Президент Франции Жак Ширак: биография, годы правления, личная жизнь, семья и фото. Жак ширак - биография, фотографии
Официальная биография Жака Ширака предельно скучна, как скучна, вероятно, биография любого политического деятеля, который вознамерился сделать себе карьеру. А в том, что он ее вознамерился сделать, не приходится сомневаться: об этом красноречиво говорит его послужной список, отражающий постепенный и последовательный - без единого сбоя - подъем по иерархической лестнице. Без скачков и падений. Без неожиданных и крутых поворотов.
Родился в 1932 году в Париже.
1957 год - студент Национальной школы управления.
1959 - аудитор Счетной Палаты.
1965 - муниципальный советник в Сан-Ферсоль.
1972 - министр сельского хозяйства.
1974-1976 - премьер-министр Франции.
1974 - генеральный секретарь голлистской партии Союз демократов в защиту республики.
1976 - председатель партии Объединение в защиту республики.
1977-1995 - мэр Парижа.
1995 - президент Франции.
И при всем при том - личность этого, несомненно, выдающегося представителя мирового истеблишмента отличается яркостью красок, исключающей даже малейшее представление о серости, ординарности и рутинности. Ибо верна банальная, но непреложная истина: подробная, сухая анкета представляет какой-либо интерес разве что для отдела кадров. Возможно - для биографических справок. Но дать представление о сущности человека она все же не может.
Юному Жаку повезло: он явился на свет и провел свое раннее детство, а позже и отрочество, в Пятом парижском районе. В Латинском квартале - с его духом студенческой вольности и интеллектуальных споров. С его узкими старинными улочками, всегда переполненными разноязыкой толпой. Где шумная жизнь не прекращается ни на минуту: ни ночью, ни днем.
Сын чиновника одной из частных компаний, он рано ощутил напряженный пульс политических страстей, которые не могли не оказать влияния на формирование его личности. Жаку было четыре года, когда к власти пришел Народный Фронт, семь с половиной - когда пал Париж. Многие, увы, не увидели в этом падении большой трагедии. Поверженный Париж продолжал жить своей жизнью. Работали кино и театры, бары и рестораны, мюзик-холлы и варьете. Снимались фильмы, издавались книги, раздавались престижные литературные премии. Но жизнь под оккупантами для семьи Шираков была невозможной. Они нашли убежище на юге Франции, где провели пять лет: с сорокового по сорок пятый. Там Жак пошел в школу и вернулся в Париж в возрасте двенадцати с половиной лет.
Теперь уже престарелая учительница Жака - Мари-Клер Сюперши (тогда еще совсем молоденькая мадмуазель Пеллегрен) - вспоминала недавно, что прибывший из Парижа мальчик робел перед сверстниками и навсегда сохранил с тех пор заметную многим застенчивость, что отнюдь не мешало ему быть озорным и задиристым. Учительница показала телезрителям групповой снимок класса, где дети невысокого роста занимали первые два ряда, а высокого - самый последний. В ту пору еще низкорослый, Жак спрятался среди верзил - никакие уговоры не могли заставить его выйти на первый план. Стремление не выделяться, не "подавлять" осталось у тогдашнего школьника на всю жизнь, что никак не мешало ему осваивать ступеньку за ступенькой на карьерной лестнице. Просто он делал это не броскими телодвижениями и не нахрапом: у интеллигентного политика всегда находятся другие средства, чтобы реализоваться.
В учительской среде и у школьников старших классов - там, на французском юге, во время войны, преобладали коммунистические идеи, что в общем-то вполне понятно: ведь коммунизм - таким было ходячее мнение - противостоял нацизму. Однако идеи марксистов-ленинцев Жака не захватили - потому, вероятно, что совсем иным был дух семьи, чье влияние оказалось более сильным. Послушание старшим, почитание родителей, вежливость и прилежность обычно не относятся к числу мальчишеских добродетелей. Будущий президент предстал бы куда в более привлекательном виде, окажись он в детстве сорви-головой, повесой, а то и (почему бы и нет?!) просто-напросто хулиганом, которому позже удалось вознестись на большие верха. Но от правды никуда не уйдешь: повесой он не был, аккуратно делал уроки под присмотром бдительной мамы и не откалывал никаких номеров, которые хоть кому-то запомнились. Эта постная благовоспитанность была вскоре вознаграждена: без малейших проблем, без всякой протекции Жак поступил в лицей.
Престижные парижские лицеи Карно и Луи-ле-Гран, где учился будущий французский президент, открывали дорогу в Большую Жизнь. Институт политических наук в Париже и Гарвардский университет в Америке, которые он окончил, дали для этого и формальную базу. Он начал свою деловую карьеру в 1957 году, а всего через пять лет, на пороге тридцатилетия, уже стал сотрудником администрации премьер-министра Жоржа Помпиду. Дальше карьера развивалась столь стремительно, что одно перечисление должностей и постов, на которые его забрасывала судьба (он сам, не будем лукавить, весьма ей способствовал в этом), заняло бы не одну страницу. Оставаясь неизменно в правительстве Пьера Мессмера, Ширак трижды менял портфель. Начав с министра по связям с парламентом, он вскоре стал министром сельского хозяйства, потом министром внутренних дел, а потом и сам, как глава победившей на выборах партии республиканских демократов, оказался во главе правительства.
Вероятно, честолюбивые мечты процветающего политика уже давно простирались далеко за пределы правительственных кабинетов, где смена их обладателей происходит довольно часто и зависит от множества обстоятельств, полностью управлять которыми ни один министр, ни один премьер не в состоянии. В возрасте сорока четырех лет Ширак сделал шаг, переломивший плавное течение блистательно развивавшейся карьеры. Он выдвинул свою кандидатуру в столичные мэры и триумфально выиграл нелегкое состязание со своими соперниками. На этом посту он пробудет восемнадцать лет, снискав славу благодетеля парижан и рачительного хозяина великого города. И то верно: при нем одна из самых запущенных (хоть и неувядаемо блистательных), а если быть более точным - одна из самых грязных европейских столиц превратилась в идеально чистый, идеально прибранный, посвежевший, нарядный и удобный для проживания город. Ширак предложил и провел в жизнь программу, которая дала возможность построить сотни и тысячи новых комфортабельных домов, превосходно вписавшихся в исторически сложившийся облик Парижа. Он открыл тысячи новых рабочих мест. Он навел порядок, жестко подавив вспышки занесенного извне терроризма. Он сумел добиться главного: страна захотела, чтобы глава столицы стал главой государства. Как мы знаем, это не очень простая задача, и успешно решается она далеко не всеми.
7 мая 1995 года столичный мэр был избран президентом республики. Девять дней спустя он освободил кресло мэра для своего заместителя Жака Тибери. Описание государственной карьеры Ширака на этом можно закончить, ибо выше - по крайней мере, в национальном масштабе - уже не поднимешься. Но жизнь, как известно, не сводится лишь к должностям, а круг интересов этой незаурядной личности куда шире того, что относится к исполнению служебных обязанностей. Впрочем, примитивно отделить жизнь официальную от той, что принято называть личной, не всегда удается, да и в том, как проходит официальная, тоже виден человек, если он действительно человек, а не должность. Не какая-то там "социальная функция"...
Скоро исполнится сорок четыре года, как он пребывает в законном и, судя по всему, счастливом браке с Бернадетт Ширак, в девичестве Шодрон де Курсель, вышедшей из старинного рода потомственных аристократов. Падкие до альковных тайн и любых пикантных деталей журналисты из желтой прессы давно бы зафиксировали и предали гласности любовные похождения знаменитого политика, если были бы для этого хоть малейшие основания. Так что и на этом "участке" нас ждет жестокое разочарование: Ширак "скучен" в семейной жизни, как и в служебной. Но, возможно, то, что скучно для падкого на скандалы читателя, воспринимается самими героями с прямо противоположным знаком. Во всяком случае, пример Шираков, чье поведение в точности соответствует требованиям благопристойности, вполне импонирует миллионам французов и тоже сыграло свою роль, когда наступил час выбора президента.
Из двух его дочерей - Лоранс и Клод - стране хорошо известна вторая, младшая. Клод работает в администрации (здесь говорят - в "кабинете") президента его советником, отвечая не столько за имидж главы государства (в специальных рекомендациях на этот счет он вообще не нуждается), сколько за круг его общения, за людей, с которыми он проводит свободное время. (Кстати, это она пригласила однажды в гости к отцу "звезд" мюзик-холла Джонни Холидея, Мишеля Сарду и Патрика Себастьена, после веселого вечера с которыми Ширак, до того признававший только серьезную музыку, проникся симпатией и к этому, столь любимому фран
цузами, жанру.) Именно свободное: официальные встречи президента не зависят и не могут зависеть ни от каких советников, он сам в состоянии разобраться, с кем надо увидеться и поговорить, и сам делает выбор. Плохо будет тому сотруднику аппарата, который укроет от президента имя какого-либо государственного или политического деятеля, представителя научных или культурных кругов, который просит о встрече. Это вовсе не значит, что каждый получит аудиенцию: реальные возможности президента, разумеется, ограничены. Но выбор сделает именно он.
Ширак терпеть не может протокольных мероприятий (на более привычном для нас языке: великосветских тусовок), в которых по долгу службы иногда все же вынужден участвовать, но старается не быть их инициатором. У меня сохранилась старая газетная вырезка трехлетней давности: журналист с удивлением отмечал, что за первые 15 месяцев своего президентства Ширак дал всего-навсего 4 больших приема и несколько официальных обедов в честь государственных деятелей. Зато у него было множество немноголюдных, иногда очень камерных, встреч с французскими и иностранными художниками, архитекторами, писателями, актерами, музыкантами, университетскими профессорами. С такими людьми ему интересно, они обогащают его духовно и помогают быть в курсе процессов, происходящих в сфере культуры. Его гости - это всегда интеллектуалы высшего ряда: РежисДебре, Умберто Эко, Антуан Галлимар, Эммануэль Тодд, Одиль Жакоб, Владимир Волков (известный французский писатель русского происхождения, очень близкий к не так давно скончавшемуся великому князю Владимиру Кирилловичу) и другие.
Не любя помпезности и протокола, Ширак, однако, очень строг и даже придирчив к тому, что называют культурой стола. Однажды он едва не устроил скандал ("погорячился" - деликатно формулируют близкие), выйдя к званому обеду и увидев на столе приборы для рыбных блюд, тогда как предполагалось подать только мясные... Кажется, подобный конфуз службы сервиса Елисейского дворца больше ни разу не повторился.
День его подчинен строгому распорядку, который никогда не меняется, - иначе президент не справился бы с огромным количеством своих дел. Ведь он президент реальный, а не декоративный, и работает поистине с утра до глубокой ночи. Ширак - "жаворонок", он пробуждается чуть свет и начинает день с чтения личной почты. Достаточно адресовать письмо в Елисейский дворец с соответствующей пометкой или просто "господину (не президенту) Шираку", и оно будет считаться личным. Эти письма никто не вскрывает, никто не вправе отсеивать одни и давать на прочтение другие, никто не вправе рыться в его бумагах. Он сам отбирает те письма, на которые ответит лично, и дает указания, что и как ответить на остальные.
В девять утра начинаются деловые встречи, на каждую из которых отведено точное количество минут, и ни одной минутой дольше она продолжаться не может. В четверть второго Ширак спускается к обеду в официальной части дворца - в сопровождении того (или тех), кого он на обед пригласил. В сущности, это та же деловая встреча, только более длительная и проходящая в более непринужденной обстановке. Почти ежедневные совместные обеды с государственными и общественными деятелями самых разных направлений - не для удовольствия, а именно для дела. Ни о какой дискриминации по признакам политической ориентации не может быть и речи.
К трем часам дня Ширак возвращается в свой кабинет, где работает точно до без четверти девять. Дважды за это время шеф его личного секретариата Марион Ибон приносит ему кожаную папку с письмами, срочными телеграммами и факсами, с важными сообщениями, поступившими из различных регионов страны и всех частей света. Реакция Ширака на любую, заслуживающую того, информацию мгновенна: он ничего не откладывает на следующий день. В течение всей второй половины рабочего дня он принимает посетителей: крайне редки случаи, когда намеченную встречу из-за совершенно неотложных и непредвиденных заранее дел пришлось перенести, притом на самое ближайшее время.
Окончив рабочий день (напомню: всегда в одно и то же время - в 20 часов 45 минут), Ширак меняет свой элегантный костюм из серого габардина и стильную обувь на джинсы, пуловер и разношенные мокасины и поднимается в свои личные апартаменты: ужин он проводит только в кругу семьи и близких друзей, если, конечно, к величайшему его сожалению, на это время не запланировано какое-либо официальное мероприятие (в этих случаях он старается почти не прикасаться к еде, чтобы все равно поужинать, только позже, в семейном кругу). Так бывает и в тех случаях, когда вечер отдан театру или концерту: вместо "diner" за столом собираются на "souper". Официальный ужин большой радости президенту не доставляет, и все же, в отличие от деловых обедов, Ширак чувствует себя за столом в вечернее время более раскованно. Часто он настолько увлекается разговором с умным собеседником, которого ему "подсадила" Клод, что не обращает внимания на остальных, игнорируя даже умоляющие знаки Бернадетт, сидящей напротив. Был, кажется, один-единственный случай, когда от интересного собеседника, от увлекательного разговора пришлось оторваться. Гостивший в Париже Борис Николаевич Ельцин, не дожевав, вдруг молча поднялся из-за стола и направился в туалет. Даже увлекшийся беседой Ширак не смог этого не заметить. Долг хозяина повелел ему тоже встать и последовать за высоким гостем. Обратно за стол Ширак вернулся хмурым, но и вида не подал, как тягостен ему протокол, в который высокий гость внес неожиданную поправку.
То ли дело домашний ужин, где ничего подобного быть не может! Бернадетт сама украшает стол любимыми цветами (она предпочитает белые розы), сама выбирает меню. Повар может, конечно, приготовить любое блюдо, но "репертуар" президента однообразен, вкусы его непритязательны. Обычно - суп, барашек на гриле или просто-напросто ростбиф с гарниром из овощей. Иногда еще - дары моря. И любимый десерт: миниатюрные пирожные с легким шоколадным кремом. Божественному вину - красному или белому - он предпочитает холодное пиво. Обожает, по правде сказать, мексиканское, но патриотизм побуждает его пить французское из Эльзаса: новый сорт Кроненбурга, который в острой конкурентной борьбе должен завоевать место на рынке... Казалось бы, после напряженного рабочего дня можно расслабиться и не сверяться с часами. Но тогда нарушится ритм, который держит Ширака в форме. Ровно в половине одиннадцатого он поднимается еще одним этажом выше - туда, где его ждет полное уединение. Лишь теперь он может позволить себе сделать несколько личных телефонных звонков. Не один человек был приятно и неожиданно озадачен, услышав в трубке знакомый голос: "Извините за столь поздний звонок - я не слишком вас беспокою?". Нередко такой звонок - отклик на прочитанное днем письмо: президент счел более правильным ответить кому-то не письменно, а устно.
В конце недели его первого внука Мартена, сына Клод, доставляют в Елисейский дворец, и дед увлеченно нянчится с ним. Уик-энды вообще существуют только для семьи, и ни для кого больше. Почти каждое воскресенье Ширак обедает у матери жены, мадам де Курсель, вместе с женой, младшей дочерью и ее мужем, бывшим чемпионом по дзюдо Тьерри Реем. Свободными вечерами он позволяет себе иногда любимые развлечения: смотрит по видео какой-нибудь приключенческий фильм. Не "полицейский" (по-нашему - детектив), а триллер. Но куда чаще, притом с куда большим удовольствием, читает книги по искусству Востока.
Здесь мы вступаем в ту область, которая долгое время была напрочь закрыта от любопытных глаз. Оказалось, что еще с молодых лет Ширак увлеченно, на вполне профессиональном уровне, интересуется восточным искусством, особенно мастерством африканских примитивистов. Его дом, как недавно шутливо призналась Бернадетт, стал "лавкой старьевщика". "Наш президент - скрытый фан примитивного искусства!" - с удивлением возвестила одна из газет, когда тайное стало явным. Картины, статуэтки, маски из Африки, Океании, Юго-Восточной Азии и Южной Америки заполняют все личные президентские покои.
Еще до начала своего президентства, в 1990 году, парижский мэр, за передвижением которого тогда особенно никто не следил, провел несколько каникулярных дней на острове Маврикий, неподалеку от Мадагаскара. В поисках новых объектов для своей бесценной коллекции Ширак встретил там господина, лицо которого показалось ему знакомым. Это
был один из крупнейших коллекционеров предметов восточного искусства Жак Кершаш, портрет которого был помещен на обложке его книги. "Вашу книгу я выучил почти наизусть!" - воскликнул Ширак, поняв, наконец, кто ему повстречался. С тех пор они не расстаются. Их объединенными усилиями в Лувре открывается специальный зал искусства Востока. Благодаря Кершашу география увлечений Ширака заметно расширилась. Теперь в сферу его интересов вошли Индия и Япония, конфуцианство и искусство династии Мин, а тайные посещения Маврикия, как и соседнего Реюньона, стали регулярными: до несметных богатств этих островов рука коммерсантов от искусства, похоже, еще не дотянулась.
Любовью к искусству Востока заразил Ширака его учитель русского языка серб Деянович, который делил это свое увлечение с увлечением русской литературой. "Сербское" влияние, как видим, было вполне плодотворным. Втайне от окружающих Ширак долго трудился над переводом "Евгения Онегина", который подавляющему большинству французов известен лишь в качестве оперы. Перевод этот, вполне профессиональный, был воспринят издателями лишь как причуда высокопоставленного чиновника-дилетанта и, естественно, отвергнут. Когда Ширак въехал в Елисейский дворец, позиция издателей изменилась: президент в качестве переводчика Пушкина-поэта - в этом было что-то экзотическое и теперь уж точно сулило коммерческий успех. Ширак от издания отказался: яичко дорого, как известно, лишь ко Христову дню. И поэзия (в том числе русская), и стойкая приверженность к искусству Востока - это для Ширака его "потайной сад": именно такое определение дает он сам своему увлечению. Можно ли назвать такую страсть затасканным словом "хобби"? В искусстве Ширак разбирается теперь ничуть не хуже иного ученого ("У нашего президента душа антрополога", - сказал о нем один крупный французский специалист), а доскональное знание истории культуры народов "третьего мира" помогает ему в общении с государственными деятелями соответствующих стран: они для него не "все на одно лицо", он говорит с ними на равных, без покровительства и без помощи спешно нахватавшихся поверхностных знаний "экспертов". Много ли президентов могут сегодня похвастаться хоть чем-то подобным? Его эрудиция позволяет ему понять, что нельзя разговаривать менторски с партнером, исповедующим иные ценности, признавая при этом только свои. "Увы, - сказал он однажды, - в Китае издавна человек служит обществу, тогда как для француза нет ничего важнее, чтобы общество служило человеку. Не поняв этой разницы, мы обречены на диалог глухих". Но это вовсе не значит, что непреложные ценности демократии он может принести в жертву своим знаниям. Приехав в Китай еще в качестве мэра Парижа (1992 год), он отказался встретиться со своим пекинским коллегой (случай неслыханный!), считая и его виновным в событиях на площади Тяньаньмынь. Точно так же он отверг домогательства китайского посла, когда в 1989 году тот отговаривал его от встречи с далай-ламой.
Подобные поступки - не дань политической конъюнктуре, а следование принципам, без которых порядочному человеку нечего делать на политической сцене. Когда весь мир готовился отмечать 500-летие открытия Америки Христофором Колумбом, Ширак предупредил испанского короля, что не будет участвовать в торжествах в честь события, которое "породило чудовищный геноцид и гибель более трех миллионов человек". Поступок, абсолютно естественный для Ширака, который наверняка вызвал бы шок, если подобным образом поступил бы кто-то другой. Ширак обожает путешествовать, но терпеть не может собирать чемоданы. Кажется, такой проблемы перед ним теперь нет, зато есть другая: пост, который он занимает, сильно ограничивает возможности скитаний по свету. Даже тайные визиты на Маврикий (последний имел место в прошлом году), несмотря на все старания сохранить инкогнито, становятся, к его огорчению, явными. К огорчению - лишь потому, что коллекционеры вообще не любят заниматься собирательством под наблюдением фотокамер. Вообще же журналистов, да и вообще кого бы то ни было, Ширак не сторонится - их любопытство ему не докучает, хотя и не доставляет большой радости.
Свой отпуск в последние годы - всегда в августе, как почти все французы, - он проводит на президентской вилле в Брегансоне: на берегу Средиземного моря, но все же в некотором отдалении от шумного и светского Лазурного берега. Вездесущие папарацци ждут его выхода в окрестных барах, точно зная, что Ширак появится в половине двенадцатого: ни раньше, ни позже. До этого он долго сидит на террасе за скромным завтраком (круассаны, грейпфрутовый сок и никогда никакого кофе, который при случае заменяет ментоловый чай), наслаждаясь семейной идиллией и возможностью никуда не спешить. Потом распахиваются двери виллы, и оттуда в сопровождении небольшой охраны выходит семья в полном составе. Сам Ширак катит коляску с внуком Мартеном (теперь он уже водит его за руку), за ним поспешают жена, дочь и зять. Иногда - кто-то из гостящих друзей.
На пляже, не огороженном никаким забором от той его части, который открыт для всех, Шираков ждут шезлонги, надувные матрасы, столики с минеральной водой, газетами, журналами, книгами. Никто не мешает журналистам часами фотографировать президента и его домашних, не приближаясь к ним вплотную. Но снимать, в общем-то, нечего. Лишь однажды Ширак порадовал папарацци своим вызывающе комичным видом: он отправился на пляж в шортах, черных носках и городских ботинках. Таким был его ответ на их назойливость. Пресса по достоинству оценила юмор своего президента. Скандала не получилось.
"Ширак на пляже ничего не делает, только загорает", - пожаловался в прессе один папарацци. Этим "ничего" Ширак огорчает не только журналистов, но и местное население, и отпускников, которых в здешних краях становится все больше. "То ли было при Жискар д"Эстене! - вспоминал один абориген. - Тот в одиночку, без всякой охраны, ходил на платный корт играть в теннис и предлагал любому желающему стать его партнером".
В теннис Ширак не играет, он предпочитает вместо этого поездки и прогулки по окрестностям, посещает мессу в ближайшем храме, заглядывает то в одно, то в другое в кафе, ужинает в уютных ресторанчиках, которых множество на берегу. Однажды прессу обошло сообщение, что в Бордо он пришел в восторг от кухни ресторана "Тюпина", где самый дорогой ужин стоит не больше 300 франков (50 долларов). На дерзкий вопрос журналиста: "Разве нельзя было найти что-нибудь получше?" Ширак без вызова ответил: "Лучше всего не там, где дорого, а там, где приятней". В Париже он тоже предпочитает не шикарные, а небольшие рестораны с хорошей кухней и интеллигентным (именно так!) интерьером. Два года назад после своего телевизионного выступления Ширак, прихватив всю семью и актера Венсена Лондона, отправился в парижский ресторан "Карре де Фейан", чтобы там за продолжительным ужином дождаться свежих выпусков завтрашних газет с откликами на его речь и ответить на вопросы других посетителей ресторана, если тем захочется их задать. Был риск превратить ужин в пресс-конференцию, но Ширак положился на деликатность своих соотечественников и не ошибся.
Широкий диапазон интересов, широкие познания в различных, вроде бы и не совместимых друг с другом, сферах - эта отличительная черта французского президента дает свои плоды. С кем бы и о чем бы он ни говорил, Ширак не чувствует себя дилетантом и не нуждается ни в чьих подсказках, которые приходится принимать на веру. Никого не удивляет, что среди его многочисленных наград такие, вроде бы странно глядящиеся одна подле другой, как Военный крест, орден "За заслуги перед сельским хозяйством" и орден Искусств и Литературы. Обладателей каждого из них в отдельности не так уж мало, обладателей всех вместе - других, кроме него, - кажется, больше нет. Говорят, он пишет сейчас новую книгу. Ту, которая пополнит список трудов доктора политических наук Жака Ширака: "Франция: время выбора", "Проблеск надежды", "Франция для всех" и еще многих других. У новой пока нет названия, и, вероятно, она выйдет в свет не очень скоро: ведь французский президент сам водит пером по бумаге, не перекладывая это тяжкое бремя на плечи своего аппарата. Когда же все-таки новая книга появится в магазинах, мы узнаем много такого, что Ширак держал при себе: он не любит раньше времени предавать гласности свои мысли, с которыми проводит поздние вечера и короткие часы досуга.
Президент Франции с 1995 года по 2007 год. Дважды был премьер-министром (1974-1976, 1986-1988), занимал различные посты в правительстве Франции в 1960-е и 1970-е годы. Бывший мэр Парижа (1977-1995). Руководитель партии "Союз демократов в поддержку республики", преобразованной в "Объединение в поддержку республики" (1974-1994). Основатель фонда Fondation Chirac.
Жак Рене Ширак (Jacques Rene Chirac) родился 29 ноября 1932 года в Париже. В 1950 году он окончил летнюю школу Гарвардского университета в США, а в 1954 году – Институт политических исследований в Париже. С 1956 по 1957 год Ширак проходил военную службу в Алжире. В молодости он исповедовал коммунистические идеи, но затем стал сторонником Шарля де Голля. В 1959 году Ширак окончил Национальную школу управления в Париже и начал политическую карьеру.
В 1959 году Ширак получил место аудитора Счетной палаты, спустя три года он стал сотрудником аппарата правительства Жоржа Помпиду. Помпиду рекомендовал Шираку баллотироваться в парламент Франции, и в 1967 Ширак стал депутатом от департамента Коррез. Это место он занимал до 1995 года.
С 1967 году Ширак работал на различных должностях в правительстве Франции. Помпиду, в 1969 году сменивший де Голля на президентском посту, в 1972 году назначил Ширака на первую влиятельную должность – министром сельского хозяйства. В 1974 году Ширак стал министром внутренних дел, а позднее в том же году – премьер-министром. Этот пост он занимал до 1976 года.
В 1974 году Ширак стал руководителем голлистской партии "Союз демократов в поддержку республики" (UDR), а спустя два года преобразовал ее в "Объединение в поддержку республики" (RPR), которым бессменно руководил до 1994 года. С 1977 по 1995 год Ширак был мэром Парижа. В 1979 году его избрали членом Европарламента, но через год он подал в отставку.
С 1986 по 1988 год Ширак вновь занимал пост главы правительства. Дважды, в 1981 и 1988 годах, он неудачно участвовал в президентских выборах и оба раза проигрывал социалисту Франсуа Миттерану. На выборах 1995 года Ширак противостоял своему однопартийцу Эдуарду Балладюру и одержал победу. Дав старт масштабным социальным преобразованиям, он в 1997 году назначил внеочередные парламентские выборы, на которых его последователи проиграли социалистам. В оставшиеся пять лет первого президентского срока Ширака премьером был социалист Лионель Жоспен.
На президентских выборах 2002 года Ширак вновь одержал победу. Во втором туре голосования он противостоял ультраправому кандидату Жану-Мари Ле Пену и победил, в значительной степени, благодаря протестным голосам.
Ширак проводил внешнюю политику в голлистском духе, активно используя риторику "многополярного мира" и реанимируя образ Франции как великой державы. Апофеозом этого курса стала оппозиция Франции в отношении начатой США в 2003 году войны в Ираке. Эта оппозиция привела к серьезному разладу во франко-американских и франко-британских отношениях, но сделала Ширака очень популярным на родине.
По мнению критиков, внешнеполитический курс Ширака был призван компенсировать значительные провалы на внутриполитическом фронте. Недовольство французов вызывала социальная политика правительства, направленная на сокращение государственных расходов. Экономика пребывала в состоянии стагнации. Кроме того, Ширака неоднократно подозревали в коррупции.
Наибольшее число неудач Ширака пришлось на период 2005-2006 годов. В 2005 году французы проголосовали против вынесенного на референдум проекта европейской конституции. Позднее в том же году произошли массовые беспорядки, в которых участвовали выходцы из арабских стран и черной Африки. В 2006 году развернулись студенческие бунты, участники которых были недовольны законопроектом о контракте первого найма.
Одним из политических преобразований, которые провел Ширак, стало сокращение президентского срока с семи до пяти лет, поэтому его второй срок завершился в 2007 году. Ширак в марте 2007 года объявил, что не намерен участвовать в выборах и поддержал Николя Саркози – своего бывшего соратника, ставшего соперником. Саркози, бывший министр иностранных дел, в 2007 году был избран официальным кандидатом от "Союза за народное движение" (UMP), партии - преемницы RPR, и одержал победу во втором туре выборов, состоявшемся 6 мая. 16 мая Ширак официально передал президентские полномочия Саркози. После отставки он объявил о создании собственного фонда Fondation Chirac, который был призван помогать сохранять окружающую среду, развивать медицину, а также поддерживать культурное наследие.
Жак Ширак женат, у него две дочери.
Экс-президенту Франции Жаку Шираку присуждена российская государственная премия в области гуманитарной деятельности. Российский президент Дмитрий Медведев, выступая на церемонии награждения, отметил вклад Жака Ширака в развитие российско-французских связей.
Бывший глава французского государства специально прибыл в Москву с частным визитом, чтобы получить присужденную ему российскую Госпремию. Перед этой поездкой Жак Ширак представил в Париже свой благотворительный фонд , который займется устойчивым развитием, диалогом цивилизаций и защитой окружающей среды.
Ширак уже награжден многими орденами Франции и иностранных государств. На посту президента Франции он оставался до мая 2007 года, когда объявил, что намерен отказаться от участия в выборах и поддержал Николя Саркози.
Жак Ширак родился 29 ноября 1932 года в семье крупного банкира в Париже. Образование получил в Парижском институте политических наук в 1954 году, после чего три года проходил военную службу в Алжире .
Вернувшись во Францию, Ширак поступил в Национальную школу управления в Париже и в 1959 году начал политическую карьеру с должности аудитора в Государственной аудиторской палате.
Позднее Жак Ширак стал сотрудником аппарата правительства Жоржа Помпиду, который порекомендовал ему баллотироваться в парламент. В 1967 Ширак занял место депутата от департамента Коррез.
С приходом к власти Помпиду в 1969 году Ширак получил свою первую влиятельную должность - министра сельского хозяйства. В 1974 году Ширак стал премьер-министром и руководителем партии "Союз демократов в поддержку республики", которая позже была преобразована в "Объединение в поддержку республики".
На пост главы правительства Ширак вернулся в 1986 году. При этом с 1977 по 1995 год он оставался мэром Парижа, что не мешало ему дважды участвовать в президентских выборах (в 1981 и 1988 годах).
Президентом Франции Ширак стал в 1995 году. Придя к власти, он сразу же дал старт масштабным социальным преобразованиям. В 2002 году Ширак вновь одержал победу на президентских выборах, оставив позади во втором туре голосования ультраправого кандидата Жана-Мари Ле Пену.
За годы своего правления Ширак проводил внешнюю политику, используя риторику "многополярного мира". Наибольшую популярность ему принесла оппозиция в отношении начатой США в 2003 году войны в Ираке.
В области социальной политики президентство Ширака ознаменовалось рядом значительных кризисов, в частности недовольство жителей страны вызвала политика, направленная на сокращение государственных расходов.
Ширак также провел ряд политических преобразований, одним из которых стало сокращение президентского срока с семи до пяти лет. По окончании второго срока в марте 2007 года Ширак оказал поддержку бывшему министру иностранных дел Николя Саркози.
Париж
2) Союз за народное движение
2) Национальная школа управления
 |
||
 |
 |
 |
 |
 |
||
 |
 |
 |
 |
||
 |
||
 |
||
 |
 |
 |
Образование и начало карьеры
Родители Ширака, Абель Франсуа Ширак (1893-1968) и Мари-Луиза Валетт (1902-1973), родом из департамента Коррез на юге Франции, оба его деда были учителями, дальнейшие предки - лимузенские крестьяне. Фамилия происходит из окситанского языка . Единственный ребёнок в семье (сестра умерла в младенчестве).
За момент судебных тяжб в прессе появилась версия, что Ширак болеет болезнью Альцгеймера . Однако Бернадетт Ширак опровергает данную информацию.
В начале апреля 2012 года в итальянской газете Corriere della Sera заявил, что на президентских выборах 2012 года будет голосовать за Франсуа Олланда .
Гуманитарная деятельность
Частная жизнь
Женат на Бернадетт Шодрон де Курсель, две дочери - Лоранс (1958-2016) и Клод (1962). Чета Ширак владеет замком Бити в департаменте Коррез и Парижской квартирой площадью 114 м².
Скандалы
15 декабря 2011 года бывший президент Франции Жак Ширак был приговорен к двум годам условно. Он признан виновным в злоупотреблении положением, доверием, незаконном извлечении выгоды и растрате государственных средств в 1990-1995 годах, когда он был мэром Парижа . Следствие просило освободить Ширака от ответственности, но правосудие решило иначе.
С 1990-го по 1995 год, как выяснило следствие, Ширак создал сеть из нескольких десятков фиктивных рабочих мест в мэрии, причем средства на оплату этих «сотрудников» перечислялись в фонды его партии «Союз в поддержку Республики», влившуюся затем в нынешнюю правящую партию «Союз в поддержку народного движения» (СПНД). Из этих средств Ширак платил сотрудникам своего партийного штаба. Афера стоила бюджету французской столицы €1,4 млн. В своё время иск против Ширака подавала парижская мэрия во главе с социалистом Бертраном Деланоэ. До 2007 года Ширак пользовался президентской неприкосновенностью, но после его ухода с высокого поста следствие напомнило ему о прегрешениях.
В октябре 2009 года было вынесено решение о проведении судебного заседания. Ширак сразу заявил о своей готовности встретиться с судом. «Мне не в чем себя упрекнуть. Я выйду на суд спокойно и уверенно и надеюсь, что истина будет установлена, - подчеркнул тогда Ширак в интервью газете Le Figaro. - Это необходимо для французов, которые оказали мне своё доверие». Он выразил надежду, что «ему удастся быстро выяснить подлинные факты, и данная страница будет навсегда перевернута».
Но затем следствие было возбуждено от имени Французской Республики . Принимая во внимание давность преступлений и самочувствие обвиняемого, прокуроры просили суд не назначать Шираку наказание (ему могло грозить до 10 лет тюремного заключения и €150 тысяч штрафа). Сам экс-президент от участия в судебных заседаниях был избавлен в связи с плохим состоянием здоровья. Врачи констатировали у него «тяжелые и необратимые» неврологические проблемы, чреватые потерей памяти и развитием сенильной деменции.
Процесс, завершившийся в четверг, рассматривал вместе два дела, заведенные в отношении Ширака. Первое, заведенное в Париже, касалось создания 21 фиктивного рабочего места в 1992-1995 годах. Второе дело - о семи фиктивных местах, созданных в 1990-1994 годах, вели прокуроры парижского пригорода Нантер. По делу проходили девять коллег Ширака по парижской мэрии, двоих из которых суд признал невиновными. В 2004 году в связи с «нантерским делом» 14-месячный срок отложенного тюремного заключения и годичный запрет на занятие политикой получил близкий соратник Ширака, бывший премьер-министр Ален Жюппе. Это не помешало ему затем войти в кабинет министров, сформированный при президенте Николя Саркози , где он занимал пост министра иностранных дел. Приговор суда: 2 года условно и символический штраф в 1 евро .
Награды
- Кавалер Большого Креста ордена Почётного легиона
- Кавалер Большого Креста ордена За заслуги
- Кавалер ордена Чёрной звезды
- Кавалер ордена Сельскохозяйственных заслуг
- Кавалер ордена Спортивных заслуг
- Кавалер ордена Искусств и литературы
- Медаль Воздухоплавания
Иностранные награды:
- Кавалер Большого креста с лентой ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой»
- Орден «За заслуги перед Отечеством» I степени (Россия , 23 сентября ) - за большой личный вклад в дело развития сотрудничества и укрепления дружбы между народами России и Франции
- Государственная премия Российской Федерации 2007 года (16 мая ) - за выдающиеся достижения в области гуманитарной деятельности
- Орден Белого льва (Чехия , )
- Орден Бани (Великобритания)
- Орден Святого Олафа (Норвегия)
- Орден «Гейдара Алиева» (Азербайджан)
- Кавалер Большого креста ордена Заслуг pro Merito Melitensi (Суверенный Мальтийский орден)
- Кавалер Большого креста ордена Великого князя Литовского Гядиминаса (Литва , 24 июля 2001 года)
- Кавалер Большого креста ордена Витаутаса Великого (4 июля 1997 года)
Напишите отзыв о статье "Ширак, Жак"
Примечания
Ссылки
- - статья в Лентапедии . 2012 год.
- (фр.)
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Ширак, Жак
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена, равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.
Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем, теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.
Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
Мари».
В середине лета, княжна Марья получила неожиданное письмо от князя Андрея из Швейцарии, в котором он сообщал ей странную и неожиданную новость. Князь Андрей объявлял о своей помолвке с Ростовой. Всё письмо его дышало любовной восторженностью к своей невесте и нежной дружбой и доверием к сестре. Он писал, что никогда не любил так, как любит теперь, и что теперь только понял и узнал жизнь; он просил сестру простить его за то, что в свой приезд в Лысые Горы он ничего не сказал ей об этом решении, хотя и говорил об этом с отцом. Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и на себе бы понесла всю тяжесть его неудовольствия. Впрочем, писал он, тогда еще дело не было так окончательно решено, как теперь. «Тогда отец назначил мне срок, год, и вот уже шесть месяцев, половина прошло из назначенного срока, и я остаюсь более, чем когда нибудь тверд в своем решении. Ежели бы доктора не задерживали меня здесь, на водах, я бы сам был в России, но теперь возвращение мое я должен отложить еще на три месяца. Ты знаешь меня и мои отношения с отцом. Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле, заслужить его гнев, когда может быть так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое счастие. Я пишу теперь ему письмо о том же и прошу тебя, выбрав добрую минуту, передать ему письмо и известить меня о том, как он смотрит на всё это и есть ли надежда на то, чтобы он согласился сократить срок на три месяца».
Последний русофил в западной политике и первый французский президент, получивший тюремный срок - правда, условный. Жак Ширак был последовательным сторонником голлизма, он пытался даже немного дистанцироваться от США, не поддержав американское вторжение в Ирак. Во внутренней политике был сторонником традиционного правого либерализма, выступал за низкие ставки налогов и сокращение государственных расходов.
Ранние годы
Жак Ширак родился 29 ноября 1932 года в Париже, в семье крупного банкира. Ему было семь с половиной лет, когда французскую столицу оккупировали немцы. Жизнь для большинства парижан не сильно изменилась, но семья Шираков уехала на юг, где они прожили с 1940 по 1945 год. В детстве он был немного застенчивым, что, впрочем, не мешало ему быть озорным и задиристым. На одном из школьных фото Жак Ширак спрятался в заднем ряду и его никак не могли заставить встать впереди, как позже вспоминала школьная учительница.
В подростковом возрасте одним из учителей Жака был белогвардейский офицер, прививший ему любовь к русскому языку и литературе. Ему очень нравился Пушкин и он даже перевел поэму «Евгений Онегин» на французский язык. Правда, перевод был издан только тогда, когда Жак Ширак стал уже известным политиком.
Образование
Отучившись в самых престижных лицеях Франции - Карно и Луи-ле-Гран (Людовика Великого), он три месяца проработал на корабле. В 1954 году окончил Институт политических исследований. Во время учебы он неоднократно ездил в США и даже отучился в летней школе управления Гарвардского университета. Уже в эти годы Жак Ширак решил делать карьеру в политике, поэтому продолжил обучение в Национальной школе администрации (ЭНА). По традиции, выпускники этого закрытого престижного университета занимают большую часть высших государственных постов Франции. Бывшие студенты ЭНА, которых французские журналисты прозвали «энархами», образуют закрытую касту, связанную между собой особыми неписанными правилами и обычаями.
В 1956-1957 годах Жак Ширак проходил службу в армии, участвовал в Алжирской войне, где был тяжело ранен. За участие в боевых действиях награжден Крестом воинской доблести.
Начало трудовой и политической карьеры
Трудовая биография Жака Ширака на государственной службе началась в 1959 году с должности аудитора Государственной аудиторской палаты - важной карьерной ступеньки на пути к работе в правительстве страны. Через три года он стал помощником начальника Генерального секретариата администрации Здесь он близко познакомился со знаменитым политиком - премьер-министром Ж. Помпиду, который оценил энергичного сотрудника и вскоре назначил его руководителем своего аппарата.
По совету своего патрона Ширак начал политическую деятельность, став активистом, а потом и лидером правой голлистской партии. В 1962 году избрался в муниципальный совет Сент-Фереоль, родины его родителей. Он сыграл важную роль в избирательных кампаниях Шарля де Голля в 1965-м, а потом и Жоржа Помпиду. От последнего получил за напористость и агрессивность прозвище «бульдозер». Изредка, впрочем, называли его и «вертолетом», а журналисты прилепили ему кличку «политическое животное».
Стремительный взлет "бульдозера"
Вскоре он занял свой первый пост в правительстве, став государственным секретарем по социальным вопросам. На любой должности Ширак проявлял необычайную энергичность и отлично справлялся с заданиями своего патрона, особенно если для этого требовалась быстрота и натиск. После того как Помпиду избрали президентом Франции, Жак Ширак становится его ближайшим соратником.
Он неизменно занимал должности во всех последующих правительствах, стремительно продвигаясь по служебной лестнице. Ширак работал сначала министром по связям с парламентом, затем сельского хозяйства, далее - внутренних дел. Все пророчили ему должность следующего премьер-министра, однако президент умер в 1974 году. Ширак тяжело переживал смерть своего учителя и друга, в знак траура носил целый год черный галстук и не счел возможным продолжить работу в правительстве.
На двух креслах
Сменив Помпиду на посту лидера голлистского «Союза демократов в защиту республики», через два политик года реформировал в партию «Объединение в поддержку республики». Которую бессменно возглавлял до 1994 года. Партия поддержала на президентских выборах Жискара д"Эстена, за что Жак Ширак получил пост премьер-министра Франции.
В 1977 году он триумфально победил на выборах мэра Парижа, первого за более чем сто лет - до этого мэры избирались только в округах. Проработал он на этой должности вплоть до 1995 года. При нем одна из самых грязных европейских столиц стала чистым и удобным для жизни городом. В 1986-1988 годы он второй раз становится премьер-министром, совмещая деятельность с работой мэра Парижа. Ширак стал единственным в истории Пятой республики, кто смог занять этот пост повторно. На президентских выборах 1988 года выставил свою кандидатуру против действующего президента Миттерана. Проиграв, был вынужден уйти в отставку.
Два срока
В 1995 и 2002 годах он выиграл президентские выборы. Перед ним стояли сложные задачи по изменению налоговой и образовательной системы, сокращению безработицы и созданию профессиональной армии. По мнению специалистов, президент Жак Ширак справился с ними достаточно плохо. Новые законы в этой сфере и сокращение государственных расходов вызвали широкое недовольство населения. Несколько раз за время его правления происходили этнические беспорядки и студенческие бунты.
Внешняя политика Франции в те годы была направлена на построение «многополярного мира» и попытку возвращения Франции статуса великой державы. Очень популярным в стране Жака Ширака сделало его решение не поддерживать американское вторжение в Ирак в 2003 году.
Личная жизнь
Ширак счастливо женат на Бернадетт Шодрон де Курсель, происходящей из старинного аристократического рода. У супругов двое детей - дочери Лоранс (1958-2016) и Клод (1962). Единственным, кто приписал ему многочисленные романы, был его бывший шофер, написавший в отместку за несправедливое увольнение книгу «Двадцать пять лет с Ним». По его свидетельству, Жак Ширак, в годы правления Францией чрезвычайно занятый, все равно находил время для встреч с женщинами. Любовницы прозвали его «три минуты плюс душ».
Ширак является авторитетным коллекционером искусства Маврикия, Индии, Японии и Китая (эпохи династии Мин). Благодаря его усилиям отрыт Парижский музей примитивного искусства. В свободное время любит читать и смотреть триллеры. В 2011 году фото Жака Ширака вновь появилось во всех основных французских изданиях в связи с тем, что его приговорили к двум годам лишения свободы условно за злоупотребление властью и растрату государственных средств. Стало известно, что в бытность мэром Парижа он создавал фиктивные рабочие места, а зарплату перечислял в фонд своей партии.
