Борис Попов. О профессии стоматолога. Я так любила свою работу стоматологом, но теперь у меня к ней только сильная неприязнь Помощь новым репатриантам

– Как вы стали стоматологом?
– В моей семье нет врачей. Первым пойти в медицину решил мой старший брат, который закончил лечебный факультет. Я выбрал стоматологический. Учился 5 лет в , потом 1 год интернатуры и 2 года ординатуры по ортопедии. Всего у меня на руках 4 сертификата - организация здравоохранения, терапия, ортопедия и стоматология общей практики. Сейчас система изменилась, и для получения каждого сертификата нужно отучиться 2 года.

– Какие врачи работают в современной стоматологической клинике?
– Сегодня в любой стоматологический клинике набор врачей одинаков: терапевт лечит зубы, ортопед занимается протезированием, хирург сейчас уже не только удаляет, но и довольно часто ставит импланты, пародонтолог занимается лечением болезней десен, ортодонт отвечает за исправление прикуса, ставит брекет-системы и наблюдает, как они действуют. Однако ортодонт чаще всего приходит в определенные дни, когда есть записавшиеся пациенты.

Приходя в клинику, в самом начале карьеры каждый стоматолог всегда ставит несколько пломб. И потому, что это самый простой вид лечения, и потому, что именно эти мануальные навыки преподают в институте. Дальше я, например, стал заниматься коронками, а позже освоил работу со съемными протезами. На данный момент мои специальности - терапия и ортопедия: я ставлю пломбы, пломбирую каналы, ставлю коронки и работаю со съемным протезированием.

Сегодня моя задача, как врача с частной практикой, - постепенно увеличивать базу пациентов. А дальше возможны два пути. Первый - становиться врачом, что называется, «с фамилией», когда пациенты идут к тебе, независимо от того, в какой клинике ты работаешь. Второй - открывать собственную клинику. Но в этом случае надо или уходить в администрирование и постепенно сворачивать практику или нанимать менеджера, но все равно следить за его работой, что опять-таки будет отвлекать от пациентов.

Еще один вариант развития для стоматологов - заниматься важными исследованиями. Но и для этого надо отказаться от лечения.

–​ Какие компетенции необходимы для этой профессии?
– В Европе есть замечательная поговорка - «врет как стоматолог», то есть стоматолог должен уметь очень складно говорить, чтобы ему поверили. Я считаю, что надо учиться разговаривать с людьми и уметь убеждать. Особенно, когда они вот-вот потеряют сознание от боли. Стоматолог, который не умеет разговаривать, очень быстро останется без пациентов: к нему придут только один раз, чтобы снять боль, а дальше будут искать того, кто лучше расскажет, понятней объяснит и улыбнется. Более того, надо складно говорить, не чтобы поверили, а чтобы убедить пациента в необходимости правильного и адекватного лечения, потому что грамотность населения в этом плане почти полностью отсутствует. Лечение зубов связано с финансовыми затратами, поэтому многие пациенты стараются экономить и делать «просто пломбу», когда уже, например, надо ставить коронку. Но такие действия не только являются нарушением медицинских показаний, но и могут в скором времени привести к потери зуба.

Кроме того, нужно обязательно любить работать руками. Это, на мой взгляд, глобальное требование в нашей профессии. Если тебе не интересно что-то делать своими руками или у тебя не получается, то лучше и не пытаться стать стоматологом.

–​ Есть ли что-то, что мешает работать, или от чего вы устаете?
– Мне сложно работать посменно (система работы в государственных стоматологических поликлиниках), когда ты должен «отсиживать» свою смену, а пациентов в этот день нет. Могу также сказать, что наша работа очень изматывает физически: стоматолог буквально «зависает» над пациентом, когда работает, мышцы напрягаются так сильно, что вечером не можешь разогнуться. Это тяжелый физический труд.

– Если однажды поймете, что пора попробовать что-то новое, сменить вектор, есть какой-то план Б?
– Стоматология - это разные направления, которые близки друг к другу. Я знаю стоматологов, которые были терапевтами, а потом ушли в хирургию. Что касается меня, то я с самого начала хотел заниматься ортопедией, и пока мне это интересно. В качестве плана Б можно рассматривать профессию медицинского представителя. Но я подобных переходов пока не встречал, зато знаю случаи, когда, получив диплом, люди сразу уходили из стоматологии, становились, например, ветеринарами.

– Кто для вас является примером для подражания в вашей профессии?
– Когда мы учились, эту роль выполняли авторы учебников. Теперь понимаем, что многое из написанного там уже устарело.

– Как будет развиваться стоматология в будущем?
– Первая особенность медицины в том, что от момента изобретения до момента внедрения в широкую практику проходит примерно полвека. Имплантация зубов началась в середине 20-го века, но только в начале нашего века стала использоваться широко. Сегодня есть подобные разработки, но никто не знает, что из них станет повсеместной практикой.

Второе, что можно сказать точно, - продолжится усовершенствование существующих материалов, методик и инструментов. Например, бор, которым препарируют зубы, усовершенствуется постоянно, но принцип его работы остался прежним.

И последнее. Я уверен, что никакая самая высокоточная техника не заменит человека. Сейчас многие говорят о том, что 3D-принтеры оставят без работы зубных техников. Эта замена может коснуться только каких-то отдельных операций: после 3D-печати нужные детали все равно проходят через человеческие руки. Более того, установка импланта - это несколько операций, которые пока до конца может довести только человек.

При желании все возможно

Но все не так страшно! Безболезненный в плане сохранения работы переезд вполне возможен. В Израиле существует большое количество специальных курсов, которые помогают людям адаптироваться к новой обстановке и подтвердить свой диплом, чтобы в последствии успешно заниматься любимым делом.

В России я была врачом-стоматологом, сначала работала в государственной поликлинике, потом стала лечить в частных. Опыт работы у меня составляет уже более пятнадцати лет. В Израиль я собралась главным образом ради будущего своих детей – тут, как мне кажется, у них будет намного больше возможностей. В октябре 2010 года мы собрались и всей семьей переехали. Не прошло и двух лет, как я уже начала работать по специальности.

Сложно, но интересно

Переучиться на израильский лад – это большой поэтапный процесс, временами непростой, но, несмотря на это, всегда интересный. У нас было несколько ульпанов: сначала ульпаны «алеф», «бет», потом медицинский. Целый год мы жили и учились в кибуце «Мерхавия» на проекте для врачей, изучали новый язык, новые медицинские термины, и это было очень увлекательно.

Еще три месяца я проучилась на специальных курсах в Иерусалиме, где нас готовили к сдаче основного экзамена. Конечно, было трудно, не хватало знаний языка. Из того, что говорилось, я понимала лишь процентов двадцать. Но, тем не менее, все было необычным и интересным, и это мне нравилось.

Теория здесь отличается от той, что я изучала в России: другие диагнозы, названия, да и сама система другая: за три месяца в Иерусалиме мы прошли фактически пятилетний курс обучения. Нам все давали вкратце, а еще нужно было успеть все прочитать и отложить это у себя в голове. Вот это как раз самое тяжелое для мозга – запомнить так много материала за короткий срок.

Государственный экзамен

Чтобы получить разрешение на работу в Израиле, необходимо сдать экзамен, где проверяется теория и практика, это называется подтверждением диплома. Мне удалось сдать все с первого раза. Было, конечно, нелегко: нужно было перечитать массу материала, многое понять и запомнить. Но я, видимо, умею учиться и сдавать экзамены, так что особых проблем с этим не было. Некоторые же сдают по многу раз – по пять, по шесть.

Конечно, всего нужно добиваться, прикладывать усилия и очень хотеть, чтобы получилось. Подтвердить свой профессиональный диплом в Израиле трудно, но возможно. В целом, на всю подготовку к экзамену и его сдачу у меня ушло чуть меньше двух лет, примерно через год и шесть месяцев я уже работала по специальности.

Единственная разница - иврит

Когда я подтвердила диплом и получила документы, пришло время искать работу. И я стала ходить и стучать во все двери, спрашивала, не нужны ли врачи. Так я прошла несколько мест и сейчас работаю в двух частных кабинетах.

То, чем я занималась в России, то же делаю и здесь – применяю свои практические навыки. Ничего нового в профессии для меня не появилось, я занимаюсь тем же – лечу людей. Единственное отличие – другой язык. Нужно общаться на иврите, читать и писать на этом языке, а это, конечно, для многих бывает непросто. Учите иврит :)

Если я не ошибаюсь, педагогам и инженерам не нужно сдавать экзамен на подтверждение диплома, но им сложно найти работу по специальности, потому что нужно хорошо знать иврит. И всё же есть такие, кто добиваются успеха и успешно работают.

Помощь новым репатриантам

Хорошо, что государство поддерживает новых репатриантов, это мне очень помогло! Когда мы год жили в кибуце «Мерхавия», нам предоставили бесплатное жилье на все время и платили что-то вроде стипендии, на которую вполне можно было жить. Курсы в Иерусалиме тоже оплачивало государство, а также нам выделялись деньги на проживание.

Государство действительно оказало большую помощь. От нас требовалось только все это взять. Кто взял, тот преуспел, а кто ленился – остался ни с чем. Тут главное – действовать и не сидеть сложа руки. А что мешает вам подтвердить диплом и овладеть новым языком, чтобы в будущем успешно работать по своей специальности в государстве Израиль?

Лариса Кускова

Израильский стоматолог, житель города Нацерет Илит, в прошлом новый репатриант.

Материал подготовила - Марина Говзман.

Вопрос психологу:

Здравствуйте, меня зовут Вика. Мне 30 лет, замужем, детей нет. Восемь лет потратила на получение профессии стоматолог. Всегда хотела им стать, родители во всем помогали и поддерживали. Первые два года для меня были сказкой. Я работала в государственной поликлинике. Мне нравилось контактировать с людьми, помогать им по мере своих сил, эти люди были благодарны, даже маленькие конфликты не могли омрачить всю радость. Но потом грянула реформа, врачи стали не нужны. Чтобы никого не увольнять, стоматологов посадили на мизерную зарплату. Лично моя была 7 тысяч в месяц, я не могла уволиться, нужен был стаж в два года, чтобы шагнуть дальше – в частную клинику. У меня появился молодой человек, закончились два года, и я ушла. А вот там-то стало еще хуже, моя любовь по шажочку превращалась в неприязнь. Причин оказалось масса:

1) Начальство – редко когда имеет медицинское образование, но по какой-то причине считающее, что разбирается лучше тебя. И так как этот человек стоит выше тебя и от него зависит твоя работа, то приходится улыбаться, сдерживаться и аккуратно противоречить, если совсем уж глупость говорит. Не всегда понимают, что именно необходимо в работе. Иногда может купить материалы дешевле или подделку. Ему удобно, а решать проблемы с этим связанные конечно же врачу. Пломба выпала. Виноват врач, а не главная медсестра, заказавшая не сертифицированный световой материал. Экономия на всем, а ты работай тем, что есть, придумывай колесо заново.

2) Второй момент – это зарплата. Полностью зависит от пациентов. Все помнят сытные двухтысячные годы, рассвет платной медицины. Тогда действительно стоматологи хорошо жили. Сейчас кризис, у многих не хватает денег на пропитание и одежду, они забегают в клинику по острой боли или переставить выпавшую пломбу. Они не готовы столкнуться с ужасом надобности лечения десяти зубов. Врачи это понимают. Я всегда говорю о проблеме, но никогда не давлю, не запугиваю. Как оказалось, если пациент, поставив пломбу, ушел – вызовут на ковер к начальству и будут выпытывать, почему ушел, что ты сказала. В общем, не потратил кучу денег – врач будет виноват. Лето – пациенты копят на отдых, едут за границу – время застоя. Врач виноват. Декабрь, январь, февраль – предпраздничные дни, новый год, самый тяжелый месяц после праздников. Врач виноват, пациенты не идут. Пациентов нет – нет работы – нет денег. Иногда зарплата составляла 14 тысяч.

3) Обучение. Я получила диплом, это не значит, что я перестала учиться. Все, что я получила в институте, оказалось ненужным. Мы обучались по учебникам 80-90 годов. Все, чем я сейчас владею, я постигала сама. Курсы, практикумы, лекции. Все за свои деньги. Каждый месяц по несколько штук. А минимум такого удовольствия от 8 и выше. Я столько не зарабатываю. Я хочу учиться. Я читаю профессиональную литературу каждый день, но этого мало. И я не готова тратить такие деньги. Казалось бы, чем больше знаешь, тем больше возможность получить хорошую работу. У нас не так.

4) Пациенты. Они, оказывается, знают больше тебя. Не слушают. Не пытаются понять. «А вот у моего знакомого было не так» - очень распространенная фраза. Но люди-то все разные. Обидно вложить душу в работу, сделать все на отлично, потратить кучу времени и сил, а потом узнать, что на тебя накатали жалобу по недопониманию. Масса таких случаев, когда ты все хорошо сделала, а тебя считают отвратительным врачом.

5) Непредсказуемость. Я стоматолог-терапевт. Пломбы и каналы с нервами – это мое. Но если на пломбу гарантию я могу дать, то на последствия после удаления нерва – нет. Зуб, к сожалению, очень сложный орган. И наша медицина на уровне молота и наковальни. Мы не умеем 100% с гарантией пролечивать каналы. Только почему-то знаем это только мы стоматологи. Зубы – это давно предмет зарабатывания денег, верхушке не выгодно, чтобы обыватели знали, что пролечив зуб, не факт, что он будет стоять долго и счастливо. Отсюда и проблемы. Никто не даст гарантию, что на зубе через месяц не выскочит воспаление. Никто. Просто у нас не принято это говорить пациентам. Увы, мы не боги. Человеческий организм – непредсказуем.

Вот такие жирные минусы. Плюсов уже не осталось. То, за что еще можно цепляться, давно потеряно. За столько лет умею только лечить зубы. Помогите советом, куда податься с моим узко специфичным образованием? Полностью разочаровалась в своей профессии.

На вопрос отвечает психолог Шендерова Елена Сергеевна.

Здравствуйте, Вика! Ваша неприязнь связана даже не с самой работой стоматолога, а скорее с непринятием той системы, в плену которой находится Ваша работа. Вы постоянно сталкиваетесь с несправедливостью и с постоянным перекладыванием ответственности на Вас со стороны руководства и тех же клиентов (руководство винит Вас в том, что клиент ушел, в том, что Вы "плохо" делаете свою работу, в то время когда само же и вынуждает Вас работать некачественными материалами

и т.д.). Вот именно эту несправедливость Вам и сложно принять. К сожалению, с этим сталкиваются наверно все специалисты, которые работают в этой сложной системе. Рамки задаются свыше, а врачи (учителя, менеджеры и т.д.) вынуждены каким-то образом подстраиваться под эти, иногда нелепые и ненужные, условия. Руководство чаще само не знает или не хочет знать, как на самом деле организовывать работу, чаще отношение безответсвтенности, а все работники оказываются в этом плену. Конечно, в таких условиях сложно получаться чувство удовлетворения от своей работы. У Вас есть варианты - или дальше продолжать искать центры, ведь есть и добросовестные работодатели, которые ценят своих сотрудников (поверьте, есть и такие, да, их очень и очень мало, но они есть!). Или возможно, задуматься о частной практике! Также есть вариант, разделять в себе чувства - научиться не смешивать чувства, вызываемые со стороны системы с чувством удовлетворения от работы. Это уже сложнее, но тоже возможно. Вам нужно прислушаться к себе - разочарование ли это от самой работы? или от условий? если от условий, то нужно научиться не проецировать эти чувства на свой труд и результаты. Для этого, конечно, лучше очно обратиться к психологу и проработать эти моменты, научиться внутренне, психологически себя защищать от обвинений работодателя, их недовольства - можно научиться выставлять внутри себя эту защиту. Так как с этим чувством несправедливости Вы будете сталкиваться постоянно и в любой из сфер, поэтому вряд ли можно сменой своей работы и направления от этого убежать. Через этот кризисный период проходят многие, так как ожидания и реальность не совпадают. Убегать бесполезно, поэтому нужно учиться справляться. Верю в то, что у Вас на самом деле получиться разделить в себе эти чувства, не проецировать это на свою работу и выставлять внутри себя защиту, при этом получая и удовлетворение от своей работы.

Ему принадлежала ИСК "Голден Хоум", возводившая дома в Лобне. В 2014 году его познакомили с Сергеем Саломатиным, застройщиком из Волжского, заинтересованным в московском рынке. По словам Борисенко, "Саломатин обещал помочь открыть кредит, я оставил себе 25 % компании, на него переписал 75% - из его доли 50% отходило как плата банкирам за услуги".

По словам Борисенко, соинвестор выживал его из бизнеса, не привлек к финансированию банкиров. Я был вынужден продать свои 25% Саломатину. Он обязался погасить уже взятый на проект кредит в 32 млн и передать мне 450 кв. м квартирами".

Доля Борисенко составила 65 млн. Сделка состоялась в Волжском, подписали 2 договора: основной и предварительный, его у нотариуса не заверяли, на этом настояли юристы Саломатина. Экс-партнер выплатил 43 млн. Оставшиеся 22,5 (эквивалент цены непостроенных квартир) шли в рассрочку на полгода. 25% пока оставались в залоге у Борисенко.

" Есть аудио, где Саломатин говорит, что занесет в суд 30 млн, но я не получу ни копейки. Он утверждал, что уже выплатил деньги по предварительному договору. Считаю, что схема с 2 договорами потребовалась, чтобы захватить оставшуюся часть моей компании".

Городской суд Волжского постановил взыскать с Саломатина 22,5 млн и 2 млн процентов в пользу Борисенко. Волгоградский областной суд отменил это решение в связи с неподсудностью дела общей юрисдикции. "Я подал иск к Саломатину в Арбитражный суд МО по месту нахождения юрлица. В ответ Саломатин подал встречный иск ко мне о возврате 43 млн".

Итог разбирательств: удовлетворение иска Борисенко к Саломатину на 22,5 млн и одновременно иска Саломатина к Борисенко на 43 млн. "Получается, я подарил ему фирму и остался должен 18,5 млн".

Мониторя сайт Арбитражного суда, Борисенко узнал, что его «Голден Хоум» участвует и в других тяжбах. Так, ООО "Сантехсервис", зарегистрированное на адрес Саломатина, заложив "Голден Хоум", получило кредит на 2 млрд 750 млн в «Банке Российский кредит». Хотя по договору №Р715-2015 от 03.04.2015 предмет залога не должен быть обременен, а на тот момент 25 % находились у Борисенко.

"Налицо явные мошеннические действия, - считает он. - При заключении кредитного договора на большую сумму банки проверяют и перепроверяют Заемщиков и Залогодателей. Как они могли пропустить, что компания в залоге?"

В 2016 году в отношении руководства "Банка Российский кредит" Анатолия Мотылева, который дал положительное заключение по предоставлению кредитной линии ООО "Сантехсервис", возбудили уголовное дело по ст. 159 ч.4 - в том числе за сомнительно предоставляемые кредиты. Председатель СК РФ Александр Бастрыкин взял расследование под контроль. Руководителем следственной группы назначили Дубинского.

"Я обратился в СК РФ с просьбой допросить меня, т.к. мне известно о еще одном эпизоде мошенничества. Следователь Тренев попросил приехать в ГСУ СК РФ. Но Дубинский допрашивать отказался. Дубинский вынес постановление об отказе в удовлетворении ходатайства о допросе Борисенко даже в качестве свидетеля.

В отношении «Сантехсервис» инициировали банкротство, а само ООО перевело долг на ООО "ЭнергоКомплект".

21 ноября 2018 года Дубинского и Тренева задержали при получении взятки. Это дало надежду Борисенко, что в рамках начавшегося расследования против следователей СК РФ его тоже признают потерпевшим.

"Я был в ФСБ и написал ходатайство в СК. Рассказал, как моя бывшая компания участвовала в сомнительных схемах. А лица, причастные к этому, избежали наказания, благодаря Дубинскому. Кроме того, я надеюсь, что по вновь открывшимся обстоятельствам мое арбитражное дело будет пересмотрено в ВС".

Недавно на глаза попалась одна , где описывался случай, смерти матери и ребенка, по неясной причине, вскрытие которых проводил стоматолог, хотелось бы дать комментарий по данному поводу.

При прочтении подобных ответов из "федерального ведомства" (если все действительно обстоит так, как пишут журналисты), возникает ощущение, как будто читаешь письмо из Простоквашино, которое сначала писал дядя Федор, потом кот Матроксин и наконец Шарик, у которого лохматость повышена...

Поэтому для начала, во избежание путаницы, определимся с терминами. Для понимания структуры медицинского образования нам понадобятся два ведомственных приказа:

2. Дополнительное образование - его получают при завершении ординатуры/интернатуры (в настоящее время интернатура упразднена), выпускники получают сертификат специалиста , в котором указана конкретная узкая специализация , только в рамках которой врач имеет право вести профессиональную деятельность. В настоящее время выделяют 77 специализаций (опять же из группы клинической медицины), которые последовательно перечислены в Приложении 6 .

2.1. Однако, если доктор уже после того, как он получил один сертификат, хочет поменять узкую специализацию, то ему не обязательно во всех случаях заново заканчивать другую ординатуру (где срок обучения может составлять около 3-х лет). Он может пройти Профессиональную Переподготовку (далее ПП), которая занимает гораздо меньше времени (около полугода), но которая обязательно должна быть уже после обучения в ординатуре. И здесь свою роль играет , который и определяет требования и условия по каждой узкой специализации , с учетом основной специальности , узкой специализации в ординатуре/интернатуре, а также условия ПП.

Теперь обратим внимание на указанный , где найдем узкую специализацию "Патологическая анатомия":

"...Специальность "Патологическая анатомия"

Уровень профессионального образования

Высшее образование - специалитет по одной из специальностей: "Лечебное дело", "Педиатрия"

Подготовка в интернатуре/ординатуре по специальности "Патологическая анатомия"

Дополнительное профессиональное образование

Профессиональная переподготовка по специальности "Патологическая анатомия" при наличии подготовки в интернатуре/ординатуре по одной из специальностей: "Детская онкология", "Детская урология - андрология", "Детская хирургия", "Колопроктология", "Нейрохирургия", "Онкология", "Пластическая хирургия", "Сердечно - сосудистая хирургия", "Судебно - медицинская экспертиза", "Торакальная хирургия", "Травматология и ортопедия", "Урология", "Хирургия", "Челюстно - лицевая хирургия"

Повышение квалификации не реже одного раза в 5 лет в течение всей трудовой деятельности

Должности

Врач - патологоанатом; заведующий (начальник) структурного подразделения (отдела, отделения, лаборатории, кабинета, отряда и другое) медицинской организации - врач - патологоанатом..."

Из вышеуказанного мы видим, кто именно может работать врачом-патологоанатом. Уровень профессионального образования - это и есть основная специальность , которая может быть только "Лечебное дело" и "Педиатрия".

Далее следует название узкой специализации в ординатуре - соответственно "Патологическая анатомия", а далее условия ПП, где как раз и указаны, те узкие специализации ординатуры, которые, грубо говоря, можно "поменять" на патологическую анатомию.

Таким образом, с наличием ординатуры по узкой специализации "Стоматология ортопедическая", разумеется, пройти ПП и получить сертификат по патологической анатомии невозможно. Однако, корень проблемы гораздо глубже , поскольку врачом-патологоанатомом стоматолог в принципе быть не может, им может быть только тот врач, который, прежде всего, получил основные специальности "Лечебное дело" или "Педиатрия", а после или сразу закончил интернатуру/ординатуру по патологической анатомии, или закончил другую интернатуру/ординатуру, которые указаны в Приказе МЗ, а потом прошел ПП по патологической анатомии.

Стоит ли говорить, что в указанном ответе "федерального ведомства" суть проблемы не раскрыта, а узкие специализации («Детская онкология», «Колопроктология», и пр.) перепутаны с основными специальностями.