привозим.

Также у нас есть техники, которые проводят установку этого оборудования. Наши специалисты проводят инструктаж по использованию определенной техники, к каждому техническому средству прилагается подробная инструкция по эксплуатации.

Вы говорите, что в последнее время отношение государства к инвалидам изменилось в лучшую сторону. В чем это выражается?

5 — 6 лет назад кресло-коляска с электроприводом была недоступный мечтой для инвалида, были только бывшие в употреблении из Германии. Сейчас на инвалидов выделяются совсем другие деньги, их проблемами государство реально озаботилось, и обычные коляски, очень не плохие, получить совершенно не проблема. Действительно на нашу коляску может претендовать любой инвалид-колясочник. Есть люди, которые до сих пор в это не верят. Потому что они двадцать раз пытались получить коляску, но ничего не вышло. Мы знаем, как это сделать. Пусть пишут к нам на сайт, у нас есть четкие инструкции. Вот буквально недавно соцслужбы купили у нас коляску стоимостью 350 тысяч рублей, которую выдали мальчишке с ДЦП под Калининградом.

Сколько стоят ваши коляски-вездеходы?

Порядка 350000 рублей. А самая дорогая стоила 695 тысяч рублей. Стоимость коляски исходит из базовой цены, а также все зависит от комплектации самой коляски. В среднем за месяц мы продаем около 20 колясок. Мы сотрудничаем со многими дилерами. Они есть у нас практически по всей стране, начиная с Москвы и заканчивая Владивостоком.

А магазины открывать не планируете?

Мы уже сейчас продаем их через обычные стационарные магазины. Но, как правило, у нас все бывает продано еще на этапе производства.

В какие страны поставляется ваша продукция? И как клиенты узнают о вашей компании?

Есть дилеры в Польше, Бразилии, Новой Зеландии, Германии. Недавно отправили коляску стоимостью $18 тысяч для заказчика из Аргентины: он может управлять средством передвижения только с помощью дыхания. У него было столько эмоций в благодарственном письме, которое он прислал нам. Когда человека 30 лет катали, а сейчас он это может делать сам. У него ничего не движется, он только дышит. Он выдыхает из себя воздух - коляска едет вперед, вдыхает в себя сильно - коляска едет назад. Слабый выдох - направо, слабый вздох - налево. Кроме того, коляска поможет ему управлять компьютером и телевизором. Для продвижения товара на международных рынках Observer запустил сайты на английском, испанском и польском языке, готовится к запуску сайта на немецком языке. Вообще продвигаем наши продукты различными путями.

Это и непосредственно реклама, участие во многих региональных и международных выставках, разработка собственно сайта, контекстная реклама, социальные сети, видео порталы, статьи, репортажи, выступление на радиостанциях. А вообще первый ролик, который мы сняли на обычный фотоаппарат, набрал в интернете 50 тысяч просмотров. Потом мы его же просто сделали на английском языке, и там, по-моему, еще больше просмотров.

Пользовались ли вы какой-либо господдержкой?

Практически нет. Удалось воспользоваться один раз помощью фонда поддержки предпринимательства в прошлом году. Они компенсировали 20 процентов от наших затрат на выставку в Москве.

Наш бизнес является высоко прибыльным, поскольку пока мы единственные в России, кто этим занимается.

Развитие бизнеса я вижу непосредственно в дальнейшем развитии безбарьерной среды в стране. В этом направлении мы и планируем двигаться. В этом году собираемся сделать гусеницы к коляске Observer Maximus, которые надеваются на те же колеса. Тогда она сможет ехать не только по стандартным ступенькам (14 сантиметров), но и по ступенькам от военных строителей (17-18 сантиметров). Вторая идея: у нас в Калининграде есть замечательное место — Куршская коса. Я думаю, это самое красивое место в Европе. Мы хотим проехать на коляске от Калининграда до Клайпеды. Это порядка 150 километров. Коляски столько не ездят. У нас практически готов опытный экземпляр. В этом году мы не успели, но в следующем году обязательно будем участвовать на выставке в Москве с этой коляской с генератором. Этого тоже ни у кого нет.

Журнал «Генеральный директор» признал Вас директором года. Что эта премия значит для вас?

Это означает, что всем этим я занимаюсь не напрасно. И подтверждает, что это тема актуальна.

Ограниченные возможности По статистике, в России 10% населения — люди с инвалидностью, примерно 320 000 из них — это инвалиды-колясочники. Среди, тех, кто постоянно пользуется инвалидной коляской, большинство сели в инвалидное кресло из-за перенесенного заболевания или полученной уже в сознательном возрасте травмы. Но как часто нам приходит в голову, что единственное отличие этих людей от обычных — наличие инвалидной коляски? Большинство инвалидов-колясочников — люди с громадной силой воли и терпением, они так же, как и все, мечтают, надеются, влюбляются, расстаются, занимаются сексом, рожают детей, делают карьеру и верят. Вот несколько советов, которые не только помогут лучше понять других, но и расширят наши представления о мире.

Обойдитесь без жалости

Только не про здоровье

Это не подвиг

У меня все в порядке с головой Некоторые люди почему-то ассоциируют физические ограничения с умственной отсталостью. Но большинство людей даже с тяжелой внешне формой инвалидности обладают незаурядным интеллектом. Например, среди них много талантливых программистов и дизайнеров. Поэтому, вступая в диалог с колясочником, можете смело затрагивать самые интеллектуальные темы.

Жизнь прекрасна

Отличный от нашего мира - мира здоровых людей. Как часто щемит сердце, когда встречаешься взглядом с молодым человеком в инвалидной коляске . О чем думают эти люди, глядя на нас, какие чувства переполняют их сердца? Ведь им так же, ... и слабым, не сможет по достоинству ценить собственное здоровье и работоспособность. Сострадание - это чисто человеческая черта. Человек становится Человеком только тогда, когда заботится о детях, стариках и инвалидах, которые сами не могут позаботиться о себе. Поэтому...

https://www.сайт/journal/144134

Хотя немного стыдно за пролитый напиток. Часть 3. У ворот понимаю, что мне очень тяжело ходить и сажусь на инвалидную коляску (по ощущениям - свою, она меня не напрягает, я знаю, как ей управлять). От ворот церкви очень быстро... перилла, одной рукой легко отставляю коляску в сторону и прошу окружающих помочь. Окружающих очень мало. Первый оглядывается молодой человек : высокий блондин в наушниках, с не запоминающимся лицом. Но тут я вижу, что он сам спускает детскую коляску , поэтому говорю: "Ой, вы...

https://www..html

Посередине зала стоит высоченная белая лестница и я стою на самом верху этой лестницы и смотрю вниз. Внизу под лестницей сидит мой знакомый в инвалидной коляске . (наяву мы с ним ходим в поэтический клуб в библиотеку и его стихи печатают. Он друг моего приятеля. На самом деле он здоров) . Я ему кричу сверху: - можно тебя...

https://www..html

Друзья. Делаю шаг вперед и там стоят в ряд они. Моя лучшая подруга по середине справа от нее две другие подруги, а слева от нее друг в инвалидной коляске . И еще сквозь сон я помню, что борматала, что должна узнать, что означает друг...

https://www..html

И далёкими от реальности суждениями, обрекает нас на нескончаемые проблемы. А раскрыть своё Настоящее внутреннее Естество человек не стремится: ведь цель личности максимально реализовать себя во внешнем мире. Не получается и стойкое пребывание... Сознания Творца, мы - операторы, и мы сами создаём себе жизненные программы. Поэтому и говорят, что человек – творец своей реальности. Если сознание – это мировоззрение, особенности мышления и принятия решений, интеллектуальная и эмоциональная...

Текст: Алёна Меркурьева

Начинать что-то новое всегда немного страшно - особенно когда ты сидишь в инвалидной коляске, особенно когда у тебя хрупкие кости, способные сломаться от незначительного падения или малейшего удара. Я годами искала причины, по которым мне никогда и ни за что не стоит уезжать от родственников дальше нескольких метров, а если не находила, то моя изобретательная мама придумывала сто причин за меня. Я понимала: пройдёт ещё несколько лет, а я по-прежнему буду сидеть в четырёх стенах, мечтая о невиданной «безбарьерной среде» и путешествиях.

Так вышло, что у меня врождённое заболевание - «несовершенный остеогенез», или, проще говоря, ломкость костей. До тринадцати лет я каждый год по несколько месяцев проводила в гипсе из-за того, что неудачно надела кроссовок или резко напрягла ногу, а первые самостоятельные шаги на костылях сделала только после совершеннолетия в клинике имени Г. А. Илизарова. В двадцать лет мне выдали справку о «пожизненной» инвалидности, где указано, что я нетрудоспособна. Помню, как тогда расстроилась, услышав такой приговор, но сейчас понимаю, что это всего лишь бумажка. Которая, кстати, даёт много приятных бонусов - например, бесплатный вход в музеи и отсутствие пошлины для шенгенской визы.

Моя лучшая подруга Юля уже несколько лет путешествовала летом по США и рассказывала мне о всевозможных удобствах для людей в инвалидных креслах. Словосочетание «доступная среда» казалось утопией, а подруга не переставала подначивать: «Решайся, это реально!» - и угрожала напоить текилой, чтобы посадить на самолёт. Уже не помню, Юля ли мне предложила или я спросила сама, поедет ли она со мной, но мы в шутку договорились полететь зимой в Испанию, а перед этим пройти испытание Москвой: если уж я переживу недоступный метрополитен и чудовищные пандусы , то Европа точно будет мне по зубам.

Москва

Самое сложное во всей авантюре - признаться родителям. Родительская опека детей-инвалидов умножается на десять. Я их понимаю: все мои пятьдесят с лишним переломов, десятки операций и заезды в больницу на полгода они переживали вместе со мной. Сообщила я им о своих сумасшедших планах только за неделю до вылета, твёрдым голосом и непоколебимо, заранее продумав ответы на все дополнительные вопросы: «В самолёт меня посадят, в аэропорту встретят на машине, метро мне не понадобится, буду не одна». Я благодарна, что они не закатили скандал и отпустили, даже если сами сидели круглосуточно с телефоном в руках в ожидании СМС.

Оказалось, что самолёты - самый доступный «общественный транспорт» в России. В аэропортах чувствуешь себя королевой: тебя встречают, регистрируют без очереди, помогают пройти таможенный контроль и при помощи амбулифта доставляют на борт. Правда, вся эта роскошь только в крупных городах. Там, где живу я, посадка совершается с помощью обыкновенных грузчиков. Кстати, коляска и костыли всегда перевозятся бесплатно.

Я была уверена, что в Москве наконец увижу активных людей на колясках в центре города. Единственные два человека, которых я заметила, стояли возле метро с протянутой рукой. Мне тоже перепало: однажды я стояла на костылях возле жилого дома в районе Курского вокзала (ждала подругу, которая парковала машину), ко мне подошла женщина и всучила печенье и яблоко с пожеланиями скорейшего выздоровления, а другая девушка пыталась дать денег. Было ужасно неловко, учитывая, что приехала я туда делать татуировку за свои деньги.

Передвигаться по столице на коляске реально, только если ты на машине. Помню, подруга оставила меня одну переходить Крымский мост, а сама вернулась в машину за документами. Я воодушевлённо крутила колёса, параллельно наслаждаясь видом на Москву-реку, а на другой стороне меня встретила непреодолимая стена из бордюров, рытвин и криво припаркованных машин.

Когда я возвращалась домой, во Внукове разговорилась с парнем в инвалидном кресле, который летел в санаторий и звал меня с собой: «Полетели! Там таких, как мы, много, будем ходить на дискотеки». А когда он узнал, что я одна прилетела в Москву, восхищённо окрестил «отчаянной путешественницей». Знал бы он, какая я трусливая!

Испания

До сих пор не вполне понимаю, как в феврале 2016-го мы с подругой оказались в мадридском аэропорту с одним рюкзаком на двоих, инвалидной коляской и парой костылей, которые всегда идут в комплекте со мной. С оформлением шенгенской визы проблем не возникло, за исключением того, что мне пришлось ехать в ближайший визовый центр в другой город, а вот с остальным было нервно. Подруга любит активно перемещаться - ей кажется, что два-три дня на город более чем достаточно. У нас были куплены билеты на десять дней. Маршрут составляли с помощью монетки, Бродского и шара с предсказаниями. Например, Бродский на вопрос «Покупать ли нам билеты в Германию?» ответил: «Пустота. Но при мысли о ней видишь вдруг как бы свет ниоткуда». Конечно, мы хотели увидеть свет! Особенно если он ниоткуда. В итоге маршрут выглядел так: из Мадрида через три дня мы должны были лететь в Германию (это было дешевле, чем путешествовать по Испании), где по планам было проехаться на автобусе из Кёльна в Гамбург, а уже из Гамбурга улететь обратно в Мадрид, чтобы через два дня вернуться в Москву с пересадкой в Риме. Жильё нашли через каучсёрфинг. Меня ничуть не пугало жить у незнакомцев, единственное, о чём я переживала, - как буду каждый раз забираться в автобусы.

Информацию о путешествиях людей с инвалидностью выискиваешь по крупицам. Есть интернет-проект Invatravel , где маломобильные путешественники делятся историями, лайфхаками, рассказывают, где больше всего брусчатки и в каком отеле коляска не вписывается в двери. Кроме этого нужно изучать сайты общественного транспорта, чтобы быть в курсе, на какой станции нет лифта. Обязательно писать в хостелы (или отели) и уточнять, действительно ли можно заехать внутрь на коляске без помощи, а ещё лучше требовать фото обещанного пандуса - так будет понятно, какой у него угол наклона. Если едешь на автобусе из одного города в другой, при покупке билетов тоже лучше написать компании-перевозчику. Во-первых, автобус может быть не приспособлен для колясок, а водитель - не в силах занести вас внутрь на руках, а во-вторых, некоторые компании дают скидку, если выслать им справку об инвалидности.

В Москву я прилетела за два дня до вылета в Мадрид. Мы с подругой были на нервах, периодически срывались друг на друга со словами: «А может, ну его, останемся дома?» - закупались отвратительными батончиками с мюсли и кофе (курс евро тем временем составлял 87 рублей) и только за пять часов до вылета собрали рюкзак, куда уместились все наши вещи на десять дней, стратегический запас еды и тульские пряники для хостов. Когда мы выгружались из машины в Шереметьеве, у коляски отвалилась подножка. Я стала паниковать: десять дней без подножки не выжить, и вообще это знак - не надо никуда лететь. В багаж сдали коляску без подножки, а по прилёте аккуратно прицепили её обратно. Забавно, но прошёл уже год, а подножка так и держится на отломанном куске пластмассы - ни разу больше о себе не напоминала.

Трясло меня до самого автобуса, на котором мы должны были доехать из аэропорта в пригород Мадрида Торрехон-де-Ардос, где жил наш хост. Я в красках представляла, как сейчас все люди на остановке будут заталкивать меня в автобус, и готовилась принять испытание с честью. Когда увидела внутри автобуса ступеньки, мне стало совсем дурно - но милый водитель вышел с пультом управления и одним нажатием кнопки превратил непреодолимые ступеньки в подобие лифта. Дар речи вернулся только в Торрехоне - в моём личном топе испанских городов этот, пожалуй, самый любимый. Помню, как мы в сумерках гуляли в уютном крошечном парке с обгоревшими пальмами, которые я видела впервые в жизни, и зачем-то фотографировались в ночи рядом с библиотекой Федерико Гарсиа Лорки. Нам невероятно повезло с хостом: его дом и квартира оказались отлично приспособлены для людей на коляске. Я сама поднималась по пандусу, заходила в лифт и в квартиру. Весь следующий день записывала для мамы видео: «Смотри, мама, я сама перехожу через дорогу!», «Смотри, а сейчас я сама еду в метро!».

Кажется, я попробовала всё, что не могла позволить себе раньше. Ездила на поезде, трамвае, автобусе и электричке, гуляла целый день, самостоятельно переходила оживлённую дорогу (о, ужас!), пыталась ориентироваться в иноязычных указателях, сходила на почту, в магазин, в бар и в музей, чуть не приняла приглашение сомнительной религиозной организации, которая предлагала наивным туристам обрести своё счастье, и даже почти переночевала в аэропорту из-за задержанного рейса.

Самым большим стрессом был один сломанный лифт в метро и невозможная брусчатка возле музея Прадо, где, в общем-то, она более чем оправданна. Чтобы не перевернуться, мы даже наловчились ездить по ней задом наперёд. Если в Москве о помощи приходилось просить, то тут я не успевала моргнуть глазом, как мне помогали: мужчина со знанием дела поднял меня на коляске по эскалатору, а испанские ребята подхватили на перроне и занесли в старый вагон поезда, когда я всего лишь пыталась узнать, ходит ли здесь что-то поновее, - подозреваю, что они просто не говорили по-английски.

Германия

В Кёльне наш хост, девушка с выбритым виском и обильным пирсингом на лице, вызвалась нас встретить около метро в четыре утра. Немцы запомнились очень отзывчивыми. Мы страшно устали и задержались у неё на день дольше, чем планировали, - за это время мы успели отоспаться и съездить в соседний Бонн. Людей на колясках там мы встречали гораздо чаще, несмотря на то что брусчатки на квадратный метр там раз в десять больше, чем на Красной площади. Кстати, путешественники из нас так себе: в Мадриде мы прошли мимо статуи медведя с деревом, которая изображена на всех сувенирах, в Кёльне не зашли за одеколоном, а в Бонне умудрились пропустить дом Бетховена.

На седьмой день можно уже было привыкнуть, что в каждом автобусе автоматически выкатываются пандусы, но я самый трусливый человек на свете и продолжала нервничать. По плану была семичасовая поездка на автобусе до Бремена, куда меня подруга без труда закатила прямо на коляске. Понятия не имею, как Юля выдерживала моё нервное состояние перед каждым автобусом.

В Гамбурге мне запомнились лишь свалки и пешеходные переходы с очень крупными выступами - тактильными направляющими для слабовидящих, которые плохо комбинируются с удобствами для колясочников. Тем не менее Германия, по моему опыту, дружелюбнее всего относится к людям с инвалидностью. На самом деле это были удивительные десять дней в параллельной вселенной, где люди на колясках самостоятельно перемещаются по городу и просто живут. Никто не тычет пальцем, а дети даже не обращают внимания на необычный четырёхколёсный транспорт. Люди с инвалидностью в Европе - часть социума, и это ощущается.

Сочи

Проведя пару недель дома, в начале марта я снова села в самолёт - на этот раз чтобы полететь на две недели в Сочи со своей мамой. Летела я в «самый приспособленный для людей с инвалидностью город России», но Сочи моментально спустил меня с европейских небес на российскую землю. Инклюзивность заканчивается на выходе из аэропорта и дендрарии, где действительно установили комфортные подъёмники. В центре города я самостоятельно смогла перейти одну улицу, а потом начались двадцатисантиметровые разбитые бордюры с заплатками асфальта. Мне сразу бросились в глаза указатели со значками «человек с инвалидностью»: эта набережная адаптирована для тех, кто на коляске, эта улица тоже, а вот тактильный указатель. Ну просто мечта! А потом я увидела вертикальный обрыв, который должен быть пандусом, ведущий к той самой набережной для колясочников. Пандусов в Сочи действительно много, но на деле ни по одному из них невозможно подняться или спуститься. А когда мы с мамой решили воспользоваться автобусом, тоже со знаком «человек с инвалидностью», водитель сначала отказался, а потом нехотя, всем своим видом показывая, что мы задерживаем людей, а две остановки можно и пешком пройти, всё-таки вышел опустить пандус. Больше на автобусах мы не ездили.

Оставалась слабая надежда на Олимпийский парк: его строили в том числе для паралимпийцев. На вокзале мне сказали, что «Ласточки», которые ходят до парка, непригодны для людей на инвалидных креслах. В самом парке не работали лифты, которые поднимают человека на мостик, соединяющий территорию парка со спортивными комплексами. Позднее таксист рассказал, что эти лифты включают только по особым случаям, например, когда приезжает президент.

Будапешт

Шенгенская виза, которая истекала в августе, не давала мне покоя, и я спонтанно купила билеты в Будапешт на конец июня. Попутчиков у меня не было, и ближе к дате вылета всё сильнее одолевали сомнения: а если я одна не справлюсь, а если что-то случится, а если не смогу объясниться с венграми? С общественным транспортом в Будапеште не очень: в метро, почти как в Москве, для пассажиров на колясках оборудовано только несколько станций, а знаменитые жёлтые трамваи хоть и передают атмосферу старого города, но для колясок не годятся. До последнего я не была уверена, что куда-нибудь полечу: страшно было до слёз и я пыталась найти хоть один разумный довод лететь за границу одной. На самом деле я бы вряд ли решилась, если бы не моя бывшая научная руководительница, а теперь уже коллега и подруга из Будапешта, которая, как только узнала о моих планах, написала: «Приезжай, мы тебя встретим!» О том, что я лечу одна, мои родители не знали - и, честно сказать, не знают до сих пор.

Я осознала, что творю, только в аэропорту, когда мне на инвалидное кресло приклеили багажный стикер «BUD-VNUKOVO». Уверенности придала группа спортсменов на колясках, с которыми меня загрузили в амбулифт. Мне каждый раз до чёртиков страшно выезжать с пандуса амбулифта, но если передо мной с этим справились семь человек на таких же креслах, то чем я хуже? В общем, вызов приняла.

Будапешт оказался чем-то средним между прогрессивной равноправной Европой и странами постсоветского пространства: например, с одной стороны пешеходного перехода съезд сделали, а на другой стороне - забыли. Современные трамваи там всё-таки нашлись, правда, без помощи в них всё равно не обойтись. Зато это мотивировало меня дать отпор своим закоренелым страхам: я перестала стесняться просить о помощи совершенно незнакомых людей.

Планировать путешествие самостоятельно оказалось сложнее, учитывая, что я очень плохо ориентируюсь по картам: дорогу от трамвайной остановки до своего хостела я запомнила только на третий день. Но ощущение абсолютной свободы, независимости и почти самостоятельности (в прекрасном хостеле, увы, был крутой внутренний пандус) сделали это мини-путешествие, пожалуй, лучшим за год. Это тот самый выход из зоны комфорта, когда каждую минуту пытаешься обуздать страх и справиться с недоверием. Будапешт с его мостами, еврейским кварталом, руинными барами, набережной с видом на Буду и Дунай - город мечты.

Если честно, ни одно путешествие не проходило идеально, и были случаи, о которых мне не хочется вспоминать. К счастью, я всегда возвращалась с целыми костями и тонной впечатлений. Мне страшно везло, потому что рядом со мной всегда были прекрасные люди. Даже если путешествуешь в одиночку - всё дело в людях. Самое главное не переставать получать удовольствие и ценить каждый момент, даже если что-то идёт не так, как задумывалось. В общем, если вдруг вы тоже давно мечтаете собрать рюкзак и пуститься во все тяжкие - немедленно подавайте заявку на загранпаспорт и покупайте билеты. Если уж я смогла провернуть такое и даже покорить ненавистную брусчатку, то вы точно справитесь.