Последний сон раскольникова краткое содержание. Анализ смысл и значение сны Раскольникова по роману Преступление и наказание (Достоевский Ф. М.). Сон про оазис в Египте

Важное значение в романе имеют сны . Границы между сном и реальностью практически нет. Сон плавно переходит в реальность, реальность в сон. Когда Раскольников видит мещанина, обвинившего его в смерти старухи, он воспринимает его как сон. Это связано с тем, что сама реальность в романе фантастична, чему способствует образ Петербурга, его атмосфера духоты, имеющая символический смысл.

На протяжении романа Родион Раскольников пять раз видит сны. Первый сон он видит в своей комнатке после встречи с пьяной девочкой на бульваре. Он порожден болезненным воображением героя. Действие происходит в далеком детстве Раскольникова. Жизнь в его родном городке настолько обычна и сера, что «время серенькое», даже в праздничный день. Да и весь сон изображен писателем в мрачных тонах: «чернеется лесок», «дорога всегда пыльная, и пыль на ней всегда такая черная». С темным, серым тоном контрастирует лишь зеленый купол церкви, а радостными пятнами являются лишь красные и синие рубашки пьяных мужиков.

Во сне присутствуют два противоположных места: кабак и церковь на кладбище. Кабак в памяти Родиона Раскольникова олицетворяет пьянство, зло, низость и грязь его обитателей. Веселье пьяных людей не внушает окружающим, в частности маленькому Роде, ничего, кроме страха. Чуть дальше вдоль дороги находится городское кладбище, а на нем - церковь. Совпадение их местонахождения означает, что какой бы ни был человек, он все равно начнет свою жизнь в церкви и закончит ее там же. Церковь не случайно находится в трехстах шагах от кабака. Это небольшое расстояние показывает, что человек в любой момент может прекратить свою пошлую жизнь и, обратившись к Богу, который все простит, начать новую, праведную жизнь. Этот сон является важной частью романа. В нем читатель впервые видит убийство, не только задуманное, но и осуществленное.

И после сна в голове у Раскольникова возникает мысль: «Да неужели ж, неужели ж я в самом деле возьму топор, стану бить по голове, размозжу ей череп... буду скользить в липкой теплой крови, взламывать замок, красть и дрожать; прятаться, весь залитый кровью... с топором? Господи, неужели?» Родиону будет тяжело совершить это убийство, потому что его отношение к насилию мало изменилось с детства. Несмотря на прошедшие годы, он до сих пор питает отвращение к насилию, тем более к убийству. Этот сон является самым ярким и запоминающимся и несет самую большую смысловую нагрузку. Он наглядно вскрывает источник чувства потрясенной несправедливости, порожденное исканиями и стремлениями героя. Это один из самых важных моментов романа, в котором в сжатой форме сосредоточился тысячелетний опыт порабощения и угнетения одних людей другими, вековую жестокость, на которой издавна держится мир, и страстную тоску по справедливости и гуманности, выраженную с большим мастерством.

Еще один сон - это сон-крик, сон безобразный. Он заполнен не яркими, резкими, не приятными и радостными звуками, а страшными, ужасающими, жуткими: «она ныла, визжала и причитала», голос бившего хрипел, «таких неестественных звуков, такого воя, вопля, скрежета, слез, побой и ругательств он еще никогда не слыхивал и не видывал». Под действием этих звуков у Родиона Раскольникова начали появляться первые и еще робкие сомнения в своей теории. Настасья так охарактеризовала ему его состояние: «Это кровь в тебе кричит. Это когда ей выходу нет и уж печенками запекаться начнет, тут и начнет мерещиться». Но в нем кричит не его кровь, а кровь убитых им людей. Все существо Раскольникова воспротивилось совершенному им убийству, лишь воспаленный мозг уверяет сам себя в том, что теория верна и что для Родиона убийство должно быть обычно, как смена дня и ночи. Да, он убил, но когда Илья Петрович бьет хозяйку, в голове у Раскольникова то и дело возникают вопросы: «Но за что же, за что же... и как это можно!», «Но, боже, разве все это возможно!»

Даже после совершенного убийства Раскольников питает отвращение к убийству и к насилию вообще. Этот сон показал герою, что он такой же гений, как и Илья Петрович, который без особой на то причины бьет хозяйку, в то время как у Раскольникова «рука не поднялась запереться на крючок», «страх, как лед, обложил его душу, замучил его, окоченил его...». В этом сне местом действия является лестница. Она символизирует борьбу внутри Раскольникова, борьбу добра и зла, вот только в данном случае непонятно, где добро, а где зло. Лестница - это препятствие, которое предстоит пройти герою, чтобы подняться на самый верх человеческого развития, заменить Бога, который создал этот несовершенный мир, оказаться способным изменить людей для их же благополучия. Этот сон автор ввел в повествование, чтобы подчеркнуть отрицательные стороны теории Раскольникова: ее ужас и несостоятельность.

Для Родиона Раскольникова сны были очень важны, они были его второй жизнью. В одном из снов он повторяет уже совершенное им убийство старухи-процентщицы. По сравнению с настоящей жизнью пространство не изменилось, «все тут по-прежнему: стулья, зеркало, желтый диван и картинки в рамках». Но во времени произошли значительные перемены. Была ночь. «Огромный, круглый, медно-красный месяц глядел прямо в окна», «это от месяца такая тишина». Обстановка напоминала царство мертвых, а не обычный петербургский дом. Именно эта деталь свидетельствовала о совер- шенном убийстве. Уходя из квартиры старухи, Раскольников оставил после себя два трупа. И вот сейчас он вернулся в это царство мертвых. Все было мертво, но только для Раскольникова, все умерло в душе у него. Только для Родиона вокруг тишина и ни души, для остальных людей мир не изменился. Люди стояли внизу, Раскольников был выше всей этой толпы, всех этих «тварей дрожащих». Он - Наполеон, он - гений, а гении не могут стоять на одной ступени с народом. Но люди осуждают Раскольникова, смеются над его жалкими попытками изменить мир через убийство какой-то старушонки. И действительно, он не изменил ровным счетом ничего: старуха по-прежнему жива и смеется над Родионом вместе с толпой людей. Старуха смеется над ним, потому что, убивая ее, Раскольников вместе с тем убивает и себя.

Сны в романе «Преступление и наказание» наряду с символическим смыслом, помогающим понять психологию героя и самого автора, играют еще одну немаловажную роль: показывают изменения в теории Раскольникова. В тексте есть два сна, показывающих мир по теории героя. В первом сне Раскольникову грезился тот идеальный мир, который будет создан им, гением, Наполеоном, спасителем человечества, богом. Родион мечтал о создании на земле Нового Иерусалима, и описание этого мира очень напоминает Эдем. Сначала это будет небольшой оазис счастья среди бескрайней пустыни горя, неравноправия и печали. В этом мире все будет прекрасно: «чудесная-чудесная такая голубая вода, холодная, бежит по разноцветным камням и по такому чистому с золотыми блестками песку, он же все пьет воду, прямо из ручья, который тут же, у бока, течет и журчит».

Не случайно оазис находится в Египте. Египетский поход, как известно, был началом прекрасной карьеры Наполеона, и Раскольников, как человек, претендующий на место Бонапарта, строить свой мир должен, начиная именно с Египта. Но второй сон показал Родиону плоды его теории, которые он мог пожать уже в ближайшем будущем. Мир преобразился по сравнению с первым сном: он был «осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве». Раскольников, наверное, даже и не подозревал, насколько страшна, насколько соблазнительна его теория.

Этот сон составляет полную противоположность первому сну. Первый сон наполнен нежными, красивыми эпитетами, а во втором сне образ мира создают действия населяющих его людей: «мучился», «бил себя в грудь, плакал и ломал себе руки», «кололись и резались», «кусали и ели друг друга», «начинали обвинять друг друга, дрались и снова резались». Вот такова истинная картина будущего мира. Эти два сна показывают разницу между задуманным Раскольниковым миром и миром, который мог реально появиться. Именно после этого сна Родион Раскольников понял, наконец, сущность своей теории и отказался от нее.

Материалы о романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание».

Сны Раскольникова – смысловые и сюжетные опоры всего романа Достоевского. Первый сон Раскольникова снится ему перед преступлением, именно тогда, когда он больше всего колеблется в принятии решения: убивать ему или не убивать старуху-процентщицу. Этот сон о детстве Раскольникова. Они с отцом идут по их родному маленькому городку, после того как побывали на могиле бабушки. Рядом с кладбищем церковь. Раскольников-ребенок с отцом проходят мимо кабака.

Сразу мы видим две пространственные точки, где мечется герой русской литературы: церковь и кабак. Точнее сказать, эти два полюса романа Достоевского – святость и грех. Раскольников тоже станет метаться на протяжении всего романа между двумя этими точками: то он будет все глубже падать в бездну греха, то вдруг удивит всех чудесами самопожертвования и доброты.

Пьяный кучер Миколка зверски забивает свою плохонькую, старую и истощенную лошадь только потому, что она не в силах вытянуть телегу, где для смеху уселись десяток пьяных людей из кабака. Миколка бьет свою лошадь по глазам кнутом, а потом добивает оглоблей, войдя в раж и возжаждав крови.

Маленький Раскольников бросается в ноги Миколке, чтобы защитить несчастное, забитое существо – «лошадку». Он встает на защиту слабого, против насилия и зла.

«– Садись, всех довезу! – опять кричит Миколка, прыгая первый в телегу, берет вожжи и становится на передке во весь рост. – Гнедой даве с Матвеем ушел, – кричит он с телеги, – а кобыленка этта, братцы, только сердце мое надрывает: так бы, кажись, ее и убил, даром хлеб ест. Говорю садись! Вскачь пущу! Вскачь пойдет! – И он берет в руки кнут, с наслаждением готовясь сечь савраску. (…)

Все лезут в Миколкину телегу с хохотом и остротами. Налезло человек шесть, и еще можно посадить. Берут с собою одну бабу, толстую и румяную. Она в кумачах, в кичке с бисером, на ногах коты, щелкает орешки и посмеивается. Кругом в толпе тоже смеются, да и впрямь, как не смеяться: этака лядащая кобыленка да таку тягость вскачь везти будет! Два парня в телеге тотчас же берут по кнуту, чтобы помогать Миколке. Раздается: «ну!», клячонка дергает изо всей силы, но не только вскачь, а даже и шагом-то чуть-чуть может справиться, только семенит ногами, кряхтит и приседает от ударов трех кнутов, сыплющихся на нее, как горох. Смех в телеге и в толпе удвоивается, но Миколка сердится и в ярости сечет учащенными ударами кобыленку, точно и впрямь полагает, что она вскачь пойдет.

– Пусти и меня, братцы! – кричит один разлакомившийся парень из толпы.

– Садись! Все садись! – кричит Миколка, – всех повезет. Засеку!

– И хлещет, хлещет, и уже не знает, чем и бить от остервенения.

– Папочка, папочка, – кричит он отцу, – папочка, что они делают? Папочка, бедную лошадку бьют!

– Пойдем, пойдем! – говорит отец, – пьяные, шалят, дураки: пойдем, не смотри! – и хочет увести его, но он вырывается из его рук и, не

помня себя, бежит к лошадке. Но уж бедной лошадке плохо. Она задыхается, останавливается, опять дергает, чуть не падает.

– Секи до смерти! – кричит Миколка, – на то пошло. Засеку!

– Да что на тебе креста, что ли, нет, леший! – кричит один старик

из толпы.

– Видано ль, чтобы така лошаденка таку поклажу везла, – прибавляет другой.

– Заморишь! – кричит третий.

– Не трожь! Мое добро! Что хочу, то и делаю. Садись еще! Все садись! Хочу, чтобы беспременно вскачь пошла!..

Вдруг хохот раздается залпом и покрывает все: кобыленка не вынесла учащенных ударов и в бессилии начала лягаться. Даже старик не выдержал и усмехнулся. И впрямь: этака лядащая кобыл енка, а еще лягается!

Два парня из толпы достают еще по кнуту и бегут к лошаденке сечь ее с боков. Каждый бежит с своей стороны.

– По морде ее, по глазам хлещи, по глазам! – кричит Миколка.

– Песню, братцы! – кричит кто-то с телеги, и все в телеге подхватывают. Раздается разгульная песня, брякает бубен, в припевах свист. Бабенка щелкает орешки и посмеивается.

…Он бежит подле лошадки, он забегает вперед, он видит, как ее секут по глазам, по самым глазам! Он плачет. Сердце в нем поднимается, слезы текут. Один из секущих задевает его по лицу; он не чувствует, он ломает свои руки, кричит, бросается к седому старику с седою бородой, который качает головой и осуждает все то. Одна баба берет его за руку и хочет увесть; но он вырывается и опять бежит к лошадке. Та уже при последних усилиях, но еще раз начинает лягаться.

– А чтобы те леший! – вскрикивает в ярости Миколка. Он бросает кнут, нагибается и вытаскивает со дна телеги длинную и толстую оглоблю, берет ее за конец в обе руки и с усилием размахивается над савраской.

– Разразит! – кричат кругом.

– Мое добро! – кричит Миколка и со всего размаху опускает оглоблю. Раздается тяжелый удар.

А Миколка намахивается в другой раз, и другой удар со всего размаху ложится на спину несчастной клячи. Она вся оседает всем задом, но вспрыгивает и дергает, дергает из всех последних сил в разные стороны, чтобы вывезти; но со всех сторон принимают ее в шесть кнутов, а оглобля снова вздымается и падает в третий раз, потом в четвертый, мерно, с размаха. Миколка в бешенстве, что не может с одного удара убить.

– Живуча! – кричат кругом.

– Сейчас беспременно падет, братцы, тут ей и конец! – кричит из толпы один любитель.

– Топором ее, чего! Покончить с ней разом, – кричит третий. – Эх, ешь те комары! Расступись! – неистово вскрикивает Миколка, бросает оглоблю, снова нагибается в телегу и вытаскивает железный лом. – Берегись!

– кричит он и что есть силы огорошивает с размаху свою бедную лошаденку. Удар рухнул; кобыленка зашаталась, осела, хотела было дернуть, но лом снова со всего размаху ложится ей на спину, и она падает на землю, точно ей подсекли все четыре ноги разом.

– Добивай! – кричит Миколка и вскакивает, словно себя не помня, с телеги. Несколько парней, тоже красных и пьяных, схватывают что попало – кнуты, палки, оглоблю, и бегут к издыхающей кобыленке. Миколка становится сбоку и начинает бить ломом зря по спине. Кляча протягивает морду, тяжело вздыхает и умирает.

– Доконал! – кричат в толпе.

– А зачем вскачь не шла!

– Мое добро! – кричит Миколка, с ломом в руках и с налитыми кровью глазами. Он стоит будто жалея, что уж некого больше бить.

– Ну и впрямь, знать, креста на тебе нет! – кричат из толпы уже многие голоса.

Но бедный мальчик уже не помнит себя. С криком пробивается он сквозь толпу к савраске, обхватывает ее мертвую, окровавленную морду и целует ее, целует ее в глаза, в губы… Потом вдруг вскакивает и в исступлении бросается с своими кулачонками на Миколку. В этот миг отец, уже долго гонявшийся за ним, схватывает его наконец и выносит из толпы».

Почему эту лошадь забивает человек, по имени Миколка? Это совсем не случайно. Уже после убийства старухи-процентщицы и Лизаветы подозрение падает на маляра Миколку, который подобрал оброненную Раскольниковым коробку с драгоценностями, закладом из сундука старухи-процентщицы, и пропил находку в кабаке. Этот Миколка был из раскольников. До того, как он попал в Петербург, он находился под началом святого старца и следовал по пути веры. Однако Петербург «закружил» Миколку, он забыл заветы старца и впал в грех. А, по убеждению раскольников, лучше пострадать за большой чужой грех, чтобы полнее искупить свой – маленький грех. И вот Миколка берет на себя вину за преступление, которое не совершал. В то время как Раскольников в момент убийства оказывается в роли того кучера Миколки, который зверски убивает лошадь. Роли в реальности, в отличие от сна, поменялись местами.

Так в чем же тогда смысл первого сна Раскольникова? Сон показывает, что Раскольников изначально добр, что убийство чуждо его натуре, что он готов остановиться, пускай даже за минуту до преступления. В самую последнюю минуту он еще может выбрать добро. Нравственная ответственность остается целиком в руках человека. Бог как будто предоставляет человеку выбор поступка до самой последней секунды. Но Раскольников выбирает зло и совершает преступление против самого себя, против своей человеческой природы. Вот почему еще до убийства совесть останавливает Раскольникова, рисует ему во сне страшные картины кровавого убийства, чтобы герой отказался от своей безумной мысли.

Имя Раскольникова приобретает символическое значение: раскол означает раздвоение. Даже в самой фамилии мы видим биение современности: люди перестали быть едиными, они расколоты на две половины, они постоянно колеблются между добром и злом, не зная, что выбрать. Смысл образа Раскольникова также «двоится», раскалывается в глазах окружающих его персонажей. Все герои романа притягиваются к нему, выносят ему пристрастные оценки. По словам Свидригайлова, «У Родиона Романовича две дороги: или пуля в лоб, или по Владимирке».

В дальнейшем угрызения совести после убийства и мучительные сомнения по поводу собственной теории пагубно отразились на его поначалу симпатичной внешности: «Раскольников (…) был очень бледен, рассеян и угрюм. Снаружи он походил как бы на раненого человека или вытерпливающего какую-нибудь сильную физическую боль: брови его были сдвинуты, губы сжаты, взгляд воспаленный».

Вокруг первого сна Раскольникова Достоевский располагает ряд противоречивых событий, которые так или иначе ассоциативно связаны со сновидением Раскольникова.

Первое событие – «проба». Так Раскольников называет свой поход к старухе-процентщице Алене Ивановне. Он приносит ей в заклад отцовские серебряные часы, но не потому, что ему так нужны деньги, чтобы не умереть с голоду, а для того чтобы проверить, сможет он «переступить» через кровь или не сможет, то есть способен ли он на убийство. Заложив часы отца, Раскольников символически отрекается от своего рода: едва ли отец одобрил бы мысль сына совершить убийство (не случайно имя Раскольникова – Родион; это имя он как бы предает в момент убийства и «пробы»), А совершив преступление, он словно «ножницами отрезает» себя от людей, в особенности от матери и сестры. Одним словом, во время «пробы» душа Раскольникова склоняется в пользу зла.

Дальше он встречается в трактире с Мармеладовым, который рассказывает ему о своей дочери Соне. Она выходит на панель, чтобы трое малолетних детей Мармеладова не умерли с голода. А Мармеладов тем временем пропивает все деньги и даже просит сорок копеек у Сонечки, чтобы опохмелиться. Сразу вслед за этим событием Раскольников получает письмо от матери. В нем мать рассказывает о сестре Раскольникова Дуне, которая хочет выйти замуж за Лужина, спасая любимого брата Родю. И Раскольников неожиданно сближает Соню и Дуню. Ведь Дуня тоже жертвует собой. По существу, она, как и Соня, продает свое тело ради брата. Раскольников не желает принимать подобную жертву. Он видит убийство старухи-процентщицы как выход из создавшегося положения: «…вечная Сонечка, пока мир стоит!»; «Ай да Соня! Какой колодезь, однако ж, сумели выкопать! и пользуются (…) Поплакали, и привыкли. Ко всему-то подлец-человек привыкает!»

Раскольников отвергает сострадание, смирение и жертвенность, выбирая бунт. Вместе с тем в мотивах его преступления заложен глубочайший самообман: освободить человечество от вредной старушонки, награбленные деньги отдать сестре и матери, тем самым спасая Дуню от сладострастных лужиных и свидригайловых. Раскольников убеждает себя в простой «арифметике», будто с помощью смерти одной «гадкой старушонки» можно осчастливить человечество.

Наконец, перед самым сном о Миколке Раскольников сам спасает пятнадцатилетнюю пьяную девочку от солидного господина, который хотел воспользоваться тем, что она ничего не соображала. Раскольников просит городового защитить девочку, а господину со злобой кричит: «Эй, вы, Свидригайлов!» Почему Свидригайлов? Да потому что из письма матери он узнает о помещике Свидригайлове, в доме которого Дуня служила гувернанткой, а на честь его сестры как раз и посягал сладострастный Свидригайлов. Защитив девочку от развратного старца, Раскольников символически защищает свою сестру. Значит, опять совершает добро. Маятник в его душе снова метнулся в противоположную сторону – к добру. Раскольников сам оценивает свою «пробу» как безобразную, отвратительную ошибку: «О боже, как все это отвратительно… И неужели такой ужас мог прийти мне в голову…» Он готов отступить от своего замысла, выбросить из сознания свою ошибочную, губительную теорию: «-Довольно! – произнес он решительно и торжественно, – прочь миражи, прочь напускные страхи… Есть жизнь!… – А ведь я уже соглашался жить на аршине пространства!»

Второй сон Раскольникова, скорее, даже не сон, а грёза в состоянии легкого и короткого забытья. Эта грёза является ему за несколько минут до того, как он идет на преступление. Во многом сновидение Раскольникова загадочно и странно: Это оазис в африканской пустыне Египта: «Караван отдыхает, смирно лежат верблюды; кругом пальмы растут целым кругом; все обедают. Он же всё пьет воду, прямо из ручья, который тут же, у бока, течет и журчит. И прохладно так, и чудесная-чудесная такая голубая вода, холодная, бежит по разноцветным камням и по такому чистому с золотыми блестками песку…»

Зачем Раскольникову снится пустыня, оазис, чистая прозрачная вода, к источнику которой он припал и жадно пьет? Этот источник точно вода веры. Раскольников и за секунду до преступления может остановиться и припасть к источнику чистой воды, к святости, вернуть в душу утраченную гармонию. Но он этого не делает, а, наоборот, как только пробило шесть часов, вскакивает и, словно автомат, идет на убийство.

Этот сон о пустыне и оазисе напоминает стихотворение М.Ю. Лермонтова «Три пальмы». В нем тоже говорилось об оазисе, чистой воде, трех цветущих пальмах. Впрочем, к этому оазису подъезжают кочевники и топором срубают три пальмы, уничтожая оазис в пустыне. Сразу после второго сна Раскольников в дворницкой крадет топор, засовывает его в петлю под мышкой своего летнего пальто и идет на преступление. Зло побеждает добро. Маятник в душе Раскольникова опять метнулся к противоположному полюсу. В Раскольникове присутствуют как бы два человека: гуманист и индивидуалист.

Вопреки эстетическому виду своей теории, преступление Раскольникова чудовищно безобразно. В момент убийства он действует как индивидуалист. Он убивает Алену Ивановну обухом топора (точно сам рок толкает безжизненную руку Раскольникова); измазавшись в крови, герой перерезает топором шнурок на груди старухи с двумя крестами, иконкой и кошельком, вытирает окровавленные руки о красный гарнитур. Беспощадная логика убийства вынуждает Раскольникова, претендующего в своей теории на эстетизм, зарубить вернувшуюся в квартиру Лизавету острием топора, так что он раскроил ей череп до самой шеи. Раскольников точно входит во вкус кровавой бойни. Но ведь Лизавета беременна. Значит, Раскольников убивает третьего, еще не родившегося, но тоже человека. (Вспомним, что Свидригайлов тоже убивает трех человек: отравляет свою жену Марфу Петровну, кончают самоубийством растленная им четырнадцатилетняя девочка и его слуга.) Если бы Кох не испугался и не побежал бы вниз по лестнице, когда Кох и студент Пеструхин дергали дверь квартиры старухи-процентщицы, закрытой изнутри на один крючок, то Раскольников убил бы и Коха. Раскольников держал наготове топор, притаившись с той стороны двери. Было бы четыре трупа. На деле теория очень далека от практики, она вовсе не похожа на эстетически красивую теорию Раскольникова, созданную им в воображении.

Награбленное Раскольников прячет под камень. Сокрушается, что не «переступил через кровь», не оказался «сверхчеловеком», а предстал «вошью эстетической» («Разве я старушонку убил? Я себя убил…»), мучается оттого, что мучается, ведь Наполеон бы не мучился, потому что «забывает армию в Египте (…) тратит полмиллиона людей в московском походе». Раскольников не осознает тупиковость своей теории, отвергающей незыблемый нравственный закон. Герой нарушил нравственный закон и пал, поскольку обладал совестью, и она мстит ему за попрание нравственного закона.

С другой стороны, Раскольников великодушен, благороден, отзывчив, из последних средств помогает больному товарищу; рискуя собой, спасает детей из огня пожара, отдает материнские деньги семейству Мармеладовых, защищает Соню от клеветы Лужина; у него задатки мыслителя, ученого. Порфирий Петрович говорит Раскольникову, что тот имеет «великое сердце», сравнивает его с «солнцем», с христианскими мучениками, за свою идею идущими на казнь: «Станьте солнцем, вас все и увидят».

В теории Раскольникова, как в фокусе, сосредоточиваются все противоречивые нравственные и душевные свойства героя. Прежде всего, по замыслу Раскольникова, его теория доказывает, будто всякий человек «подлец», а социальная несправедливость в порядке вещей.

С казуистикой Раскольникова вступает в противоборство сама жизнь. Болезнь героя после убийства показывает равенство людей перед совестью, она есть следствие совестливости, так сказать, физиологическое проявление духовной природы человека. Устами служанки Настасьи («Это кровь в тебе кричит») народ судит преступление Раскольникова.

Третий сон Раскольникова снится ему уже после преступления. Третий сон Раскольникова напрямую связан с мучениями Раскольникова после убийства. Этому сну тоже предшествует целый ряд событий. Достоевский в романе точно следует известному психологическому наблюдению о том, что «преступника всегда тянет на место преступления». Действительно, Раскольников приходит в квартиру процентщицы после убийства. В квартире ремонт, дверь открыта. Раскольников как бы ни с того ни с сего начинает дергать за звонок и прислушиваться. Один из рабочих подозрительно смотрит на Раскольникова и называет его «выжигой». Мещанин Крюков преследует Раскольникова, идущего от дома старухи-процентщицы, и кричит ему: «Убивец!»

Вот этот сон Раскольникова: «Он забылся; странным показалось ему, что он не помнит, как мог он очутиться на улице. Был уже поздний вечер. Сумерки сгущались, полная луна светлела все ярче и ярче; но как-то особенно душно было в воздухе. Люди толпой шли по улицам; ремесленники и занятые люди расходились по домам, другие гуляли; пахло известью, пылью, стоячею водой. Раскольников шел грустный и озабоченный: он очень хорошо помнил, что вышел из дому с каким-то намерением, что надо было что-то сделать и поспешить, но что именно – он позабыл. Вдруг он остановился и увидел, что на другой стороне улицы, на тротуаре, стоит человек и машет ему рукой. Он пошел к нему через улицу, но вдруг этот человек повернулся и пошел как ни в чем не бывало, опустив голову, не оборачиваясь и не подавая вида, что звал его. «Да полно, звал ли он?» – подумал Раскольников, однако ж стал догонять. Не доходя шагов десяти, он вдруг узнал его и – испугался; это был давешний мещанин, в таком же халате и так же сгорбленный. Раскольников шел издали; сердце его стукало; повернули в переулок – тот все не оборачивался. «Знает ли он, что я за ним иду?» – думал Раскольников. Мещанин вошел в ворота одного большого дома. Раскольников поскорей подошел к воротам и стал глядеть, не оглянется ли он и не позовет ли его? В самом деле, пройдя всю подворотню и уже выходя во двор, тот вдруг обернулся и опять точно как будто махнул ему. Раскольников тотчас же прошел подворотню, но во дворе мещанина уж не было. Стало быть, он вошел тут сейчас на первую лестницу. Раскольников бросился за ним. В самом деле, двумя лестницами выше слышались еще чьи-то мерные, неспешные шаги. Странно, лестница была как будто знакомая! Вон окно в первом этаже; грустно и таинственно проходил сквозь стекла лунный свет; вот и второй этаж. Ба! Это та самая квартира, в которой работники мазали… Как же он не узнал тотчас? Шаги впереди идущего человека затихли: «стало быть, он остановился или где-нибудь спрятался». Вот и третий этаж; идти ли дальше? И какая там тишина, даже страшно… Но он пошел. Шум его собственных шагов его пугал и тревожил. Боже, как темно! Мещанин, верно, тут где-нибудь притаился в углу. А! квартира отворена настежь на лестницу, он подумал и вошел. В передней было очень темно и пусто, ни души, как будто все вынесли; тихонько, на цыпочках прошел он в гостиную: вся комната была ярко облита лунным светом; все тут по-прежнему: стулья, зеркало, желтый диван и картинки в рамках. Огромный, круглый, медно-красный месяц глядел прямо в окна. «Это от месяца такая тишина, – подумал Раскольников, – он, верно, теперь загадку загадывает». Он стоял и ждал, долго ждал, и чем тише был месяц, тем сильнее стукало его сердце, даже больно становилось. И все тишина. Вдруг послышался мгновенный сухой треск, как будто сломали лучинку, и все опять замерло. Проснувшаяся муха вдруг с налета ударилась об стекло и жалобно зажужжала. В самую эту минуту, в углу, между маленьким шкапом и окном, он разглядел как будто висящий на стене салоп. «Зачем тут салоп? – подумал он, – ведь его прежде не было…» Он подошел потихоньку и догадался, что за салопом как будто кто-то прячется. Осторожно отвел он рукою салоп и увидал, что тут стоит стул, а на стуле в уголку сидит старушонка, вся скрючившись и наклонив голову, так что он никак не мог разглядеть лица, но это была она. Он постоял над ней: «боится!» – подумал он, тихонько высвободил из петли топор и ударил старуху по темени, раз и другой. Но странно: она даже и не шевельнулась от ударов, точно деревянная. Он испугался, нагнулся ближе и стал ее разглядывать; но и она еще ниже нагнула голову. Он пригнулся тогда совсем к полу и заглянул ей снизу в лицо, заглянул и помертвел: старушонка сидела и смеялась, – так и заливалась тихим, неслышным смехом, из всех сил крепясь, чтоб он ее не услышал. Вдруг ему показалось, что дверь из спальни чуть-чуть приотворилась и что там тоже как будто засмеялись и шепчутся. Бешенство одолело его: изо всей силы начал он бить старуху по голове, но с каждым ударом топора смех и шепот из спальни раздавались все сильнее и слышнее, а старушонка так вся и колыхалась от хохота. Он бросился бежать, но вся прихожая уже полна людей, двери на лестнице отворены настежь, и на площадке, на лестнице и туда вниз – всё люди, голова с головой, все смотрят, – но все притаились и ждут, молчат… Сердце его стеснилось, ноги не движутся, приросли… Он хотел вскрикнуть и – проснулся».

Порфирий Петрович, узнав о приходе Раскольникова на место убийства, спрячет мещанина Крюкова за дверью соседней комнаты, чтобы во время допроса Раскольникова неожиданно выпустить мещанина и обличить Раскольникова. Только неожиданное стечение обстоятельств помешало Порфирию Петровичу: Миколка взял на себя преступление Раскольникова – и Порфирий Петрович вынужден был отпустить Раскольникова. Мещанин Крюков, сидевший за дверью комнаты следователя и все слышавший, приходит к Раскольникову, падает перед ним на колени. Он хочет покаяться перед Раскольниковым в том, что обвинил его в убийстве несправедливо, полагая после добровольного признания Миколки, что Раскольников не совершал никакого преступления.

Но это будет позже, а пока Раскольникову снится именно этот мещанин Крюков, бросивший ему в лицо это грозное слово «убивец». Итак, Раскольников бежит за ним в квартиру старухи-процентщицы. Ему снится старушонка, прячущаяся от него под салопом. Раскольников бьет ее топором изо всей силы, а она только хохочет. И вдруг в комнате, на пороге, оказывается множество людей, и все смотрят на Раскольникова и смеются. Почему этот мотив смеха так важен Достоевскому? Отчего Раскольников безумно боится этого публичного смеха? Все дело в том, что он больше всего на свете боится оказаться смешным. Если его теория смешна, то она не стоит ломаного гроша. А сам Раскольников в таком случае вместе со своей теорией оказывается не сверхчеловеком, а «вошью эстетической», как заявляет он об этом Соне Мармеладовой, признаваясь в убийстве.

Третий сон Раскольникова включает механизм покаяния. Раскольников Между третьим и четвертым сном Раскольников смотрится в зеркало своих «двойников»: Лужина и Свидригайлова. Как мы сказали, Свидригайлов убивает, как и Раскольников, трех человек. В таком случае чем Свидригайлов хуже Раскольникова?! Не случайно, подслушав тайну Раскольникова, Свидригайлов, издеваясь, говорит Раскольникову, что они «одного поля ягода», считает его как бы своим собратом по греху, передергивает трагические признания героя «с видом какого-то подмигивающего, веселого плутовства».

Лужин и Свидригайлов, искажая и передразнивая его с виду эстетичную теорию, заставляют героя пересмотреть взгляд на мир и человека. Теории «двойников» Раскольникова судят самого Раскольникова. Теория «разумного эгоизма» Лужина, по словам Раскольникова, чревата следующим: «А доведите до последствий, что вы давеча проповедовали, и выйдет, что людей можно резать…»

Наконец, спор Порфирия с Раскольниковым (ср. издевку Порфирия над тем, как же отличать «необыкновенных» от «обыкновенных»: «нельзя ли тут одежду, например, особую завести, носить что-нибудь, клеймы там, что ли, какие?..») и слова Сони, сразу перечеркивают хитрую диалектику Раскольникова, вынуждают его встать на путь покаяния: «Я ведь только вошь убил, Соня, бесполезную, гадкую, зловредную». – «Это человек-то вогиь!» – восклицает Соня.

Соня читает Раскольникову евангельскую притчу о воскрешении Лазаря (подобно Лазарю, герой «Преступления и наказания» четыре дня находится во «гробе» – каморку Раскольникова Достоевский сравнивает с «гробом»). Соня отдает Раскольникову свой крест, оставляя на себе кипарисный крест убитой им Лизаветы, с которой они обменялись крестами. Тем самым Соня дает понять Раскольникову, что он убил свою сестру, ибо все люди – братья и сестры во Христе. Раскольников претворяет в жизнь призыв Сони – выйти на площадь, упасть на колени и покаяться перед всем народом: «Страдание принять и искупить себя им…»

Покаяние Раскольникова на площади трагически символично, напоминает участь древних пророков, так как предается всенародному осмеянию. Обретение Раскольниковым веры, чаемого в мечтаниях Нового Иерусалима – долгий путь. Народ не желает верить в искренность покаяния героя: «Ишь нахлестался! (…) Это он в Иерусалим идет, братцы, с родиной прощается, всему миру поклоняется, столичный город Санкт-Петербург и его грунт лобызает» (ср. вопрос Порфирия: «Так вы все-таки верите же в Новый Иерусалим?»).

Последний сон о «трихинах» не случайно снится Раскольникову в пасхальные дни, на Святой неделе. Четвертый сон Раскольникова Раскольников болеет, и в больнице ему снится этот сон: «Он пролежал в больнице весь конец поста и Святую. Уже выздоравливая, он припомнил свои сны, когда еще лежал в жару и в бреду. Ему грезилось в болезни, будто весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве, идущей из глубины Азии на Европу. Все должны были погибнуть, кроме некоторых, весьма немногих, избранных. Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и волей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные. Никогда не считали непоколебимее своих приговоров, своих научных выводов, своих нравственных убеждений и верований. Целые селения, целые города и народы заражались и сумасшествовали. Все были в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал, что в нем в одном и заключается истина, и мучился, глядя на других, бил себя в грудь, плакал и ломал себе руки. Не знали, кого и как судить, не могли согласиться, что считать злом, что добром. Не знали, кого обвинять, кого оправдывать. Люди убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе. Собирались друг на друга целыми армиями, но армии, уже в походе, вдруг начинали сами терзать себя, ряды расстраивались, воины бросались друг на друга, кололись и резались, кусали и ели друг друга. В городах целый день били в набат: созывали всех, но кто и для чего зовет, никто не знал того, а все были в тревоге. Оставили самые обыкновенные ремесла, потому что всякий предлагал свои мысли, свои поправки, и не могли согласиться; остановилось земледелие. Кое-где люди сбегались в кучи, соглашались вместе на что-нибудь, клялись не расставаться, – но тотчас же начинали что-нибудь совершенно другое, чем сейчас же сами предполагали, начинали обвинять друг друга, дрались и резались. Начались пожары, начался голод. Все и всё погибало. Язва росла и подвигалась дальше и дальше. Спастись во всем мире могли только несколько человек, это были чистые и избранные, предназначенные начать новый род людей и новую жизнь, обновить и очистить землю, но никто и нигде не видал этих людей, никто не слыхал их слова и голоса».

Раскольников на каторге так до конца и не покаялся в своем преступлении. Он считает, что зря поддался на давление Порфирия Петровича и явился к следователю с повинной. Лучше бы он покончил жизнь самоубийством, как Свидригайлов. Ему просто не хватило силы отважиться на самоубийство. За Раскольниковым на каторгу поехала Соня. Но Раскольников не может ее любить. Он никого не любит, как, впрочем, и его. Каторжники ненавидят Раскольникова и, наоборот, очень любят Соню. Один из каторжников бросился на Раскольникова, желая его убить.

Что есть теория Раскольникова, как не «трихин», вселившийся к нему в душу и заставивший Раскольникова думать, что в нем одном и в его теории заключена истина?! В человеке не может пребывать истина. По Достоевскому, истина заключается в одном только Боге, в Христе. Если человек решил, что он есть мера всех вещей, он способен пойти на убийство другого, как Раскольников. Он дает себе право судить, кто достоин жить, а кто умереть, кто «гадкая старушонка», которую следует придавить, а кто может продолжать жить. Эти вопросы решает один только Бог, по мысли Достоевского.

Сон Раскольникова в эпилоге о «трихинах», где показано гибнущее человечество, возомнившее, что в человеке заключена истина, показывает, что Раскольников созрел, для того чтобы понять ошибочность и опасность своей теории. Он готов раскаяться, и тогда мир вокруг него меняется: внезапно он видит в каторжниках не преступников и зверей, а людей, имеющих человеческий облик. И каторжники вдруг тоже начинают относиться добрее к Раскольникову. Больше того, пока он не покаялся в преступлении, он не способен был никого вообще любить, в том числе и Соню. После сна о «трихинах», он падает перед ней на колени, целует ей ногу. Он уже способен любить. Соня дарит ему Евангелие, и он хочет открыть эту книгу веры, но пока еще медлит. Впрочем, это уже другая история – история о воскресении «падшего человека», как пишет в финале Достоевский.

Сны Раскольникова тоже часть его наказания за преступление. Это включенный и работающий независимо от человека механизм совести. Совесть транслирует Раскольникову эти страшные образы сновидений и заставляет его покаяться в преступлении, вернуться к образу человека, который, безусловно, продолжает жить в душе Раскольникова. Достоевский, вынуждая героя стать на христианский путь покаяния и возрождения, считает этот путь единственно верным для человека.

Страшный сон приснился Раскольникову. Приснилось ему его детство, еще в их городке. Он лет семи и гуляет в праздничный день, под вечер, с своим отцом за городом. Время серенькое, день удушливый, местность совершенно такая же, как уцелела в его памяти: даже в памяти его она гораздо более изгладилась, чем представлялась теперь во сне. Городок стоит открыто, как на ладони, кругом ни ветлы; где-то очень далеко, на самом краю неба, чернеется лесок. В нескольких шагах от последнего городского огорода стоит кабак, большой кабак, всегда производивший на него неприятнейшее впечатление и даже страх, когда он проходил мимо его, гуляя с отцом. Там всегда была такая толпа, так орали, хохотали, ругались, так безобразно и сипло пели и так часто дрались; кругом кабака шлялись всегда такие пьяные и страшные рожи… Встречаясь с ними, он тесно прижимался к отцу и весь дрожал. Возле кабака дорога, проселок, всегда пыльная, и пыль на ней всегда такая черная. Идет она, извиваясь, далее и шагах в трехстах огибает вправо городское кладбище. Среди кладбища каменная церковь, с зеленым куполом, в которую он раза два в год ходил с отцом и с матерью к обедне, когда служились панихиды по его бабушке, умершей уже давно и которую он никогда не видал. При этом всегда они брали с собой кутью на белом блюде, в салфетке, а кутья была сахарная из рису и изюму, вдавленного в рис крестом. Он любил эту церковь и старинные в ней образа, большею частию без окладов, и старого священника с дрожащею головой. Подле бабушкиной могилы, на которой была плита, была и маленькая могилка его меньшого брата, умершего шести месяцев и которого он тоже совсем не знал и не мог помнить: но ему сказали, что у него был маленький брат, и он каждый раз, как посещал кладбище, религиозно и почтительно крестился над могилкой, кланялся ей и целовал ее. И вот снится ему: они идут с отцом по дороге к кладбищу и проходят мимо кабака; он держит отца за руку и со страхом оглядывается на кабак. Особенное обстоятельство привлекает его внимание: на этот раз тут как будто гулянье, толпа разодетых мещанок, баб, их мужей и всякого сброду. Все пьяны, все поют песни, а подле кабачного крыльца стоит телега, но странная телега. Это одна из тех больших телег, в которые впрягают больших ломовых лошадей и перевозят в них товары и винные бочки. Он всегда любил смотреть на этих огромных ломовых коней, долгогривых, с толстыми ногами, идущих спокойно, мерным шагом и везущих за собою какую-нибудь целую гору, нисколько не надсаждаясь, как будто им с возами даже легче, чем без возов. Но теперь, странное дело, в большую такую телегу впряжена была маленькая, тощая саврасая крестьянская клячонка, одна из тех, которые — он часто это видел — надрываются иной раз с высоким каким-нибудь возом дров или сена, особенно коли воз застрянет в грязи или в колее, и при этом их так больно, так больно бьют всегда мужики кнутами, иной раз даже по самой морде и по глазам, а ему так жалко, так жалко на это смотреть, что он чуть не плачет, а мамаша всегда, бывало, отводит его от окошка. Но вот вдруг становится очень шумно: из кабака выходят с криками, с песнями, с балалайками пьяные-препьяные большие такие мужики в красных и синих рубашках, с армяками внакидку. «Садись, все садись! — кричит один, еще молодой, с толстою такою шеей и с мясистым, красным, как морковь, лицом, — всех довезу, садись!» Но тотчас же раздается смех и восклицанья:

— Этака кляча да повезет!

— Да ты, Миколка, в уме, что ли: этаку кобыленку в таку телегу запрег!

— А ведь савраске-то беспременно лет двадцать уж будет, братцы!

— Садись, всех довезу! — опять кричит Миколка, прыгая первый в телегу, берет вожжи и становится на передке во весь рост. — Гнедой даве с Матвеем ушел, — кричит он с телеги, — а кобыленка этта, братцы, только сердце мое надрывает: так бы, кажись, ее и убил, даром хлеб ест. Говорю, садись! Вскачь пущу! Вскачь пойдет! — И он берет в руки кнут, с наслаждением готовясь сечь савраску.

— Да садись, чего! — хохочут в толпе. — Слышь, вскачь пойдет!

— Она вскачь-то уж десять лет, поди, не прыгала.

— Запрыгает!

— Не жалей, братцы, бери всяк кнуты, зготовляй!

— И то! Секи ее!

Все лезут в Миколкину телегу с хохотом и остротами. Налезло человек шесть, и еще можно посадить. Берут с собою одну бабу, толстую и румяную. Она в кумачах, в кичке с бисером, на ногах коты , щелкает орешки и посмеивается. Кругом в толпе тоже смеются, да и впрямь, как не смеяться: этака лядащая кобыленка да таку тягость вскачь везти будет! Два парня в телеге тотчас же берут по кнуту, чтобы помогать Миколке. Раздается: «ну!», клячонка дергает изо всей силы, но не только вскачь, а даже и шагом-то чуть-чуть может справиться, только семенит ногами, кряхтит и приседает от ударов трех кнутов, сыплющихся на нее, как горох. Смех в телеге и в толпе удвоивается, но Миколка сердится и в ярости сечет учащенными ударами кобыленку, точно и впрямь полагает, что она вскачь пойдет.

— Пусти и меня, братцы! — кричит один разлакомившийся парень из толпы.

— Садись! Все садись! — кричит Миколка, — всех повезет. Засеку! — И хлещет, хлещет, и уже не знает, чем и бить от остервенения.

— Папочка, папочка, — кричит он отцу, — папочка, что они делают! Папочка, бедную лошадку бьют!

— Пойдем, пойдем! — говорит отец, — пьяные, шалят, дураки: пойдем, не смотри! — и хочет увести его, но он вырывается из его рук и, не помня себя, бежит к лошадке. Но уж бедной лошадке плохо. Она задыхается, останавливается, опять дергает, чуть не падает.

— Секи до смерти! — кричит Миколка, — на то пошло. Засеку!

— Да что на тебе креста, что ли, нет, леший! — кричит один старик из толпы.

— Видано ль, чтобы така лошаденка таку поклажу везла, — прибавляет другой.

— Заморишь! — кричит третий.

— Не трошь! Мое добро! Что хочу, то и делаю. Садись еще! Все садись! Хочу, чтобы беспременно вскачь пошла!..

Вдруг хохот раздается залпом и покрывает все: кобыленка не вынесла учащенных ударов и в бессилии начала лягаться. Даже старик не выдержал и усмехнулся. И впрямь: этака лядащая кобыленка, а еще лягается!

Два парня из толпы достают еще по кнуту и бегут к лошаденке сечь ее с боков. Каждый бежит с своей стороны.

— По морде ее, по глазам хлещи, по глазам! — кричит Миколка.

— Песню, братцы! — кричит кто-то с телеги, и все в телеге подхватывают. Раздается разгульная песня, брякает бубен, в припевах свист. Бабенка щелкает орешки и посмеивается.

…Он бежит подле лошадки, он забегает вперед, он видит, как ее секут по глазам, по самым глазам! Он плачет. Сердце в нем поднимается, слезы текут. Один из секущих задевает его по лицу; он не чувствует, он ломает свои руки, кричит, бросается к седому старику с седою бородой, который качает головой и осуждает все это. Одна баба берет его за руку и хочет увесть; но он вырывается и опять бежит к лошадке. Та уже при последних усилиях, но еще раз начинает лягаться.

— А чтобы те леший! — вскрикивает в ярости Миколка. Он бросает кнут, нагибается и вытаскивает со дна телеги длинную и толстую оглоблю, берет ее за конец в обе руки и с усилием размахивается над савраской.

— Разразит! — кричат кругом.

— Мое добро! — кричит Миколка и со всего размаху опускает оглоблю. Раздается тяжелый удар.

А Миколка намахивается в другой раз, и другой удар со всего размаху ложится на спину несчастной клячи. Она вся оседает всем задом, но вспрыгивает и дергает, дергает из всех последних сил в разные стороны, чтобы вывезти; но со всех сторон принимают ее в шесть кнутов, а оглобля снова вздымается и падает в третий раз, потом в четвертый, мерно, с размаха. Миколка в бешенстве, что не может с одного удара убить.

— Живуча! — кричат кругом.

— Сейчас беспременно падет, братцы, тут ей и конец! — кричит из толпы один любитель.

— Топором ее, чего! Покончить с ней разом, — кричит третий.

— Эх, ешь те комары! Расступись! — неистово вскрикивает Миколка, бросает оглоблю, снова нагибается в телегу и вытаскивает железный лом. — Берегись! — кричит он и что есть силы огорошивает с размаху свою бедную лошаденку. Удар рухнул; кобыленка зашаталась, осела, хотела было дернуть, но лом снова со всего размаху ложится ей на спину, и она падает на землю, точно ей подсекли все четыре ноги разом.

— Добивай! — кричит Миколка и вскакивает, словно себя не помня, с телеги. Несколько парней, тоже красных и пьяных, схватывают что попало — кнуты, палки, оглоблю — и бегут к издыхающей кобыленке. Миколка становится сбоку и начинает бить ломом зря по спине. Кляча протягивает морду, тяжело вздыхает и умирает.

— Доконал! — кричат в толпе.

— А зачем вскачь не шла!

— Мое добро! — кричит Миколка, с ломом в руках и с налитыми кровью глазами. Он стоит, будто жалея, что уж некого больше бить.

— Ну и впрямь, знать, креста на тебе нет! — кричат из толпы уже многие голоса.

Но бедный мальчик уже не помнит себя. С криком пробивается он сквозь толпу к савраске, обхватывает ее мертвую, окровавленную морду и целует ее, целует ее в глаза, в губы… Потом вдруг вскакивает и в исступлении бросается с своими кулачонками на Миколку. В этот миг отец, уже долго гонявшийся за ним, схватывает его, наконец, и выносит из толпы.

— Пойдем! пойдем! — говорит он ему, — домой пойдем!

— Папочка! За что они… бедную лошадку… убили! — всхлипывает он, но дыхание ему захватывает, и слова криками вырываются из его стесненной груди.

— Пьяные, шалят, не наше дело, пойдем! — говорит отец. Он обхватывает отца руками, но грудь ему теснит, теснит. Он хочет перевести дыхание, вскрикнуть, и просыпается.

Он проснулся весь в поту, с мокрыми от поту волосами, задыхаясь, и приподнялся в ужасе.

— Слава богу, это только сон! — сказал он, садясь под деревом и глубоко переводя дыхание. — Но что это? Уж не горячка ли во мне начинается: такой безобразный сон!

Все тело его было как бы разбито; смутно и темно на душе. Он положил локти на колена и подпер обеими руками голову.

— Боже! — воскликнул он, — да неужели ж, неужели ж я в самом деле возьму топор, стану бить по голове, размозжу ей череп… буду скользить в липкой теплой крови, взламывать замок, красть и дрожать; прятаться, весь залитый кровью… с топором… Господи, неужели?

Он дрожал как лист, говоря это.

В композиции романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» сны Раскольникова занимают важнейшее место, являясь неотъемлемой частью построения произведения. Сны в романе - это отражение внутреннего мира героя, его идей, теорий, мыслей, скрытых от его сознания. Это важная составляющая романа, которая дает читателю возможность проникнуть во Раскольникова, понять саму сущность его души.

Сны в психологии

Изучение личности человека - очень тонкая наука, балансирующая между точными установками и философскими умозаключениями. Психология часто оперирует такими загадочными и неоднозначными категориями, как "сознание", "бессознательное", "психика". Здесь для разъяснения поступков человека главенствующим является его внутренний мир, скрытый порой даже от самого пациента. Свои аморальные мысли и чувства он загоняет глубоко вовнутрь, стыдясь признаться в них не только окружающим, но даже самому себе. Это вызывает душевный дисбаланс, способствует развитию неврозов и истерий.

Для разгадывания состояния человека, истинных причин его моральных страданий психологи часто используют гипноз или разгадывание сновидений. Именно сон в психологии - это выражение бессознательного в психике человека, его подавленного "я".

Сон как прием психоанализа в романе

Достоевский - очень тонкий психолог. Он словно выворачивает наизнанку души своих героев перед читателем. Но делает это не явно, а постепенно, как бы рисуя перед зрителем картину, на которой каждый должен увидеть особенные узоры. В произведении "Преступление и наказание" сон - это способ раскрытия внутреннего мира Раскольникова, его переживаний, эмоций и дум. Поэтому так важно определить содержание снов Раскольникова, их смысловую нагрузку. Также это необходимо для того, чтобы разобраться как в самом романе, так и в личности героя.

Церковь и кабак

В течение всего произведения Родион Романович видит сны пять раз. Точнее, три сна и два полубреда, происходящие на грани сознания и нереальности. Сны Раскольникова, краткое содержание которых позволяет уловить глубинный смысл произведения, позволяют читателю ощутить внутренние противоречия героя, его «тяжелые размышления». Так происходит в случае с первым сном, в котором в какой-то степени идет внутренняя борьба героя. Это очень важный момент. Это сон перед убийством старухи-процентщицы. На нем необходимо заострить внимание. Это системообразующий эпизод, от которого, как от камня, пущенного в воду, расходятся волны по каждой странице романа.

Первый сон Раскольникова - порождение болезненного воображения. Он видит его в своей «комнатушке» после того, как повстречал пьяную девочку на бульваре. Сон возвращает Родиона в далекое детство, когда он жил в своем родном городке. Жизнь там настолько проста, обычна и скучна, что даже в праздничные дни ничто не в состоянии разбавить «серенькое время». Причем сон Раскольникова Достоевским изображался в мрачных, отталкивающих тонах. Контраст создает лишь зеленый да красные и синие рубашки, которые принадлежат пьяным мужикам.

В этом сне есть два места, которые являются противопоставлением друг другу: кабак и церковь на кладбище. Церковь на кладбище является определенным символом: как жизнь начинает свою человек в церкви, так и заканчивает ее там же. А кабак, в свою очередь, ассоциируется у Родиона со злобой, низостью, закостенелостью, пьянством, грязью и развращённостью его обитателей. Веселье обитателей кабака как у окружающих, так и у самого маленького Роди вызывает только страх и отвращение.

И два этих центра - кабак и церковь - не случайно находятся на небольшом расстоянии друг от друга. Этим Достоевский хочет сказать, что человек, какой бы он ни был отвратительный, может в любой момент прекратить низкую жизнь и обратиться к всепрощающему Богу. Для этого лишь надо начать новую, «чистую» жизнь, жизнь без грехов.

Старый детский кошмар

Обратимся теперь не к символам этого сна, а к самому Родиону, который во сне погрузился в мир своего детства. Он вновь переживает кошмар, свидетелем которого был в раннем детстве: Родион вместе с отцом направляется на кладбище, чтобы навестить могилу маленького брата, погибшего в 6-месячном возрасте. А путь их пролегал через кабак. У кабака стояла которая была запряжена в телегу. Из кабака вышел пьяный хозяин лошади и стал приглашать своих приятелей прокатиться на телеге. Когда не сдвинулась с места, Микола стал хлестать ее кнутом, который он затем сменил на лом. После нескольких ударов лошадь умирает, а Родион, видя это, бросается на него с кулаками.

Анализ первого сна

Именно этот в романе «Преступление и наказание» сон является важнейшей составляющей всего романа. Он позволяет впервые увидеть читателям убийство. Только убийство не задуманное, а реальное. В первом сне заложен смысл, который несет огромную смысловую и символическую нагрузку. Он наглядно демонстрирует, откуда у героя развилось чувство несправедливости. Это чувство - порождение исканий и ментальных страданий Родиона.

Всего лишь один в произведении «Преступление и наказание» сон Раскольникова - это тысячелетний опыт угнетения и порабощения людьми друг друга. Он отражает жестокость, которая и управляет миром, и ни с чем не сравнимую тоску по справедливости и человечности. Эту мысль с поражающим мастерством и ясностью Ф.М. Достоевский смог показать в столь коротком эпизоде.

Второй сон Раскольникова

Интересно, что после того, как Раскольников увидел первый сон, он долгое время больше не видит снов, кроме посетившего его перед убийством видения — пустыня, в которой есть оазис с голубой водой (это символ: голубой - цвет надежды, цвет чистоты). То, что Раскольников решает напиться из источника, говорит о том, что еще не все потеряно. Он еще может отказаться от своего «опыта», избежать этого ужасного эксперимента, который должен подтвердить его сумасбродную теорию о том, что убийство "вредного" (плохого, подлого) человека непременно принесет облегчение обществу и сделает жизнь хороших людей лучше.

На грани бессознательного

В лихорадочном припадке, когда герой мало что соображает из-за бреда, Раскольников видит, как хозяйку его квартиры якобы избивает Илья Петрович. Нельзя выделить этот эпизод, произошедший во второй части романа, в отдельный сон, так как это в большей степени «бред и слуховые галлюцинации». Хотя это в какой-то мере говорит о том, что герой предчувствует, что будет «отщепенцем», «изгоем», т.е. на подсознательном уровне знает, что его ждет наказание. Но также, возможно, это игра подсознания, которое говорит о желании уничтожить еще одну «тварь дрожащую» (хозяйку квартиры), которая так же, как и старуха-процентщица, не достойна, по его теории, жить.

Описание очередного сна Раскольникова

В третьей части произведения Родиону, который уже расправился с Аленой Ивановной (также убив при этом невинную Лизавету Ивановну), снится еще один сон, постепенно переходящий в бред. Очередное сновидение Раскольникова подобно первому. Это кошмар: старуха-процентщица во сне жива, и на бесплодные попытки убить себя она отвечает Раскольникову смехом, смехом «зловещим и неприятным». Раскольников пытается убить ее повторно, но гомон толпы, которая настроена явно недоброжелательно и злобно, не позволяет ему сделать дело. Достоевский этим показывает мучения и метания главного героя.

Психоанализ автора

Этот сон полностью отражает состояние героя, который был «надломлен», так как его эксперимент показал ему, что он не способен переступать через людские жизни. Смех старухи - это смех над тем, что Раскольников оказался не «Наполеоном», который с легкостью может жонглировать человеческими судьбами, а ничтожным и смешным человеком. Это своеобразное торжество зла над не сумевшим уничтожить в себе совесть Раскольниковым. Чисто композиционно этот сон является продолжением и развитием размышлений Раскольникова над своей теорией, по которой он делил людей на "тварей дрожащих" и тех, кто "право имеет". Эта его неспособность перешагнуть через человека и подведет Родиона к черте, к возможности в дальнейшем «возродиться из пепла».

Последний сон

Последний в романе "Преступление и наказание" сон Раскольникова является еще одним своеобразным полусном-полубредом, в котором нужно искать надежду на возможность перерождения героя. Этот сон избавляет Родиона от сомнений и поисков, так мучавших его все время после убийства. Последний сон Раскольникова - это мир, который должен исчезнуть из-за болезни. Как будто в этом мире есть духи, которые наделены умом, которые обладают волей, способной подчинять людей, делая из них марионеток, бесноватых и сумасшедших. Причем сами марионетки после заражения считают себя истинно умными и непоколебимыми. Зараженные люди убивают друг друга, как пауки в банке. После третьего кошмара Родион исцеляется. Он становится нравственно, физически и психологически свободным, исцеленным. И он готов следовать совету Порфирия Петровича, готов стать «солнцем». Он приближается тем самым к порогу, за которым кроется новая жизнь.

В этом сне Раскольников смотрит на свою теорию совсем другими глазами, теперь он видит, что она бесчеловечна, и расценивает ее уже как опасную для человеческого рода, для всего человечества.

Исцеление

Многие писатели использовали сны в своих произведениях, но мало кто смог добиться того, чего добился Ф.М. Достоевский. То, как он тонко, глубоко и вместе с тем ярко описал с помощью сна психологическое состояние персонажа, поражает не только обывателя, но и истинных знатоков литературы.

План сочинения
1. Вступление. Сны героев в системе художественных средств писателя.
2. Основная часть. Сны и грезы Раскольникова в романе .
— Первый сон героя и его значение, символика. Полярность образов.
— Образ лошади и его значение в сюжете сна.
— Образ отца и его значение.
— Сюжетообразующая функция первого сна Раскольникова.
— Первая греза Раскольникова и ее значение в романе.
— Второе видение героя и его значение в романе.
— Третье видение героя и его значение в романе.
— Второй сон Раскольникова и его значение в романе.
— Третий сон Раскольникова. Кульминация в развитии идеи героя.
3. Заключение. Функции снов и видений героя в романе.

В своих романах раскрывает сложные процессы внутренней жизни героев, их чувства, эмоции, тайные желания и опасения. В этом аспекте особенно важными представляются сны персонажей. Однако сны у Достоевского зачастую имеют и сюжетообразующее значение.
Попробуем проанализировать сны и грезы Раскольникова в романе «Преступление и наказание». Первый сон герой видит на Петровском острове. В этом сновидении вновь оживает детство Родиона: вместе с отцом в праздничный день он едет за город. Здесь они видят страшную картину: молодой мужик, Миколка, выйдя из кабака, изо всех сил хлещет кнутом свою «тощую… саврасую клячонку», которой не под силу везти непосильный воз, а потом добивает ее железным ломом. Чистая детская натура Родиона протестует против насилия: с плачем бросается он к забитой савраске и целует ее мертвую окровавленную морду. А потом вскакивает и бросается с кулачонками на Миколку. Раскольников испытывает здесь целый спектр самых различных чувств: ужаса, страха, жалости к несчастной лошаденке, злобы и ненависти к Миколке. Сон этот настолько потрясает Родиона, что, проснувшись, он отрекается «от проклятой мечты своей». Таково значение сна непосредственно во внешнем действии романа. Однако смысл этого сна гораздо глубже и знаменательнее. Во-первых, сон этот предваряет будущие события: красные рубахи пьяных мужиков; красное, «как морковь», лицо Миколки; баба «в кумачах»; топор, которым можно разом покончить с несчастной клячей – все это предопределяет будущие убийства, намекая на то, что все-таки прольется кровь. Во-вторых, сон этот отражает мучительную раздвоенность сознания героя. Если мы вспомним о том, что сновидение – это выражение подсознательных желаний и опасений человека, то получится, что Раскольников, боясь собственных желаний, все же хотел, чтобы насмерть забили несчастную лошаденку. Получается, что в этом сне герой ощущает себя и Миколкой, и ребенком, чистая, добрая душа которого не приемлет жестокости и насилия. Эта раздвоенность, противоречивость натуры Раскольникова в романе тонко подмечена Разумихиным. В разговоре с Пульхерией Александровной Разумихин замечает, что Родион «угрюм, мрачен, надменен и горд», «холоден и бесчувствен до бесчеловечия», а вместе с тем – «великодушен и добр». «Точно в нем два противоположных характера поочередно сменяются», – восклицает Разумихин. О мучительной раздвоенности Раскольникова свидетельствуют и два противоположных образа из его сна – кабак и церковь. Кабак – это то, что людей губит, это средоточие разврата, безрассудства, зла, это то место, где человек зачастую теряет свой человеческий облик. Кабак всегда производил на Родиона «неприятнейшее впечатление», там всегда была толпа, «так орали, хохотали, ругались…безобразно и сипло пели и дрались; кругом кабака шлялись всегда такие пьяные и страшные рожи». Кабак – это символ порочности и зла. Церковь же в этом сне олицетворяет то лучшее, что есть в человеческой природе. Характерно, что церковь маленький Родион любил, два раза в год ходил с отцом и матерью к обедне. Ему нравились старинные образа и старый священник, он знал, что здесь служились панихиды по его умершей бабушке. Кабак и церковь здесь, таким образом, метафорически представляют основные ориентиры человека в жизни. Характерно, что в этом сновидении Раскольников не доходит до церкви, не попадает в нее, что также очень знаменательно. Его задерживает сцена возле кабака.
Многозначителен здесь и образ тощей крестьянской савраски, которая не выдерживает непосильной ноши. Несчастная лошаденка эта – символ невыносимых страданий всех «униженных и оскорбленных» в романе, символ безысходности и тупика Раскольникова, символ бедствий семьи Мармеладовых, символ положения Сони. С этим эпизодом из сна героя перекликается горькое восклицание Катерины Ивановны перед смертью: «Уездили клячу! Надорвала-ась!».
Значим в этом сне и образ давно умершего отца Раскольникова. Отец хочет увести Родиона от кабака, не велит ему смотреть на совершаемое насилие. Отец здесь как будто пытается предостеречь героя от его рокового поступка. Напоминая о горе, которое постигло их семью, когда умер братик Родиона, отец Раскольникова ведет его на кладбище, на могилу умершего брата, по направлению к церкви. Именно такова, на наш взгляд, функция отца Раскольникова в этом сне.
Кроме того, отметим сюжетообразующую роль данного сновидения. Оно предстает как «своеобразная сердцевина всего романа, его центральное событие. Сосредоточив в себе энергию и силу всех будущих событий, сон имеет формообразующее значение для прочих сюжетных линий, «предсказывает» их (сон снится в настоящем времени, говорит о прошлом и предсказывает будущее убийство старухи). Наиболее полная представленность основных ролей и функций («жертва», «мучитель» и «сострадатель» в терминологии самого Достоевского) задает сон об убийстве лошади как сюжетное ядро, подлежащее текстовому развертыванию», – замечают Г, Амелин и И. А. Пильщиков . Действительно, нити от этого сна тянутся по всему роману. Исследователи выделяют в произведении персонажные «тройки», соответствующие ролям «мучителя», «жертвы» и «сострадателя» . Во сне героя это «Миколка – лошадь – Раскольников-ребенок», в реальной жизни это «Раскольников – старуха – Соня». Однако в третьей «тройке» сам герой выступает в роли жертвы. Эта «тройка» – «Раскольников – Порфирий Петрович – Миколка Дементьев». В развитии всех сюжетных ситуаций здесь звучат одни и те же мотивы. Исследователи отмечают, что во всех трех сюжетах начинает развертываться одна и та же текстовая формула – «огорошить» и «обухом по темени». Так, во сне Раскольникова Миколка ломом «огорошивает с размаху свою бедную лошаденку». Примерно так же герой убивает Алену Ивановну. «Удар пришелся в самое темя…», «Тут он изо всей силы ударил раз и другой, все обухом и все по темени». Те же самые выражения употребляет и Порфирий в разговоре с Родионом. «Ну кто же, скажите, из всех подсудимых, даже из самого посконного мужичья, не знает, что его, например, сначала начнут посторонними вопросами усыплять (по счастливому выражению вашему), а потом вдруг и огорошат в самое темя, обухом-то-с…», – замечает следователь. В другом месте читаем: «Мне, напротив, следовало <…> отвлечь, этак, вас в противоположную сторону, да вдруг, как обухом по темени (по вашему же выражению), и огорошить: «А что, дескать, сударь, изволили вы в квартире убитой делать в десять часов вечера, да чуть ли еще и не в одиннадцать?».
Кроме снов, в романе описаны три видения Раскольникова, три его «грезы». Перед совершением преступления он видит себя «в каком-то оазисе». Караван отдыхает, мирно лежат верблюды, кругом – великолепные пальмы. Неподалеку журчит ручей, и «чудесная-чудесная такая голубая вода, холодная, бежит по разноцветным камням и по такому чистому с золотыми блестками песку…» И в этих грезах снова обозначается мучительная раздвоенность сознания героя. Как замечает Б.С. Кондратьев, верблюд здесь – символ смирения (Раскольников смирился, отрекся от «проклятой мечты своей» после первого сна), но пальма – «главный символ триумфа и победы», Египет – то место, где Наполеон забывает армию . Отрешившись от своих замыслов наяву, герой возвращается к ним во сне, ощущая себя победителем-Наполеоном.
Второе видение посещает Раскольникова уже после его преступления. Он как будто наяву слышит, как квартальный надзиратель Илья Петрович страшно избивает его (Раскольникова) квартирную хозяйку. Видение это обнажает скрытое желание Раскольникова навредить квартирной хозяйке, чувство ненависти, агрессии героя по отношению к ней. Именно благодаря квартирной хозяйке он оказался в участке, вынужден был объясняться с помощником квартального надзирателя, испытывая смертельное чувство страха и почти не владея собой. Но видение Раскольникова имеет и более глубокий, философский аспект. Это отражение мучительного состояния героя после убийства старухи и Лизаветы, отражение его чувства отчуждения от своего прошлого, от «прежних мыслей», «прежних задач», «прежних впечатлений». Квартирная хозяйка здесь, очевидно, является символом прошлой жизни Раскольникова, символом того, что он так любил (история взаимоотношений героя с дочкой квартирной хозяйки). Квартальный надзиратель же – фигура из его «новой» жизни, отсчет которой положило его преступление. В этой «новой» жизни он «как будто ножницами отрезал себя сам от всех», а заодно и от своего прошлого. Раскольникову невыносимо тягостно в своем новом положении, что в подсознании его запечатлевается как ущерб, вред, нанесенный прошлому героя его настоящим.
Третье видение Раскольникова происходит после его встречи с мещанином, обвиняющим его в убийстве. Герою чудятся лица людей из его детства, колокольня В-й церкви; «биллиард в одном трактире и какой-то офицер у биллиарда, запах сигар в какой-то подвальной табачной лавочке, распивочная, черная лестница…откуда-то доносится воскресный звон колоколов…». Офицер в этом видении – отражение реальных жизненных впечатлений героя. Перед своим преступлением Раскольников слышит в трактире разговор студента с офицером. Сами же образы данного видения перекликаются с образами из первого сна Родиона. Там он видел кабак и церковь, здесь – колокольня В-й церкви, звон колоколов и трактир, запах сигар, распивочная. Символический смысл этих образов здесь сохраняется.
Второй сон Раскольников видит уже после своего преступления. Ему снится, что он вновь идет на квартиру Алены Ивановны и пытается убить ее, однако старушонка, как будто издеваясь, заливается тихим, неслышным смехом. Смех и шепот слышатся ему в соседней комнате. Раскольникова окружает вдруг множество людей – в прихожей, на площадке, на лестнице, – молча и выжидая, они смотрят на него. Объятый ужасом, он не может пошевелиться и вскоре пробуждается. Сон этот отражает подсознательные желания героя. Раскольников тяготится своим положением, желая кому-нибудь открыть свою «тайну», ему тяжело носить ее в себе. Он буквально задыхается в своем индивидуализме, стремясь преодолеть состояние мучительного отчуждения от окружающих и самого себя. Именно поэтому в сновидении Раскольникова рядом с ним множество людей. Душа его рвется к людям, ему хочется общности, единения с ними. В этом сне вновь появляется мотив смеха, сопровождающий героя на протяжении всего романа. После совершения преступления Раскольников чувствует, что «себя убил, а не старушонку». Эта истина будто бы открыта людям, окружающим героя во сне. Интересную интерпретацию сна героя предлагает С.Б. Кондратьев. Исследователь замечает, что смех во сне Раскольникова – это «атрибут незримого присутствия сатаны», смеются и дразнят героя бесы .
Свой третий сон Раскольников видит уже на каторге. В этом сне он как бы заново переосмысливает произошедшие события, свою теорию. Раскольникову представляется, будто весь мир осужден в жертву «страшной…моровой язве». Появились какие-то новые микроскопические существа, трихины, заражающие людей и делающие их бесноватыми. Зараженные не слышат и не понимают других, считая лишь свое мнение абсолютно верным и единственно правильным. Оставив свои занятия, ремесла и земледелие, люди убивают друг друга в какой-то бессмысленной злобе. Начинаются пожары, голод, гибнет все вокруг. Во всем мире спастись могут лишь несколько человек, «чистых и избранных», но их никто и никогда не видел». Сон этот являет собой крайнее воплощение индивидуалистической теории Раскольникова, показывая угрожающие результаты пагубного влияния ее на мир и человечество. Характерно, что индивидуализм теперь отождествляется в сознании Родиона с бесноватостью и сумасшествием. Фактически идея героя о сильных личностях, Наполеонах, которым «все дозволено», представляется теперь ему болезнью, сумасшествием, помутнением разума. Более того, распространение этой теории во всем мире – это то, что вызывает наибольшие опасения Раскольникова. Теперь герой сознает, что идея его противна самой человеческой природе, разуму, Божественному мироустройству. Поняв и приняв все это своей душой, Раскольников испытывает нравственное просветление. Недаром именно после этого сна он начинает осознавать свою любовь к Соне, открывающую ему веру в жизнь.
Таким образом, сны и видения Раскольникова в романе передают его внутренние состояния, чувства, сокровенные желания и тайные опасения. Композиционно сны нередко предваряют будущие события, становятся причинами событий, движут сюжет. Сновидения способствуют смешению реального и мистического планов повествования: из снов героя словно вырастают новые персонажи. Кроме того, сюжеты в этих видениях перекликаются с идейным замыслом произведения, с авторской оценкой идей Раскольникова.

1. Амелин Г., Пильщиков И.А. Новый Завет в «Преступлении и наказании» Ф.М. Достоевского. Электронная версия. www.holychurch.narod.ru

2. Там же.

3. Кондратьев Б.С. Сны в художественной системе Достоевского. Мифологический аспект. Арзамас, 2001, с. 111, 191.

4. Кондратьев Б.С. Указ. соч., с. 79–80.