Светлой памяти марины журинской-сподвижницы аверинцева. Без московской ругани

Главный редактор богословского альманаха «Альфа и Омега», публицист, писатель, переводчик скончалась 4 октября после продолжительной болезни. Просим молитв о упокоении новопр. Анны (имя в крещении).

Окончила филфак МГУ, диплом по хеттологии. Около 20 лет работала в Институте языкознания, в секторе общего языкознания. Специализация — общая типология, общая грамматика, грамматическая семантика. В течение 10 лет была главным менеджером группы «Языки мира», целью которой было создание общих теоретических принципов описания любого языка и выпуск энциклопедии «Языки мира». Кандидат филологических наук, имеет более 100 публикаций на лингвистические темы. Переводчик с немецкого (лингвистические работы, а также Гадамер и Швейцер). С 1994 года издатель и редактор журнала «Альфа и Омега». Член редколлегии сборника «Богословские труды».

Когда-то очень давно я для себя сформулировала такое нехитрое правило: мы разбираемся в арифметике, иногда очень даже неплохо. А Бог — Он алгебру знает.

Мы очень любим давать ясные определения, категорические оценки, хотя знание наше очень ограничено. А Бог видит весь мир, всю его историю и современность. О будущем умолчу.

Конечно, ясность и определенность полезны, кто бы спорил. Но есть две вещи, ясное определение которых сильно мешает понять их суть. Да и категорические их оценки, можно сказать, зря под ногами путаются.

Вот, например, мы вообще против фрейдизма и готовы его ругать всегда. Но Фрейд, хотя и создал неверную модель сознания, был умным человеком и умел людям помогать. Да и среди его последователей встречаются люди как минимум интересные; так, однажды в каких-то материалах конференции я среди километров досадных построений наткнулась на слова о том, что лучшее, что психоаналитик может сделать для пациента, — это послать его на исповедь. Согласитесь, в этом есть резон.

Так вот, Фрейду принадлежит идея о том, что человеку свойственно стремление к смерти. В общем-то это не новость; и Шекспир писал об этом («зову я смерть»), да и мало ли кто еще. Очень убедительно, кстати, — фантаст в рассказе «Синяя бутылка» о таинственном марсианском сосуде, который исполняет самое сокровенное желание владельца. За ним, естественно, охотятся, но всех, кто его раздобыл, находят мертвыми.

Наконец, очень здравомыслящий человек понимает, что бутылка действительно честно выполняет заветное желание — а это и есть желание умереть, — и перешибает всю ее волнующую магию самым простым способом: твердо определяет, что для него в бутылке всегда должно быть какое-то количество виски. И на этом сравнительно безвредном желании успокаиваются и он, и бутылка.

А теперь попробуем подавить возгласы протеста против виски (виски здесь вообще не при чем) и против Фрейда и подумаем: а так ли уж ложна эта идея насчет главного стремления человека? Коль скоро мы верим, что человек создан Богом и что душа по природе христианка, мы можем признать справедливость той мысли, что эта душа, страдая от своей падшести в падшем мире (стеная и мучаясь, по словам апостола Павла), уповает на милость Божию и на возможность перейти в пакибытие — в Царстве Небесном. Так вот и получается, что Фрейд Фрейдом, а мысль о месте, «идеже несть болезнь, печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная», и стремление туда не просто дозволительны для христианина, но дороги ему.

Дальше начинается пренебрежение земной жизнью, телесностью, гнушение плотью и браком, рассуждения о том, что тело — темница души и прочие темноватые построения, влекущие за собой бедствия и уклонения в ересь. О дальнейшем и говорить не хочется; остается только уповать на то, что Господь милостив даже к тем, кто пренебрегает Его Промышлением о человечестве.

Или же совсем печальные вещи: самовольное пресечение жизни. И бывает, что не только своей. Причем из лучших побуждений.

…Давайте сделаем поэтический антракт. :

Дано мне тело — что мне делать с ним,
Таким единым и таким моим?
За радость тихую дышать и жить
Кого, скажите, мне благодарить?

Я и садовник, я же и цветок,
В темнице мира я не одинок.
На стекла вечности уже легло
Мое дыхание, мое тепло.

Запечатлеется на них узор,
Неузнаваемый с недавних пор.
Пускай мгновения стекает муть —
Узора милого не зачеркнуть.

(Кстати, не могу не поворчать: в самиздатовском Мандельштаме было «в теплице», что представляется более осмысленным как из-за того, что «цветок», так и из-за«стекол», которыми теплица изобилует, а темница — совсем наоборот.)

В этом небольшом стихотворении — ключ к пониманию того, в каком смысле мы можем считаться соработниками у Бога (см. 1 Кор 3:9 ). Апостол Павел говорит это о себе (ну, и о других Апостолах) как о делателе дела Христова, о благовестнике и просветителе народов. Но он же сказал «Подражайте мне, как я Христу» (1 Кор 4:16, ср. Фил 3:17 ). И вот тут вопрос: нам что же, всем становиться Апостолами и просвещать народы? Иногда это так и понимается — и результат не вдохновляет. Потому что наш апостолат — иной: мы сами должны стать свидетельством благодати Христовой: радостными, любящими и дружелюбными, лишенными зависти, подозрительности и злобы.

Не так это просто и в общем-то людям невозможно. Но не Богу. Поэтому наше «соработничество» — познавать волю Божию о себе и исполнять ее. А воля эта — благо.

Если вернуться к печальной теме самовольного оставления жизни, то сейчас очень распространено рассуждение о том, что Бог дает человеку жизнь, и тот не вправе ее самостоятельно пресекать. Честно говоря, это рассуждение привносит в отношения Бога и человека момент уже не просто юридический, но прямо-таки коммерческий: нельзя нарушать правила сделки.

Иное дело — если взглянуть на проблему с точки зрения живого и доброго отношения. Бог сотворил человека (данного) с какой-то целью. У Него было для этого человека задание. И нехорошо увиливать от выполнения этого задания. Человек чаще всего не знает о своей задаче, поэтому нужно следовать совету Павла: всегда радоваться, непрестанно молиться и за все благодарить (см. 1 Фес 5:16-18 ). И так познавать волю Божию о себе. А иногда Господь приоткрывает человеку фрагмент Своего замысла о нем, и с этой радостью не сравнится никакая другая, потому что это — плод соработничества и его осмысление.

И еще есть одна причина для того, чтобы не складывать лапки, не махать на все рукой, не идти ко дну и тем более — не спрыгивать на ходу. Господь хочет, чтобы все спаслись и Сам забирает в Свое Царство тех, кого спасает. Правила добродетельной жизни известны достаточно хорошо, но так же хорошо известно, что нет человека, который бы не согрешил.

Мне всегда очень жалко тех людей, которые убиваются из-за того, что все еще не расстались с грехами. Очень хочется от души пожелать им вслушаться в Воскресную песнь по Евангелии: «…поклонимся святому Господу Иисусу, Единому безгрешному». Не за мнимую безгрешность Христос оправдывает людей (не в юридическом опять-таки смысле, а в смысле принимает в сонм праведников), а за их стояние в истине.

За честное, искреннее, горячее стремление к Нему. За то, что человек слушает слово Божие и по мере сил, весь в надежде на Его помощь, старается это слово исполнять. Иными словами — восходит к себе, как это говорится, приближается к тому образу, в котором был задуман.

А это очень длительный процесс и подчас довольно-таки мучительный. И для того, чтобы пройти свой жизненный путь в правильном направлении, нужна чуткость — и воля.

Здесь, как и в случае со стремлением к смерти, возводимым к злокозненному Фрейду (хотя если поразмыслить спокойно, то ничего подобного), мы сталкиваемся с еще одним понятийным клише: воля к жизни. Вроде бы ее придумали Шопенгауэр и Ницше, нам чуждые и в определенной степени враждебные, и развивают это понятие тоже деятели не сказать чтобы православные. Так из-за этого что, от жизни отказываться?

Не хочется называть это волей к жизни — не надо, лишь бы нам твердо придерживаться понимания того, для чего она нам дана: для возрастания. Поэтому жить нужно упорно и прилежно, если позволительно так говорить.

И если настроиться в соответствии с волей Божией на жизнь, то она — и весь Божий мир — предстает настолько привлекательной, что решающим образом ее не омрачает ничто. Это не значит, что нужно закрывать глаза на текущие безобразия, отнюдь нет. Но правильно, «по-божески» к ним относиться, ничего не преуменьшая и не преувеличивая — входит в задачу человека на земле.

…А со словами нужно что-то делать, чтобы они служили средством выражения мысли и средством общения, а не камнем преткновения. Так, меня очень огорчает такой нюанс. Известно, что — богочеловеческий организм. Организм по определению живой и должен быть живым. Так надо же случиться такой беде, что термин «живая Церковь» застолбили граждане, не имеющие к тому никаких оснований! История расставила все по местам: от них и от их искусственных построений и следа не осталось. Да только мы боимся сказать, что наша Церковь — живая. Да что сказать, думать опасаемся. А как бы было хорошо, если бы этот страх ушел! Он и уйдет со временем, конечно, а пока будем утешаться тем, что наше пребывание в Церкви являет нам полноту жизни. И вот, Христос рождается — и мы рождаемся водою и Духом. Христос воскресает — и мы получаем от Него жизнь с избытком.

И нет ничего в мире, чего Он не мог бы уврачевать.

26 июня 1941 года родилась Марина Журинская, лингвист, основатель и редактор православно-интеллектуального журнала «Альфа и Омега».

Личное дело

Марина Андреевна Журинская (1941-2013) (фамилия по первому мужу - Альфреду Журинскому, девичья фамилия неизвестна) окончила Филологический факультет МГУ, защитила диплом по хеттологии (вероятно, под влиянием В.В. Иванова). Стажером попала по распределению в Институт языкознания РАН, где ее областью занятий стала лингвистическая типология. В середине 1970-х годов Марину Журинскую назначили координатором проекта ИЯ АН СССР «Языки мира», вела проект до 1986 года. Целью проекта было создание общих теоретических принципов описания любого языка и выпуск энциклопедии «Языки мира». Кандидат филологических наук, имеет более 100 публикаций на лингвистические темы. Переводчик с немецкого (лингвистические работы, богословские тексты, а также Гадамер и Швейцер). С 1994 года издатель и редактор журнала «Альфа и Омега». Член редколлегии сборника «Богословские труды».

В 1975 г. под влиянием лекций С. С. Аверинцева приняла крещение у отца Александра Меня под именем Анна. После 1986 г. оставила редактирование лингвистических трудов и полностью переключилась на православную публицистику. В 1994 г. основала под влиянием круга Аверинцева православно-просветительский журнал «Альфа и Омега», главным редактором которого была вплоть до своей смерти. Журнал не является официальным органом РПЦ, однако получил высокие оценки со стороны Патриархов Московских и Всея Руси Алексия II и Кирилла, который отметил, что журнал «стал одним из наиболее востребованных изданий среди отечественной христианской периодики».

Чем знаменита

Редактировала серию «Языки мира», вела разделы по структурной типологии в нескольких сборниках. Основала православный интеллектуально-просветительский журнал «Альфа и Омега», посвященный популяризации библеистики, патристики, истории Церкви, богословия.Член редколлегии сборника РПЦ МП «Богословские труды».

О чем надо знать

Марина Журинская

В МГУ не было хеттологии, ее насаждали лингвисты-компаративисты во главе с В.В, Ивановым. Диплом М. А. не был в строгом смысле научным трудом, равно как и ее энциклопедические статьи, написанные в 1970-х гг. для различных сборников. Они популяризировали идеи, которые развивали в те годы теоретики В. Звегинцев, И. Мельчук. Собственно структурную типологию основал в США Гринберг в 1960-х гг, в России расцвет наступил уже в 1980-х (Недялков, Храковский, Кибрик и др.). Поэтому научная деятельность Журинской в лингвистике была более популяризаторской, а ее уход из Института языкознания - переходом на популяризацию православия.

В 1990-е гг. на волне перестройки было создано несколько журналов про Библию и Церковь («Мир Библии», «Церковь и время» и др.), предназначенные питать интеллектуально околоцерковную интеллигенцию, ориентированную, прежде всего на С. С. Аверинцева и митрополита Сурожского Антония (Блума). В журнале «Альфа и Омега» публиковали преимущественно статьи на темы Библии, патристики, богословия и агиологии, а также переводы библейских и патристических текстов.

Прямая речь

«Проблема перевода Священного Писания актуальна сейчас практически для всех христианских Церквей и народов: переводы, вполне адекватные для своего времени, нуждаются в обновлении, пересмотре, так как язык изменяется постоянно, и тексты в связи с этим устаревают, становятся архаичными. Однако проблему эту, общую для всех, решать приходится в каждом конкретном случае индивидуально, так как перевод или пересмотр существующих текстов Писания на национальных языках должен осуществляться в русле соответствующих традиций — языковых, филологических, культурных». Марина Журинская.

«Даже если куда-то денется Русская Православная Церковь, — что невозможно, но даже если она куда-то денется и в ней останется один священник — горький пьяница и заведомый стукач — я останусь его последней прихожанкой и мы вместе будем оплакивать наши грехи». "Марина Журинская: Без московской ругани" . Православие и мир от 12.05.2011 .

7 фактов о Марине Журинской

• Диплом Журинской был посвящен языку древних хеттов, диссертации она не защитила.
• Оба мужа Журинской были крупными лингвистами - Альфред Журинский и Яков Тестелец.
• Журнал «Альфа и Омега» был основан в 1994 г. как Ученые записки межконфессионального Общества для распространения Священного Писания в России (ОРСПР), а благословение РПЦ МП он получил только в 1996 г.
• На страницах журнала вышли первые публикации статей А. Дворкина, А. Кураева и Е. Хомогорова.
• Книга Марины Журинской «Мишка и некоторые другие коты и кошки: строго документальное повествование», посвящённая её коту Мишке, выдержала два переиздания (2006, 2007, 2009).
• На 70-м году жизни Журинская обратилась к теме рок-культуры и написала статью о Викторе Цое. После этого по приглашению Вячеслава Бутусова, которому статья понравилась, она впервые в жизни побывала на рок-концерте.
• Соболезнования в связи с кончиной Марины Журинской выразил Патриарх Кирилл.

Вспоминает диакон Павел Сержантов, 15 лет работавший в редакции созданного ею журнала «Альфа и Омега».

На девять дней мы пришли к могиле Марины Андреевны Журинской служить панихиду. Под деревянным крестом лежали цветы – с отпевания. Такие свежие, будто все это было вчера. Жизнь оставалась в срезанных цветах. Не торопилась уходить.

Марина Андреевна запомнилась мне удивительно живым человеком. Я познакомился с ней лет пятнадцать назад. У нее было совсем немного здоровья. Но сколько при этом жизни сияло в ее глазах, в ее умении с ходу найти подходящие слова, чтобы охарактеризовать какой-нибудь сухой научный факт или рассказать курьезный случай из жизни.

Она была вхожа в сокровищницу русского языка. На первый взгляд, для лингвиста, кандидата наук это немудрено... Редактор журнала «Альфа и Омега» Марина Андреевна имела литературный талант, – откройте ее «Мишку» и убедитесь. Ее, как автора, интересно читать. Правда, лично мне интереснее было с ней просто разговаривать.

С ней всегда находилось и о чем поговорить, и о чем помолчать. Она не утомляла собеседника потоком профессионального красноречия. Беседы шли неторопливо, на этом пространстве мысли было приготовлено место для всех участников беседы. Можно и свое мнение высказать, и просто сосредоточенно подумать молча. В ее присутствии хорошо думалось. Она специально создавала для этого благоприятные условия.

И еще Марина Андреевна могла вдруг выйти на пределы языковых возможностей. О чем это я? Понимаете, такое бывает с поэтами. Речь поэта посреди стихотворения вдруг становится простой-простой, предельно простой и при том нисколько не теряет содержательности. Напротив, поэтическая речь приобретает какую-то убедительную глубину. Удивительно ощущать глубину простых слов, которая получена не за счет нарочитых усложнений речи, напластований смыслов и не за счет звуковых спецэффектов. У Марины Андреевны простота общения обходилась без досадных упрощений мысли.

Хранить простоту речи и при ней глубину – для этого нужно неординарное чувство русского языка, своего рода абсолютный слух. Мне кажется, найти музыкальный абсолютный слух гораздо легче, чем абсолютное чувство языка. При таком чувстве языка Марина Андреевна говорила с людьми, писала журнальные статьи. И редактировала.

Она умела передавать свой опыт, а далеко не каждый опытный человек способен свой опыт передать другим. Марина Андреевна добросовестно учила сотрудников журнала редакторскому ремеслу, не жалела на это времени и сил. Кто теперь этой выучкой молодых редакторов занимается? Мало кто. Дело-то хлопотливое, долгое и сложное. Вот и читаем мы частенько кое-как изданные журналы и книги...

Однажды Пастернак парадоксально выразился о текстах. Попробую припомнить его мысль поточнее: после того, как автор ставит последнюю точку в тексте, начинается работа над текстом. Начинается. А не заканчивается и даже не продолжается. Да, больших сил требует авторская правка, изнурительная переделка многих страниц, а то и переписывание заново всего «готового» текста. И на этом опять не конец. Начинается еще работа редакторская.

Для Марины Андреевны – редактора – было характерно уважение к автору и одновременно уважение к читателю. Вот ее рецепт! Поэтому ее журнал «Альфа и Омега» всегда получался на удивление хорошим.

Про Марину Андреевну можно вспоминать много. Хочется сказать еще об одной редкой и ценной черте характера, которая присуща разным людям, – была она и у Марины Андреевны. Была она и у отца Иоанна (Крестьянкина). Он однажды признался: «Я люблю радоваться и радовать». Марина Андреевна тоже искала в нашей непростой жизни любой повод порадоваться, увидеть что-то хорошее, ликовать о благости Божией. Любила порадовать и поддержать других: утешительным словом и добрым делом. И старалась, чтобы слова были обязательно подкреплены делами.

Пустые слова, за которыми ничего не стоит, ее не интересовали. Она всегда вдохновлялась словесностью и – самой реальной жизнью, что находится по ту сторону слов. Такой жизнью, которая одна убедительно, без фальши способна зазвучать в словах.

Это все имеет отношение к личному общению с ней и к ее профессиональной деятельности. Каждому понятно, что задача редактора во многом состоит из выискивания и исправления авторских ошибок, недостатков текста. Это «отрицательная» сторона редакторского дела. А есть ведь и «положительная»: найти талантливых авторов и помочь им с публикациями, отредактировать текст так, чтобы он стал чистенький и сверкающий, чтобы читатель благодарно любовался им, и автор тоже был доволен.

Беда, если редактор не видит «положительного» и полностью сосредоточен на «отрицательной» стороне своего дела. Такой редактор неизбежно теряет профессионализм, он не будет испытывать настоящую радость, занимаясь своим делом (злорадство не в счет). А теперь обобщим: беда, если человек сосредоточен на «отрицательной» стороне своей работы и вообще жизни и не замечает в нашей жизни ничего «положительного». У подобной беды много имен, одно из них – уныние.

Марина Андреевна любила замечать хорошее, умела найти что-то стоящее, положительное, радостное в работе и жизни. И охотно делилась своей находкой с ближними. Вечная ей память, да вселит ее Господь в обители небесной радости!

Марина Андреевна Журинская (род. ) - советский и российский журналист, публицист, лингвист , редактор православного журнала «Альфа и Омега ». Кандидат филологических наук.

Биография

Марина Журинская - выпускник филологического факультета МГУ , защитила диплом по хеттологии. Стажёром попала по распределению в , где ей сразу досталась лингвистическая типология - область, которой обычно занимаются сотрудники с большой выслугой лет. Проработала в институте почти 20 лет. Автор более сотни научных трудов. В середине 1970-х годов Марину Журинскую назначили координатором проекта ИРЯ АН СССР «Языки мира», вела проект до 1986 года.

В 1975 году приняла православное крещение. С 1994 года издатель и редактор журнала «Альфа и Омега ». Член редколлегии сборника «Богословские труды».

У Марины Журинской живет кот Мишка, её книга «Мишка и некоторые другие коты и кошки: строго документальное повествование» была издана в Нижнем Новгороде и выдержала два переиздания (2006, 2007, 2009).