Композиционный и смысловой анализ стихотворения Есенина «Береза. Анализ стихотворения С. Есенина «Письмо матери

Анализ лирики С.А. Есенина

Сергей Есенин жил и творил на рубеже двух эпох - старой и новой. Известное изречение о том, что если мир раскалывается пополам, то трещина проходит через сердце поэта, - целиком можно отнести к Есенину. Отсюда тот драматизм чувств, которым наполнена его лирика, его искренние скорбные самопризнания:

Я человек не новый, что скрывать.

Остался в прошлом я одной ногою.

Стремясь догнать стальную рать,

скольжу и падаю другою.

Сложным и трудным был путь поэта к новой жизни. Но, несмотря на все падения и срывы, он шел по этому пути, потому что в нем никогда не умирало то главное чувство, которое владело им, - чувство ничем не растор­жимой связи со своим народом.

Уже в раннем периоде творчества становится очевид­ной самая сильная сторона поэтического дарования Есе­нина - его умение рисовать картины русской природы. Сила лирики поэта заключается в том, что в ней чувство любви к Родине выражается не отвлеченно, а конкретно, в зримых образах, через картины родного пейзажа. Картины часто не радуют глаза («Край ты мой заброшенный, край ты мой, пустырь...») (1914), но тем сильнее любовь к обездоленной Родине. Она приобретает особенную силу с началом первой мировой войны - в эту «годину невзгод» («Русь») (1914). Но Есенин видит и яркие краски русской природы: во многих его стихах о России играют и перели­вают радостные тона - голубые, лазоревые, малиновые...

Пейзажи Есенина - не безлюдные картины, в них всегда «вкраплен» человек - сам поэт, влюбленный в родимый край.

Изображение человека в тесном общении с природой дополняется особой любовью поэта ко всему живому - зверям, птицам домашним животным («Корова», «Песнь о собаке» и др.).

И зверье, как братьев наших меньших,

Никогда не бил по голове.

Есенин чувствует себя настолько привязанным к про­шлому деревни, что необходимость расстаться с ним вос­принимает как собственную обреченность. Эта мрачная тема порождает упадок душевных сил и пессимистические настроения: все чаще в его стихах появляется слово «рок», ему мерещится «роковая беда», он пишет об участи поэта - «роковая на нем печать».

Эти настроения отразились в цикле стихотворений «Москва кабацкая» (1924). Здесь мы застаем поэта в состо­янии крайнего упадка сил. Отчаяние, безразличие к жизни, попытка забыться в пьяном угаре - основные мотивы этого цикла.

Но Есенин нашел в себе силы выйти из этого тупика. В этом была его большая заслуга перед самим собой и перед новым временем. Позже он скажет одному из своих друзей: «Слушай! А ведь я все-таки ушел из «Москвы кабацкой». Ушел! Здорово трудно было». А в одном из стихотворений он еще раз подтвердит эту мысль:

Улеглась моя былая рана,

Пьяный бред не гложет сердце мне...

Трагизм прощания Есенина с прошлым оставил дра­матические следы в его творчестве. Но прошлое не погло­тило поэта, живая современность оказалась намного силь­нее.

В творческом развитии Есенина известную роль сыг­рала его заграничная поездка.

Европа и Америка произвели удручающее впечатление на поэта. В одном из писем он писал: «Что сказать мне вам об этом ужаснейшем царстве мещанства... В страшной моде Господин доллар, а не искусство... самое высшее - мюзик-холл». «Там, из Москвы, нам казалось, что Евро­па - это самый обширнейший рынок распространения наших идей в поэзии, а теперь отсюда вижу: боже мой! до чего прекрасна и богата Россия в этом смысле. Кажется, нет еще такой страны и быть не может».

Стараясь оторваться от мрачных дум, Есенин соверша­ет поездки на Кавказ (Баку, Батум, Тифлис). Поездки эти имели для него огромное значение: они вносили душевное успокоение, давали возможность сосредоточиться, созда­вали благоприятную обстановку для творчества. Там он создал замечательный цикл лирических стихотворений «Персидские мотивы» (1924-1925).

Есенин неоднократно собирался в Персию, но ему так и не удалось побывать там. В «Персидских мотивах» отра­зились кавказские впечатления и впечатления от Средней Азии, где он провел некоторое время. Кроме того, поэт был хорошо знаком с творчеством средневековых персидских лириков (Омар Хайям, Саади и др.). В своих стихотворе­ниях поэт передает реальную атмосферу Востока, поэтизи­рует чувство любви

Тяга к размышлениям о жизни, о себе самом начинает занимать преимущественное положение в лирике Есенина в 1925 году. Он создает немало произведений, которые принято называть философской лирикой. В этом году Есенину исполнилось 30 лет. Он считал этот возраст зна­чительным для лирического поэта, переломным, предъяв­ляющим высокие требования к человеку.

В стихотворении «Мой путь» (1925) он подводит итоги прожитого: вспоминает события в стране, свою молодость, говорит о новом взгляде на жизнь, мечтает о том, «чтоб говорливая душа уже по-зрелому запела».

Поэт стремится глубже разобраться в том, «что случи­лось, что сталось в стране» («Несказанное, синее, неж­ное...») (1925). Он хочет жить, как и другие люди, «под веселой ношею труда», не отделяет себя от этих людей («Каждый труд благослови, удача...» (1925), «Я иду доли­ной...» (1925)). Не без сожаления поэт прощается со своей бурной молодостью, но в то же время хорошо понимает необходимость более зрелого отношения к жизни, более высокой требовательности к себе. Он во многом критичес­ки оценивает свое прошлое, учитывает опыт прожитого, задумывается над будущим («Спит ковыль, равнина доро­гая...» (1925)). Поэт говорит о своей привязанности к жизни, радуется ей, чувствуя себя возрожденным: «Радуясь, свирепствуя и мучась, хорошо живется на Руси», «Мне все равно эта жизнь полюбилась. Так полюбилась, как будто вначале», «Снова я ожил и снова надеюсь, так же, как в детстве, на лучший удел». Есенин испытывает прилив свежих сил, новый творческий подъем.

Да, прошлое тяготело над поэтом, он сам признавался: «Остался в прошлом я одной ногою». Но в его творчестве есть и другое, главное - его страстное стремление понять новое время. Какой бы противоречивой ни была поэзия Есенина, невозможно отрицать тот факт, что глубокая вера поэта в настоящее и будущее России составляет основу его творчества.

Но та жизнь, которую он вел в течение десяти лет, оставила тяжелый след. Эти годы были перегружены слиш­ком быстрой сменой событий, впечатлений, настроений. Необыкновенная впечатлительность поэта углубляла пос­ледствия этого: часто случайные обстоятельства толкали его на необдуманные поступки и решения. Но Есенин еще пытается справиться с собой, переезжает в Ленинград, взяв с собой рукописи, ищет комнату, чтобы обосноваться в этом городе, где началась его литературная слава. Но в ночь с 27 на 28 декабря 1925 года Есенина не стало.

Сергей Есенин прожил всего тридцать лет, но его творческое наследие содержит большое художественное богатство. В основе лирики Есенина лежит русская народ­ная поэзия. Поэт постоянно обращается к русской приро­де, когда высказывает самые сокровенные мысли о себе, о своем месте в жизни, о своем прошлом, настоящем и будущем. «На душе лимонный свет заката и сирени шелест голубой», - писал Есенин в минуты успокоения. «Скоро мне без листвы холодеть», «Языком залижет непогода про­житой мой путь», - говорил он в час горьких раздумий. Изображение собственных переживаний через картины русской природы естественно приводило к тому, что мы называем очеловечиванием природы: «Отговорила роща золотая березовым веселым языком», «Спит черемуха в белой накидке», «Где-то на поляне клен танцует пьяный», «Зеленокосая, в юбчонке белой стоит береза над прудом...» Такой принцип изображения приближает природу к чело­веку, заставляет особенно полюбить ее.

У русской природы Есенин позаимствовал и многие краски своей поэзии. Он не просто копирует из, каждая краска имеет свой смысл и содержание.

Синий и голубой - эти цвета наиболее часто встреча­ются в русской природе, это - цвет неба и воды. В поэзии Есенина синий цвет символизирует покой и тишину, душевное равновесие человека: «Несказанное, синее, неж­ное...», «Тих мой край после бурь, после гроз». Голубой цвет передает радостное ощущение простора и свободы: «голу­бое поле», «голубые двери дня», «голубая звезда», «голубая Русь...»

«Алый цвет мил на весь свет», - гласит народная поговорка. Этот любимый Есениным цвет всегда обозна­чает в его поэзии девственную чистоту, незапятнанность и непорочность чувства («Выткался на озере алый свет зари...»). Розовый цвет символизирует юность, «свежую розовость щек», «помыслы розовых дней...» Незабываем «розовый конь» Есенина.

Эти краски-символы характерны для поэта-романти­ка, который использует цвета не столько в прямом, сколько в условном значении. В цветовом отображении мыслей и чувств кроется одна из причин эмоционального воздейст­вия лирики Есенина.

«Моя лирика жива одной большой любовью, любовью к Родине. Чувство Родины - основное в моем творчест­ве», - говорил Есенин. Эта любовь и эти чувства ярко запечатлелись не только в содержании его лирики, но и в самой его поэтике, связанной с поэтикой народа.

Небывалая искренность тона, редкий дар непосредст­венного видения мира, способность смотреть на явления и вещи непредвзятым взглядом, неожиданно извлекать кра­соту и радость из предметов, давно стершихся бытом, особое умение выражать чувства человека, и простые, и сложные, - вот что характеризует Есенина-поэта.

ТЕМА КРЕСТЬЯНСКОЙ РОССИИ. В лирике Есенина о крестьянской России формально проявлялись такие идиллически-пасторальные черты, как естественность и простодушие лирического героя, любование гармоничной природой, пастушество и др. Однако по сути стихотворения Есенина выразили сложные представления поэта о крестьянстве. В его отношении к деревенской жизни сочетались непосредственные восприятия, интимное, глубоко личное чувство, с одной стороны, и стремление осмыслить жизнь села философски, как грандиозное, почти библейское явление - с другой. В теме крестьянской России развиты почвенные мотивы и мотивы преображения деревни; гедонизм, восторг и печаль, чувство одиночества, отверженности. В стихотворениях Есенина есть и конкретные детали избяного уклада, и мифологические образы, своеобразный крестьянский символизм, соединивший как фольклорные традиции, религиозную культуру, так и есенинские новые мифы.

Примером лирического восприятия родины является стихотворение “Гой ты, Русь моя родная...” (1914).

Себя лирический герой сравнивает с богомольцем, но не храмовым: место его поклонения - природа, крестьянский мир. В стихотворении “Гой ты, Русь моя родная...” мы видим сочетание религиозной образности и бытовой: “Хаты - в ризах образа”, “Пахнет яблоком и медом / По церквам твой кроткий Спас”. Реалистическому образу русской деревни придан ассоциативный, символический смысл: она - крестьянский космос.

В композицию стихотворения поэт ввел свой воображаемый диалог с “ратью святой”, раскрывающий и его восхищение деревней, и его жизненные силы, дерзость:

Если крикнет рать святая:
“Кинь ты Русь, живи в раю!”
Я скажу: “He надо рая.
Дайте родину мою”.

Мотив бодрости, энергии, душевного здоровья присутствует и в образах крестьян (“на лугах веселый пляс”, “прозвенит девичий смех”).

В стихотворении создан пространственный и цветовой образ России (“He видать конца и края - / Только синь сосет глаза”). Натурализм метафоры “синь сосет” придает тексту дополнительную экспрессию. Стремясь достичь эффекта своего присутствия в бескрайнем российском пространстве, своего сродства с ним, Есенин прибегает к такому повторяющемуся впоследствии в его стихотворениях приему, как анаколуф, - к несогласованности членов предложения; так, он обходится без предлога: “Я смотрю твои поля”. Противоположные друг другу образы “низеньких околиц” и безмерного пространства, не сочетаемая логически лексика во фразе “Звонно чахнут тополя” не порождают диссонансов; напротив, возникает ощущение полноты и многомерности сельского мира.

О деревне как мире природном, во-первых, утварном и бытовом, во-вторых, и как об образе веры (“Ho не любить тебя, не верить / Я научиться не могу”), в-третьих, Есенин писал и в стихотворении “Запели тесаные дроги...” (1916) . Принадлежность крестьянского мира и к земле и к небу подчеркнута сочетанием тропов и образов с буквальным смыслом. Поэт называл свой художественный метод мистическим изографством, тем самым он подчеркивал синтез в своих образах мифа, мистики и жизнеподобия, живописания (“изо” от греч. isos, “равный”; “граф” от греч. grapho, “пишу”). В стихотворении “Запели тесаные дроги...” есть метафоры: “Когда звенят родные степи / Молитвословным ковылем”, “и синь, упавшая в реку”, “озерная тоска”, метонимия: “И на известку колоколен / Невольно крестится рука”, автологические, т.е. реалистически прозрачные, образы: “Опять часовни на дорогах/ И поминальные кресты”, “туманный берег”.

В стихотворении создан живой мир со своими звуками, ощущениями (“Запели тесаные дроги, / Бегут равнины и поля”, “овсяной ветерок”), пронизанный чувством лирического героя. В отношении поэта к деревне проявляется максимализм (“холодной скорби не измерить”), оксюморон чувств (“опятья теплой грустью болен”).

Художественный мир в этом стихотворении динамичен, Есенин здесь - поэт покоя, но не статики. Он использовал мотив движения, ключевыми в композиции стали образы дороги и тесаных дрог, перед лирическим героем мелькают пейзажные фрагменты: равнины, кусты, часовни, кресты, колокольни, поле, река, берег, ковыль; однако они не автономны и составляют цельную картину природного мира. Эффект целостности крестьянского космоса достигается и приемом отраженного света: небесная синь “упала” в реку.

Переживший крах революционных иллюзий, разочаровавшийся в реальном социализме, Есенин воспринял историческую трагедию крестьянского мира как космическую, бытийную. В стихотворении “Я последний поэт деревни...” (1920) он нарисовал метафорическую картину последней обедни природного мира деревни, например: “За прощальной стою обедней / Кадящих листвой берез”. Мотив обедни в конце стихотворения сменяется мотивом панихиды: ветер исполняет панихидный пляс по колосьям. Оксюморон “панихидный справляя пляс” усиливает тему аномальности пришедшего в деревню порядка. Лирический герой - “последний поэт деревни”, но и сам он обречен на гибель. Эта тема выражена через повторяющуюся символическую метафору: “И луны часы деревянные / Прохрипят мой двенадцатый час”.

Крестьянину, “хозяину старому”, противопоставлен “железный гость”. Этот образ является перифразом: описательный оборот содержит признаки неназванного предмета - какой-то сельскохозяйственной техники, возможно трактора. Причем перифраз “железный гость” в контексте других ассоциативных образов стихотворения обретает символическое звучание: на смену традиционному бытию приходит новая жизнь. У “железного гостя” - “не живые, чужие ладони”, он противопоставлен живому миру человека и природы, в котором овсяный злак - “зарею пролитый”, а колосья - кони. Трагизм, переживаемый природой, ее острая тоска по “хозяину старому” выражены уже знакомой по стихотворению “Гой ты, Русь моя родная...” натуралистической метафорой: “Будет ветер сосать их ржанье”. В композиции стихотворения есть и цветовая антитеза: “голубое поле” и “черная горсть” техники. В этом примере очевидна и антитеза ассонансов: благозвучный “л” противопоставлен резкому “р”.

В одном из писем Есенина 1923 г. есть строки: “Я перестаю понимать, к какой революции я принадлежал. Вижу только одно, что ни к февральской, ни к октябрьской, по-видимому, в нас скрывался и скрывается какой-нибудь ноябрь”. Все драматичнее звучала тема его чужеродности в Советской России. Октябрьская революция, как и Гражданская война, в его восприятии - гибельный ураган. Стихотворение “Русь советская” (1924) начинается с воспоминаний об утратах: “Тот ураган прошел. Нас мало уцелело. / На перекличке дружбы многих нет”. Как и в стихотворении “He жалею, не зову, не плачу...”, прожитая жизнь кажется сном. После урагана революции на смену есенинскому поколению пришли люди с некрестьянским, интернациональным мышлением: “Уж не село, а вся земля им мать”.

В “Руси советской” очевидны реминисценции стихотворения Пушкина “Вновь я посетил...”, например мотивы возвращения лирического героя, течения времени (“Уж десять лет ушло с тех пор” - “Я вновь вернулся в край осиротелый, / В котором не был восемь лет”), перемен (“...и много / Переменилось в жизни для меня” - “новый свет горит” и др.), незнакомого поколения (“Здравствуй, племя / Младое, незнакомое!” - “Я никому здесь не знаком”), впечатления от увиденного (“Минувшее меня объем-лет живо” - “И в голове моей проходят роем думы”), прозаический образ мельницы (“Скривилась мельница, насилу крылья / Ворочая при ветре” - “Здесь даже мельница - бревенчатая птица / С крылом единственным - стоит, глаза смежив”) и др.

Ho нет в стихотворении Есенина пушкинской темы гармонической преемственности поколений. В “Руси советской” рассказано о драме поэта. Лирический герой - иностранец в своей стране, “пилигрим угрюмый” в родном селе. Изменился не только быт, но и культура села: юноши “поют другие песни”, язык односельчан поэту “как чужой”. Если в ранних стихотворениях (например, в “Гой ты, Русь моя родная...”) душевное состояние поэта отвечало настроениям односельчан, то теперь в родной деревне он бесприютен: “Ни в чьих глазах не нахожу приют”. Драматизм усилен за счет упоминания о сгоревшем доме Есенина: “И там, где был когда-то отчий дом, / Теперь лежит зола да слой дорожной пыли”.

Наблюдая за изменениями в крестьянском мире, поэт отмечает качественно новые и динамичные будни (“А жизнь кипит”). В произведении достаточно много лирических персонажей. Сельчане обсуждают свою “жись”; хромой красноармеец рассказывает о Буденном, о Перекопе, и в ответ ему охают бабы, причем поэт, введя в текст прямую речь, использовал просторечия (“Уж мы его - и этак и раз-этак, - / Буржуя энтого... которого... в Крыму...”); комсомольцы под гармонь “поют агитки Бедного Демьяна”.

Есенин написал стихотворение об уже незнакомом ему селе, которое, однако, если и будет знаменито, то только тем, “что здесь когда-то баба родила / Российского скандального пиита”. Разум лирического героя советует сердцу смириться с ходом событий и принять новую жизнь такой, какая она есть, иначе поэт должен признать свою ненужность советской деревне. Оказавшись перед выбором, он не может принять простого и однозначного решения. Если раньше лирический герой Есенина был раздвоен на кроткого инока и хулигана, то теперь тема внутренних противоречий поэта усложняется: он, “душой бунтующей навеки присмирев”, приветствует поколение юных и соглашается принять новую жизнь (“Отдам всю душу октябрю и маю”), но эта жизнь никогда не станет источником его вдохновения (“Ho только лиры милой не отдам”), он по-прежнему будет воспевать страну “с названьем кратким “Русь””. Итак, Есенин сохраняет свободу творчества и остается певцом традиционной крестьянской России.

Следует обратить внимание на содержание метафорических образов этого стихотворения; они раскрывают драму, которую переживает природа и в целом крестьянский мир; в них доминирует настроение уныния: “Уж вечер. Жидкой позолотой / Закат обрызгал серые поля. / И ноги босые, как телки под ворота, / Уткнули по канавам тополя”; “и клены морщатся ушами длинных веток”; “немая полутьма”.

После смерти поэта находившаяся в эмиграции 3. Гиппиус написала статью “Судьба Есенина”, в которой, имея в виду “Русь советскую”, заметила: «В стихах о родине, где от его дома не осталось и следа, где и родных частушек даже не осталось, замененных творениями Демьяна Бедного, он вдруг говорит об ощущении своей “ненужности”. Вероятно, это было ощущение более страшное: своего... уже “несуществования”». В 1925 г. Есенин написал стихотворение “Неуютная жидкая лунность...” . В нем он, действительно, говорит о своем как бы “несуществовании” в новой России: “Я не знаю, что будет со мною... / Может, в новую жизнь не гожусь”.

Ho поэт теперь высказывает надежду на то, что деревня, став “стальною”, перестанет быть нищей. Он придает частой в его лирике антитезе родного старого и чужого нового иной акцент: бедный быт старой деревни противопоставлен будущему достатку деревни советской. Здесь осмысление старого и нового противоположно содержанию стихотворения “Я последний поэт деревни...”.

Оказывается, прежнюю жизнь поэт, “любя, проклинал”, ему “не мил” даже “очажный огонь”. Прежде идеализированная природа ушедшего крестьянского мира выглядит в этом стихотворении как нечто болезненное: “неуютная жидкая лунность”, “тоска бесконечных равнин”, “усохшие вербы”, “тележная песня колес”, лачуги, “чахоточный свет луны”. Есенин пишет: “Даже яблонь весеннюю вьюгу / Я за бедность полей разлюбил”. Итак, новая власть технически оснастит деревню, изменит быт крестьянина к лучшему, соха уступит место мотору.

Однако заметим, что образный ряд стихотворения приходит в противоречие с декларированными поэтом новыми ценностями. He желая больше слушать “песню тележных колес”, он хочет внимать “моторному лаю”, причем “в сонме вьюг, в сонме бурь и гроз”. Все эти образы, помимо своего буквального смысла имеющие и символический, эмоционально негативны. Стихотворение свидетельствует о неразрешимой драме Есенина и о вымученности его признания нового порядка. Одического звучания темы советской деревни не получилось, что проявилось и в фонетическом рисунке стихотворения, например в частом заунывном, эмоционально соответствующем плачу либо вою звуке у: “неуютная”, “лунность”, “резвую”, “усохшие”, “слушать”, “равнодушен”, “лачугам”, “весеннюю вьюгу”, “разлюбил”, “душе”, “луны”, “вижу”, “нищету свою”, “не знаю”, “со мною”, “новую”, “не гожусь”, “хочу”, “стальною”, “бедную”, “нищую”, “Русь”, “моторному лаю”, “бурь, не желаю”, “слушать песню”. Плачевые интонации придает стихотворению и трехдольная, долгая, стопа с ударением на последнем слоге - Есенин использовал анапест; причем в ряде строф анапест не сохраняется, и тогда ритм строится по принципу распространенного в русском фольклоре ударника (т.е. акцентного стиха, дольника): важно не равное количество стоп, а равное количество ударных слов в строках. Ритм сбивается, и это усиливает драматическую тональность всего текста.

Произведение “Неуютная, жидкая лунность...” было опубликовано 25 мая 1925 г., а в июле того же года Есенин написал стихотворение “Спит ковыль. Равнина дорогая...” , в котором словно отрекался от установок, заявленных в первом стихотворении. Он вновь увидел вечные ценности своей жизни в “золотой бревёнчатой избе”, символизирующей нетленность традиционной духовной и бытовой культуры крестьянства. Что значат строки: “Никакая родина другая / He вольет мне в грудь мою теплынь”? Источником вдохновения поэта по-прежнему была народная, родовая, “отчая” Русь, а не “другая” Россия, не страна “нового света”, в которой взрастает “чужая юность” - “сильный враг” лирического героя.

В противопоставлении поэта и этого “врага” нет внешнего конфликта: Есенин принимает победу новой жизни, да и свою маргинальность (он “новью той теснимый”, “юность брызжет новью” именно на его “поляны и луга”) как данность. В его душе нет ненависти, но есть любовь, с этим чувством он и хочет умереть. Есенин словно предчувствовал свою раннюю смерть. Таким образом, мотив умиротворенности, согласия с течением жизни страны вдруг получает драматическую тональность. Стихотворение написано пятистопным хореем, как известно, плясовым размером, который своим несоответствием теме смерти усиливает драматический подтекст. Это стихотворение можно отнести к психологической лирике, в нем за очевидными авторскими сентенциями и образами скрыт глубинный, невысказанный смысл - страдания человека, уставшего от жизни, превратившейся в борьбу. Обратите внимание на композиционное решение пятой строфы - на противопоставление одинокого человека и целого поколения, на психологически точную деталь: поэт наблюдает за “новью”, “по ночам, прижавшись к изголовью”.

Есенин, противопоставляя старое и новое, вовсе не идеализировал ни бытие русской деревни, ни национальный характер; русские живут “радуясь, свирепствуя и мучась”, и такое сочетание страстности, жестокости, страданий, радости и составляет живую жизнь Руси, на которой все-таки “живется хорошо”.

Символу “бревёнчатой избы” соответствуют такие характерные для есенинской лирики пейзажные детали, как лунный свет, шепчущие тополя, плачущие вербы, журавлиный клин.

ТЕМА ЛЮБВИ. Есенин не создал в своей лирике женского идеала; в его творчестве нет образа, подобного пушкинскому “гению чистой красоты”. Далеко не всегда любовь в стихотворениях Есенина - гармоничное чувство, часто в отношениях лирического героя с женщинами проявляется драма непонимания, столкновение характеров. Влюбленный лирический герой и страстный, и грубый, и виноватый, и нежный; он ищет в любви то стихии чувств, то душевного покоя. Любовь в лирике Есенина была и тяжелой страстью, “заразой”, “чумой” (“Сыпь, гармоника. Скука... Скука...”, “Пой же, пой. На проклятой гитаре...” и др.), и благодатной, очищающей (цикл “Любовь хулигана”), и романтическим приключением (цикл “Персидские мотивы”), и донжуанской, “недорогой”, “кстати”, лишь “чувственной дрожью” (“He гляди на меня с упреком...”, “Какая ночь! Я не могу...”, “Ты меня не любишь, не жалеешь...”, “Может, поздно, может, слишком рано...”).

Стихотворение “He бродить, не мять в кустах багряных...” (1916) начинается с отрицания: “не бродить”, “не мять”, “не искать”; уже в первой строфе задана тема всего стихотворения: угасание любви, расставание с возлюбленной, которая навсегда “отоснилась” ему. Кольцевая композиции стихотворения - первая строфа является и последней - усиливает эмоциональное содержание стихотворения.

Особенность женского образа - в природности возлюбленной; поэт увлечен женщиной, в которой проявляется естественность, что следует из метафор: “со снопом волос твоих овсяных”, “зерна глаз твоих осыпались, завяли”. Она родственна природе, включена в ее мир, о чем говорят, например, такие детали, как ягодный сок на ее коже, исходящий от рук запах меда. Лирический герой слышит о ней говор “водяных, поющих с ветром сот”, о ней ему шепчет и ветер. Поэт сравнивает возлюбленную с закатом, снегом: “На закат ты розовый похожа / И, как снег, лучиста и светла”.

Есенин создает образ возлюбленной через идеализированные эпитеты: она “нежная, красивая”, у нее гибкий стан. Поэт не называет ее “тонкого” имени, оно “растаяло, как звук”, но о ней ему напоминает и природа, и “смятая шаль”, которая хранит ее запах.

Эмоциональным фоном является пейзаж, уподобленный живому существу (заря, “как котенок, моет лапкой рот”) и представленный экспрессивными цветами (багряные кусты, алый сок). Стихотворение написано хореем, но первый слог каждой строки представлен пиррихием, потому два смежных безударных слога в начале хореического стиха создают особую интимную интонацию.

В послании “Письмо к женщине” (1924) тоже развита тема прошедшей любви, но акцент сделан на ее дисгармоничности: “Любимая! / Меня вы не любили”. Адресатом послания является 3. Райх. Есенин начал стихотворение с мотива памяти (“Вы помните, / Вы все, конечно, помните”), с воспоминания о давнем семейном конфликте; этот драматический эпизод из жизни поэта строится на конкретике деталей поведения:

Как я стоял.
Приблизившись к стене,
Взволнованно ходили вы по комнате
И что-то резкое
В лицо бросали мне.

В стихотворении переданы отношения непонимания, душевной чуждости друг другу людей с разными жизненными установками; женщина, к которой обращено письмо, измучена “шальной жизнью” лирического героя, а он в свою очередь не нашел в ней поддержки, она не является для него источником жизненных сил. Исповедальность стихотворению придает мотив вины: “Любимая! / Я мучил вас, / У вас была тоска / В глазах усталых”. Испытывая “удар нежных чувств”, поэт несколько раз повторяет свое обращение: “Любимая!” Их пути расходятся: ей необходима бытовая упорядоченность (“пора за дело приниматься”), тогда как удел поэта - “катиться дальше, вниз”.

В протяженности описанного драматического пути поэта, в ощущении невозможности вернуть любовь, в благословении отношений возлюбленной и счастливого соперника (“Живете вы / С серьезным умным мужем”) узнаются мотивы стихотворения А. Блока “О доблестях, о подвигах, о славе...”; общим в этих произведениях является и состояние успокоенности лирических героев после пережитых ими бурь.

Любовная драма сопряжена с социальными потрясениями страны, поэт связывает разрушение быта с “роком событий”. Земля сравнивается с кораблем, под которым “кипит морская гладь”. He сумевший в ту пору осознать происходящее (“Лицом к лицу / Лица не увидать”) лирический герой спасался от штормов в “корабельном трюме” - “русском кабаке”; в стихотворении использована натуралистическая, грубая образность: “Ну кто ж из нас на палубе большой / He падал, не блевал и не ругался?” Однако ему все-таки удается в роковом потоке событий различить целесообразность случившегося со страной, он воздает должное рулевому корабля. Поэт в конце концов обретает иные ценности: “Я избежал паденья с кручи. / Теперь в Советской стороне / Я самый яростный попутчик”; эти строки противоположны процитированным выше: “А мой удел - / Катиться дальше вниз”. Таким образом, параллельно с темой любви в “Письме к женщине” раскрыта тема судьбы страны и судьбы поэта; стихотворение включает в себя как лирический сюжет, так и черты эпического повествования.

Попытка обрести согласие с самим собой, с миром нашла выражение и в цикле “Персидские мотивы”. Романтический сюжет о любви северянина и “дикарки”, южанки Есенин воспринял от Пушкина и Лермонтова. Стихи и писались на Кавказе, но выбор поэта пал на страну Саади - Персию. На тональность “Персидских мотивов” повлияла любовная лирика персидских поэтов, вслед за ними лирический герой Есенина подмечает в любовных отношениях тончайшие нюансы. Есенин создал в цикле образ голубой и веселой страны, которой перестала быть Россия. Он сотворил образ ласкового и шафранного рая, в котором, увы, он все же не нашел покоя и который так и не затмил родины. Тегеранская экзотика лишь обострила ностальгию.

Чувство к восточной девушке - не единственное, описанное Есениным в послании “Шаганэ ты моя, Шаганэ!..” (1924) . Поэт рассказал и о своей любви к родине. Рязань противопоставлена Ширазу: “Как бы ни был красив Шираз, / Он не лучше рязанских раздолий”. В композиции существенную роль играют повторы строк, в которых создается образ родины. Доминирующий мотив - природная связь лирического героя с Россией: “Эти волосы взял я у ржи”, “Я готов рассказать тебе поле”, “ Про волнистую рожь при луне / По кудрям ты моим догадайся”. В отличие от стихотворения “Ты сказала, что Саади...”, где эмоционально лирический герой сосредоточен на “милой Шаганэ”, в стихотворении “Шаганэ ты моя, Шаганэ!..” возникает образ северной девушки, и этот фрагмент текста является лирической кульминацией. Отношения и с родиной, и с русской девушкой сложны: лирический герой вспоминает о прошлом, но просит Шаганэ не будить в нем память “про волнистую рожь при луне”. Образ “дорогой” Шаганэ - своеобразное зеркало, в котором отражается образ северянки (“На тебя она страшно похожа”), и этот мотив сближает стихотворение Есенина с лермонтовским “Нет, не тебя так пылко я люблю...”; как и в стихотворении Лермонтова, в стихотворении “Шаганэ ты моя, Шаганэ!..” лирический герой разговаривает с одной, но поглощен воспоминаниями о другой. Явные синтаксические погрешности (“рассказать тебе поле”, память про) подчеркивают интимность лирической исповеди поэта.

Мотивы любовной печали звучат и в стихотворении “Собаке Качалова” (1925) , выполненном в жанре послания. Как и в стихотворении “Шаганэ ты моя, Шаганэ!..”, эмоциональный пик произведения перенесен на концовку: практически все строфы являются лишь прелюдией к появлению финального мотива любви поэта к той, “что всех безмолвней и грустней”. Как и в предыдущем стихотворении, девушка, к которой обращены мысли лирического героя, остается внесценическим лирическим персонажем, что драматизирует ситуацию разлуки. Его чувство к возлюбленной передано через необычного посредника - Джима, единственной родственной души среди “всяких и невсяких” гостей Качалова: поэт просит пса лизнуть за него “ей нежно руку / За все, в чем был и не был виноват”. Мотив вины лирического героя в отношениях с возлюбленной мы встречали и в “Письме к женщине”. Есть здесь и знакомый нам по другим стихотворениям Есенина передающий тоску, печаль лирического героя ассонанс на “у”, например “такую лапу не видал я сроду” или “на тихую, бесшумную погоду”. Подобный прием ассонансов в пределах строки характерен для русского народного стиха (“Выпускала сокола из правого рукава” и т.п.).

Следует обратить особое внимание на образ Джима, с которым у Есенина связаны надежды на счастье (“Дай, Джим, на счастье лапу мне”), на прощение, на ответное чувство возлюбленной. Это существо исключительное, Есенин награждает его идеализированными характеристиками: “Такую лапу не видал я сроду”, “голубчик”, “дьявольски красив”, “с такою милою доверчивой приятцей”, “милый”, “как пьяный друг, ты лезешь целоваться”. Лирический герой, томимый чувством к девушке, готов вместе с ним “полаять при луне”. В данном сюжете Джим выступает в роли чудесного помощника - и здесь мы также можем отметить связь стихотворения с фольклорными традициями, особенно с сюжетами, в которых участвуют антропоморфные сказочные звери.

ФИЛОСОФСКИЕ МОТИВЫ. В лирике Есенина звучат как темы жизнеутверждения (например, в стихотворении “Собаке Качалова”: “He знаешь ты, что жить на свете стоит”), жизненных катаклизмов и их преодоления (в “Письме к женщине”), гармоничного бытия, покоя, земного рая, природности своего существования, близости с миром природы (в стихотворении “Гой ты, Русь моя родная...”), так и тема увядания человека, утекания жизни, бега времени, смерти (в стихотворениях “Я последний поэт деревни...”, “Спит ковыль. Равнина дорогая...”). Философское восприятие страшных, трагических процессов помогло Есенину пережить свою “ненужность”. Лирический герой его поздних элегий склонен воспринимать невозвратность молодости и близость смерти по-пушкински спокойно, как “общий закон” (вспомните “19 октября”, “Брожу ли я вдоль улиц шумных...”, “Дорожные жалобы...”, “...Вновья посетил...” А.С. Пушкина).

Тема судьбы как фатальных потерь (“Жизнь моя? иль ты приснилась мне?”), утраты “половодья чувств” была раскрыта в элегии “He жалею, не зову, не плачу...” (1921) . Печаль не выливается в трагедию, лирический герой благодарен судьбе за то, что ему “пришло процвесть и умереть”. Есенин размышляет о естественности пути человека от расцвета к увяданию (“Я не буду больше молодым”), от весны к осени. По свидетельству С.А. Толстой, Есенин написал это стихотворение под влиянием лирического отступления шестой главы “Мертвыхдуш” Н.В. Гоголя, в котором есть строки: “...что пробудило бы в прежние годы живое движенье в лице, смех и немолчные речи, то скользит теперь мимо, и безучастное молчание хранят мои недвижные уста. О моя юность! о моя свежесть!” Сравните: “Сердце, тронутое холодком”, “О моя утраченная свежесть”.

Метафоры, сравнения, символы (“Словно я весенней гулкой ранью / Проскакал на розовом коне”) служат раскрытию темы единого закона расцвета и увядания и человека и природы. Тема полноты жизни выражена в интонационной и синтаксической полифонии: здесь и обращения, и лексические повторы (“Дух бродяжий, ты все реже, реже”, “Все мы, все мы в этом мире тленны”), и вопросы, и инверсии (“увяданья золотом охваченный”). Характерны для этого стихотворения многоцветье (золото, медь, розовый конь, белые яблони) и параллелизм цветовых образов (“увяданья золотом охваченный” лирический герой и “тихо льется с кленов листьев медь”).

Тема подчиненности жизни законам природы развита и в элегии “Отговорила роща золотая...” (1924) : и роща “отговорила”, и журавли “не жалеют больше ни о чем”, и “дерево роняет тихо листья”, и лирический герой “роняет грустные слова”, ему не жаль “ничего в прошедшем”. Параллелизмы и повторы (роща “отговорила” “веселым языком” - поэт “полон дум о юности веселой”), сравнения, метафоры раскрывают тему всеобщей связи времени и вечности, смерти и бессмертия: “каждый в мире странник”, но мир при этом не умирает, трава “от желтизны не пропадет”, “не обгорят рябиновые кисти”, об ушедших сохраняются воспоминания (“О всех ушедших грезит конопляник / С широким месяцем над голубым прудом”).

Строка “Стою один среди равнины голой” - явная и не случайная реминисценция стихотворения М. Лермонтова “Выхожу один я на дорогу...”. В обоих произведениях показано сближение одинокого лирического героя (“один”) с миром - равниной, пустыней, небом.

В этом стихотворении Есенин коснулся и темы своего поэтического творчества, его преходящей ценности. He претендуя на исключительность пророка, он уподобляет написанное им “ненужному кому” опавших листьев, а в себе ценит прежде всего лирика, “милый язык”. “Скажите так... что роща золотая / Отговорила милым языком”, - написал он, имея в виду себя.

Теме пушкинского “общего закона” посвящено и стихотворение “Цветы мне говорят - прощай...” (1925) . Цветы предсказывают поэту близкую смерть: “Что я навеки не увижу / Ее лицо и отчий край”; лирический герой, познав “всю жизнь”, благодать земного существования (“Я видел их и видел землю”), полагая, что “все на свете повторимо”, безропотно принимает весть о смерти: “И эту гробовую дрожь / Как ласку новую приемлю”. В стихотворении о бытии звучат темы любви и творчества - двух ценностей земной жизни Есенина: любимая встретит нового поэта, который “лучше песню сложит”. Таким образом, Есенин, зная о неповторимости своего таланта (“Как о цветке неповторимом”), перед лицом близкой смерти, как и в стихотворении “Отговорила роща золотая...”, лишен творческих амбиций; его отношение к жизни и вечности - это смирение.

Философская концепция бытия позднего Есенина была выражена словом “принимаю”. Ho не надо сводить мировосприятие Есенина лишь к смирению перед судьбой. Он любил жизнь, жил страстно и принимал в ней “все”. В стихотворении “Свищет ветер, серебряный ветер...” поэт написал: “Жить нужно легче, жить нужно проще, / Все принимая, что есть на свете. / Вот почему, обалдев, над рощей / Свищет ветер, серебряный ветер”.

Размышления о финале земного существования обрели конкретный, действительный смысл в связи со смертью друга Есенина - новокрестьянского поэта А. Ширяевца (А. Абрамова). По воспоминаниям одного из мемуаристов, И. Старцева, Есенин, тяжело переживая утрату, сказал: “Пора и мне собираться в дорогу!” Стихотворение “Мы теперь уходим понемногу...” (1924) - поэтический отклик на смерть друга.

Тот мир понимается Есениным как страна, “где тишь и благодать”. Однако, обозначив антитезу между миром “благодати” и миром земным, “угрюмым”, он написал о своей любви к земному бытию, в котором ценил “все, что душу облекает в плоть”: природу (“березовые чащи”, “равнин пески”, осины, “розовую водь”, цветы, траву), свои стихи (“Много песен про себя сложил”), женщин (“Счастлив тем, что целовал я женщин”), зверей (“И зверье, как братьев наших меньших, / Никогда не бил по голове”). Как мы видим, в стихотворении раскрывается тема счастья. В мире “тиши и благодати” нет того, что дало поэту счастье на земле, там нет цветущих чащ, там “не звенит лебяжьей шеей рожь”, нет “нив, златящихся во мгле”. Как и в раннем стихотворении “Гой ты, Русь моя родная...”, поэт предпочитает земную жизнь райской. И “гробовая дрожь” не кажется ему ласковой, как это будет в стихотворении “Цветы мне говорят - прощай...”; напротив, мотив дрожи содержит негативную эмоцию: “Оттого пред сонмом уходящих / Я всегда испытываю дрожь”.

Философская установка Есенина в стихотворении “Мы теперь уходим понемногу...” близка точке зрения Л.Н. Толстого: он любит саму живую жизнь, ее простые и естественные проявления, а не идею жизни; вспомните размышления князя Андрея накануне смертельного ранения. Природность жизни - самое характерное свойство мировосприятия Есенина и лейтмотив его лирики.

Произведения 1924-1925 гг. свидетельствуют как о стремлении к эмоциональному, нравственному обновлению, так и о желании поэта подвести итоги; например, все чаще он писал о чувстве вины за кому-то нанесенные обиды, за скандалы и проч. Это стихотворения “Мне осталась одна забава...”, “Заметался пожар голубой...”, “Ты такая ж простая, как все...”, “Я усталым таким еще не был...”, “Годы молодые с забубенной славой...” и др. В “Письме матери” (1924) лирический герой размышляет о пройденном пути: о ранней усталости и ранних утратах, о несбывшемся, о том, что “отмечталось”. Говорится о страхе матери за сына-скандалиста, о ее тревожном видении: “Будто кто-то мне в кабацкой драке / Саданул под сердце финский нож”. Ho в лирическом герое сильна воля к жизни, свое духовное обновление он связывает с возвращением на родину: “Я вернусь, когда раскинет ветви / По-весеннему наш белый сад”. Стихотворение построено на противопоставлении тихого лада, связанного с миром матери и родного дома, и греховной городской жизни героя. Перед нами есенинский вариант библейской истории о блудном сыне. Символическим смыслом жизненной силы, веры в преодоление невзгод наполнен образ света над родным домом: “Пусть струится над твоей избушкой / Тот вечерний несказанный свет”.

Есенин использует лексический повтор: такой же “несказанный свет” есть в матери - утешительнице лирического героя. Он пишет о своей нежности к ней, старается смягчить ее тревоги. Она для него - единственная духовная опора: “И молиться не учи меня. He надо! / К старому возврата больше нет. / Ты одна мне помощь и отрада”. Лиричность, интимность образу матери придает повтор бытовой детали - ее “старомодного ветхого шушуна”.

Начало XX века в русской литературе было ознаменовано появлением целой плеяды разнообразных течений, веяний, поэтических школ. Самыми выдающимися, оставившими значительный след в истории литературы течениями стали символизм (В. Брюсов, К. Бальмонт, А. Белый), акмеизм (А. Ахматова, Н. Гумилев, О. Мандельштам), футуризм (И. Северянин, В. Маяковский, Д. Бурлюк), имажинизм (Кусиков, Шер-шеневич, Мариенгоф). Творчество этих поэтов по праву называется лирикой серебряного века, то есть второго по значимости периода расцвета русской поэзии. Однако наряду с вышеперечисленными авторами в историю искусства того времени вошли и другие, не принадлежавшие к какой-либо определенной школе, самобытные и яркие поэты, и в первую очередь -- Сергей Есенин, чье творчество стоит особняком в пестром и многообразном мире поэзии начала века.

Сложная и интересная судьба поэта, множество путешествий, смена мест и образа жизни в сочетании с творческим подходом к осмыслению действительности обусловили богатство и разнообразие тем и мотивов лирики Есенина. Детство и юность его прошли в селе Константиново, на берегу Оки, в крестьянской семье; основной темой ранней лирики Есенина "закономерно становится описание природы, родных картин, пейзажей, проникнутых теплотой, близких с детства, знако мых, любимых. При этом многие явления природы поэт олицетворяет, видит в них живое, разумное начало, приписывает растениям качества животных:

« Там, где капустные грядки

Красной водой поливает восход,

Клененочек маленький матке

Зеленое вымя сосет.»

Такая образность, яркость метафор и сравнений будет характерна и для последующего творчества Есенина, но в ранней лирике она носит свежий, радостный, новаторский характер, что придает стихам особую трогательность и выразительность. Родная природа для поэта -- вечный источник восхищения и вдохновения, описание самых простых и будничных сцен в его восприятии становится волшебным, сказочным, манящим (“Береза”, “Пороша”). Так же трогательно, как к пейзажам вообще, Есенин относится к каждому конкретному элементу родного быта, будь то ветка дерева, заглядывающая в окно, домашняя утварь или даже животное: множество стихов Есенина посвящено именно животным (“Коровка”,- “Лисица”, “Сукин сын”). Юношеское восприятие жизни у поэта -- светлое, радостное; в ранних стихах появляется и тема любви (“Выткался на озере алый цвет зари...”), воспринимаемая с той же жизнерадостностью и свежестью. Любовь для Есенина в этот период -- какое-то романтическое, хрупкое состояние души, его возлюбленная -- не девушка, а видение, символ: лирический герой описывает в основном не ее, а свои чувства и переживания, причем по-юношески романтично и трогательно:

«…Со снопом волос твоих овсяных

Отоснилась ты мне навсегда.»

Характерно, что любовь и природа в ранней лирике Есенина взаимосвязаны, неразделимы. Все многообразие мотивов описания природы (пейзажные зарисовки, стихи о животных, бытовые сцены) перерастает в одну, глобальную, важную для понимания всей лирики Есенина тему -- тему Родины; одним из первых в ее осмыслении поэтом стало стихотворение “Гой ты, Русь, моя родная”. Поэт признается в любви Родине и фактически ставит ее выше рая, выше небесной жизни:

« Если крикнет рать святая:

Кинь ты Русь, живи в раю!”

Я скажу: “Не надо рая,

Дайте родину мою”.»

В стихотворении появляются религиозные, христианские мотивы, в основном связанные с церковной атрибутикой. (“Хаты -- в ризах образа”, “Пахнет яблоком и медом по церквам твой кроткий Спас”.) Поэт представляет себе Русь только христианской, этот мотив получает развитие и в стихотворении “Запели тесаные дроги” (1916 г.):

« И на известку колоколен

Невольно крестится рука.

В этом же стихотворении поэт применяет характерную цветопись:

О Русь -- малиновое поле

И синь, упавшая в реку...»

Описывая родную деревню, Есенин обычно использует синий, голубой, зеленый цвета (сам поэт говорил: “...Россия! Роса и сила и синее что-то...”).

Переезд в Москву, скандальная жизнь, несколько наигранное поведение, эпатаж обусловили расхождение, двойственность тем Есенина: с одной стороны, именно эпатажная лирика (“Я нарочно иду нечесаный...”), с другой -- воспоминания о родном селе, жизни в нем как о самом светлом периоде. Тема Родины получает развитие в стихотворениях “Письмо матери”, “Русь советская”, “Русь уходящая”, “Возвращение на Родину”. Революционные преобразования, произошедшие в деревне, поэт воспринимает с долей трагизма; ведь ушедшие времена невозвратимы, невозвратима и светлая, беззаботная жизнь; Есенин чувствует утрату связи с родным краем, где теперь “поют агитки Бедного Демьяна”:

« Язык сограждан стал мне как чужой,

В своей стране я словно иностранец.»

Народ не воспринимает Есенина как поэта, а ведь Есенин называет себя “последним поэтом деревни”. Автор усиливает ощущение трагизма прямыми сравнениями, подчеркивающими смену идеалов:

« Воскресные сельчане

У волости, как в церковь, собрались...

(“Русь советская”) »

« И вот сестра разводит,

Раскрыв, как Библию, пузатый “Капитал”...

(“Возвращение на Родину”) »

Любовь -- это одно из необходимых условий человеческого счастья, и понимание человеком сущности счастья обычно с возрастом изменяется, так же как и понимание любви. В ранних стихах Есенин описывает счастье как состояние души человека, видящего родной дом, любимую девушку и мать:

« Вот оно, глупое счастье

С белыми окнами в сад!

По пруду лебедем красным

Плавает тихий закат.»

«...моя тихая радость --

Все любя, ничего не желать.

(Тогда же.) »

Однако со временем поэт приходит к более глубокому, философскому пониманию сути счастья и смысла человеческой жизни. В лирике появляются философские мотивы. Стихотворения последних лет отражают мысли Есенина о прожитой жизни (вероятно, поэт предчувствовал свой конец): он не сожалеет о прошедших временах, принимает с философским спокойствием и мудростью тот факт, что “Все мы, все мы в этом мире тленны”. Подлинными шедеврами Есенина являются стихотворения “Отговорила роща золотая...” и “Не жалею, не зову, не плачу...”. Смысл их и основные идеи сходны:

« Отговорила роща золотая

Березовым, веселым языком...»

« Увяданья золотом охваченный,

Я не буду больше молодым.»

Сходство проявляется даже в образах; поэт чувствует, что молодость безвозвратно прошла, пути в прошлое нет, и каждый человек когда-нибудь покинет этот мир, как когда-то в него пришел. Это гармоничное, спокойное восприятие жизни Есенин передает опять же через образы природы, причем символические: “роща” -- это вся жизнь героя, его судьба; юность всегда ассоциируется с голубым или сиреневым цветами (“души сиреневая цветь”), старость -- кисти рябины, а вся жизнь передается через образное сравнение:

« Словно я весенней гулкой ранью

Проскакал на розовом коне. »

И последнее, предсмертное стихотворение поэта тоже относится к философской лирике, оно как бы завершает, ставит точку в конце короткого, но бурного творческого пути:

« В этой жизни умирать не ново,

Но и жить, конечно, не новей. »

(“До свиданья, друг мой, до свиданья”)

Действительно, Есенин прожил недолгую, но очень яркую жизнь, во многом трагичную; надолго поэтов, творивших после революции, пришлись тяжелые испытания, в первую очередь -- гнетущая проблема выбора, решить которую было для многих очень непросто. И Есенину, называвшему себя “последним поэтом деревни”, было необычайно сложно продолжать творить в условиях цензуры, слежки, недоверия. Но даже за такой короткий срок поэт успел так много понять, осмыслить и выразить это в поэтической форме, что литературное наследство, оставленное им, многогранное, сочетающее в себе множество мотивов, образов, тем, идей, остается памятником таланту русского крестьянского поэта, “последнего поэта деревни”, Сергея Александровича Есенина.

Стихотворение «Край любимый» было написано Есениным в 1914 г. в возрасте 19 лет и опубликовано в газете «Биржевые ведомости» за 25 декабря 1915 г. Оно вошло в сборник «Радуница», напечатанный в 1916 г.

Литературное направление и жанр

Есенин обладал талантом описывать родную природу так, как до него не описывал её никто. Сразу после окончания школы 17-летний юноша уехал из села Константиново Рязанской губернии в Москву и работал в мясной лавке, в типографии. Вся дальнейшая жизнь поэта была связана с большими городами (в 1916 г. он переехал в Петербург). Тоска по родине, по деревенской жизни отражена в его стихах. В 1914 г. Есенина ещё не опекал крестьянский поэт Клюев, а с группой новокрестьянских поэтов он познакомился только в 1916 г. Так что ранняя лирика Есенина формально не принадлежит ни к одному из существующих в начале 20 в. литературных направлений. В стихотворении «Край любимый» проявились тенденции, которые впоследствии определили принадлежность поэта к определённым направлениям и группам. Яркая образность и метафоричность стали основой так называемого имажинизма, а крестьянская тематика сделала Есенина через несколько лет популярным крестьянским поэтом.

Жанр стихотворения «Край любимый» - пейзажная лирика. Лаконичное рассуждение в финале о жизненном предназначении позволяет говорить об элементах философской лирики в пейзажном стихотворении.

Тема, основная мысль и композиция

Стихотворение обращено к родине в узком смысле этого слова. Крестьянское понимание родины как родного края со знакомой и близкой природой – тема стихотворения. Основная мысль заключена в связи лирического героя с любимым краем: он источник вдохновения лирического героя, его силы и стойкости, осознания своего места в жизни.

Стихотворение состоит из четырёх строф, иногда печатается без последней – органически проистекающего из всех предыдущих философского вывода. Первая строфа – обращение лирического героя к любимому краю. В ней заявлена тоска по родине и желание вернуться, слиться с родной природой.

Во второй строфе лирический герой мысленно переносится к знакомым местам, вызывающим у него тихое умиление. В третьей строфе пейзаж становится тревожным и открывается источник этой тревоги – собственные потаенные мысли лирического героя.

В последней строфе лирический герой решается открыть сокровенные мысли: его жизнь на этой земле будет недолгой. Герой принимает это со смирением и кротостью, как данность. Некоторые исследователи отмечают, что в этом стихотворении Есенин предсказывает свою раннюю смерть. Но мотив преждевременных смерти и старения присущ многим ранним стихотворениям разных поэтов, это традиционный юношеский и романтический мотив. Кроме того, последнее предложение может и не нести в себе идею скорой смерти, а обозначать быстротечность, интенсивность, полноту жизни, которой смерть как раз чужда и непонятна. В целом стихи не о смерти, а о любви, молодости и жизни.

Тропы и образы

Первые стихотворения Есенина были полны церковных образов, возникших под влиянием деда-старообрядца и обучения в Спас-Клепиковской церковноприходской учительской школе. Такие мотивы есть и в стихотворении «Край любимый». Ивы Есенин называет кроткими монашками (метафора). Сходство появилось благодаря свешивающимся до земли тонким ветвям, на которые, как бусины в чётках, нанизаны листья. Слуховой образ звона просто присоединяется к зрительному.

Способность Есенина слышать звуки в тишине отражена в метафоре стозвонные зеленя . Каждая былинка, по ощущению лирического героя, издаёт свой особый звук, а вместе они подобны колоколам в звоннице, гудящим на сто голосов.

Цветы белой кашки напоминают лирическому герою ризу. В этом же предложении Есенин использует непонятное современному человеку и даже горожанам времён Есенина слово перемётка . Это широко использовавшееся в крестьянской жизни приспособление – связанные пучком жерди для прижимания соломы в скирде.

Неоднозначен самый первый образ стихотворения. Лонные воды – это символ родины, лона матери. Но вот что означает эта метафора: то ли скирды жёлтой, как солнце, соломы отражаются в водоёме, то ли лирический герой представляет их на фоне неба, называя его по библейской традиции водами.

Образ неба появляется в третьей строфе. Застывшее над болотом облако похоже на дым из трубки. В стихотворении олицетворяются не только родной край и ивы, но и болото. Облако в поднебесье метафорически называется гарью в небесном коромысле. Герой противопоставляет воображаемому звону природы свои потаённые мысли. Употребление однокоренных слов (тайна и затаил ) подчёркивает важность этих мыслей.

В последней строфе – жизненная программа лирического героя. Герой следует библейским принципам всё принимать от жизни (от Бога), хорошее и плохое, а также жить, не жалея своей души. Это тонкий намёк на свою богоизбранность, соотнесение себя со Христом.

Размер и рифмовка

Стихотворение написано традиционным четырёхстопным ямбом с немногочисленными пиррихиями. Рифмовка перекрёстная, рифма женская.

• «Я покинул родимый дом…», анализ стихотворения Есенина

О любви юной, нежной, поэтичной Есенин писал в разные годы: «Подражанье песне» (1910), «Выткался на озере алый свет зари...» (1910), «Закружилась листва золотая...» (1918).

Поэтический цикл «Любовь хулигана» (1923) посвящён актрисе Камерного театра Августе Леонидовне Миклашевской. Любовь воспринимается лирическим героем как возвращение к утраченному спокойствию, обретение душевного равновесия. Цикл открывается стихотворением «Заметался пожар голубой...», проникнутым глубоким лиризмом. Лирический герой ощущает обновление: «В первый раз я запел про любовь, / В первый раз отрекаюсь скандалить». Трагизм сменяется задушевностью.

Стихотворение «Ты такая ж простая, как все...» (1923) - монолог лирического героя, его объяснение с героиней. Поэта восхищает её редкая «строгая» красота: «Твой иконный и строгий лик / По часовням висел в рязанях». Характеристика лирического героя строится на контрасте прошлого и настоящего:

Я на эти иконы плевал,
Чтил я грубость и крик в повесе,
А теперь вдруг растут слова
Самых нежных и кротких песен,

любви небесной и земной: «Не хочу я лететь в зенит, / Слишком многое телу надо».
В «Письме к женщине» (1924) поэт создаёт образ прошедшей и дисгармоничной любви: «Любимая! / Меня вы не любили. / Не знали вы, что в сонмище людском / Я был, как лошадь загнанная в мыле, / Пришпоренная смелым ездоком». Лирическому герою, задавленному «роком событий», спустившемуся в «корабельный трюм», который был «русским кабаком», порвать с прежней жизнью, устремиться к новому непросто. Социальные проблемы в «Письме к женщине» переплетаются с личными.

Произведение делится на две части не только отточием, но и по эмоциональным признакам. «Тогда» и «теперь» - разные этапы в жизни героя. «Тогда» - непонимание происходящего вокруг и «теперь» - обретение смысла существования: «Я избежал паденья с кручи. / Теперь в советской стороне / Я самый яростный попутчик».

Вершиной любовной лирики Есенина стал цикл стихотворений «Персидские мотивы» (1925). Поэт давно мечтал побывать в Персии и Турции, чтобы лучше понять жизнь Востока. Уехать за границу ему не удалось, но во время поездки в Грузию и Армению удалось приблизиться к этому пониманию. Он читал книги об Иране, знакомился с классиками таджикской и персидской поэзии Фирдоуси, Саади, Омаром Хайямом.

В цикл вошло 15 стихотворений - о любви, природе и родине, поэт создал идеальный мир красоты и гармонии. Бесспорное влияние на него оказала персидская поэзия. Как вспоминает

Н. Вержбицкий, «что-то глубокое очаровало поэта в этих стихах1. Он ходил по комнате и декламировал Омара Хайяма». Стихотворение «Голубая да весёлая страна...» в рукописи даже называлось «Подражание Омару Хайяму». Настроения этого цикла во многом противоположны тем, которыми был пронизан сборник «Москва кабацкая».

Улеглась моя былая рана,
Пьяный бред не гложет сердце мне.
Синими цветами Тегерана
Я лечу их нынче в чайхане.

Экзотику, негу, музыку южного края, культуру и этикет народа, усвоенные лирическим героем, передаёт поэт в стихотворении «Я спросил сегодня у менялы...» (1924). Стихотворение делится на две равные части. В первой части в развёрнутом монологе говорится о любви «небесной». Три вопроса: «Как сказать мне для прекрасной Лалы / По-персидски нежное “люблю?”», «Как назвать мне для прекрасной Лалы / Слово ласковое “поцелуй”?», «Как сказать мне для прекрасной Лалы, / Как сказать ей, что она “моя”?». Повторы в этих вопросах, ассонансы (созвучие гласных «а», «ы», «у»), экзотизмы («тише Ванских струй») воссоздают картину мира и покоя.

Робким, застенчивым предстаёт лирический герой в этом стихотворении. Иным изображён «меняла», человек восточной культуры. Вкрадчиво и образно говорит он во второй части стихотворения о любви, употребляя яркие сравнения («глаза, как яхонты», «красной розой», «лепестками»). По его представлению о любви земной, когда чувства не знают запретов, не нужны лишние слова: «О любви в словах не говорят, / О любви вздыхают лишь украдкой, / Да глаза, как яхонты, горят».

В Батуми С. Есенин познакомился с учительницей литературы Шаганэ Нерсесовной Тальян. «На третий день нашего знакомства, - вспоминает Ш. Тальян, - он принёс мне рукопись стихотворения “Шаганэ ты моя, Шаганэ!..”, посвящённого мне».

Стихотворение «Шаганэ ты моя, Шаганэ!..» строится на антитезе персидского мира и Рязанской земли.

Потому что я с севера, что ли,
Что луна там огромней в сто раз,
Как бы ни был красив Шираз,
Он не лучше рязанских раздолий.
Потому что я с севера, что ли?

Встреча с восточной красавицей пробуждает воспоминания: «Не буди только память во мне / Про волнистую рожь при луне». Лирические признания, сопоставления вплетаются в ткань поэтического повествования, кольцевое оформление строф «Шаганэ ты моя, Шаганэ!..» - I строфа; «Потому что я с севера, что ли...» - II строфа; «Я готов рассказать тебе поле...» - III строфа; «Про волнистую рожь при луне...» - IV строфа; «Шаганэ ты моя, Шаганэ!..» - V строфа. Однако все поэтические мотивы связывают строфы в единое целое. В других стихах персидского цикла также звучат мысли о России, о любви, о красоте, о смысле человеческого бытия и о близости культур.

В сентябре 1925 года Есенин возвратился в Москву. Грустью пронизаны строки, посвящённые прощанию с Баку и бакинскими друзьями: «Прощай, Баку! Тебя я не увижу. / Теперь в душе печаль, теперь в душе испуг. / И сердце под рукой теперь больней и ближе, / И чувствую сильней простое слово: друг».

Лиро-эпическая поэма «Анна Снегина» (1925), в которой отразились впечатления от поездок в Константиново в 1917-

1918 и в 1924 годах, стала одним из наиболее значительных произведений Есенина послереволюционного времени. Воспоминания о родной деревне, о революционных событиях на Рязанщине, о юношеской любви поэта к соседке помещице Лидии Ивановне Кашиной носят автобиографический характер. Поэт подчёркивал своё сходство с героем. Совпадают портретные детали, имена, особенности творческой судьбы: блондин «с кудрявыми волосами» предлагает Анне прочесть ей стихи «про кабацкую Русь», она упрекает его за скандальную жизнь. В таком сходстве выразилась романтическая традиция.

В поэме «Анна Снегина» получила развитие тема «дворянского гнезда», не раз отражавшаяся в русской литературе. Распад дворянских родовых усадеб, изображённый А.П. Чеховым и И.А. Буниным, в годы революции был завершён. Поведение героини поэмы - пример того, как легко дворянство расставалось со своими ценностями. Она переживает разорение своего хозяйства без жалоб, в душе её нет ненависти. Высшая ценность для Анны Снегиной - близкие люди. В Лондоне она ходит смотреть «на красный советский флаг», сама не понимая до конца отношения к нему.

Автор верен гуманистической традиции русской литературы, которая не признавала классовой целесообразности как эстетического принципа. Он не ставит своего героя в такое положение, когда тот должен выбирать между любовью к Анне и положением знаменитого поэта. Из-за эмиграции героини их любви уже не дано осуществиться. Любовный сюжет развивается как цепь фрагментов, состояний, впечатлений, т. е. в импрессионистической манере. Такому «пунктирному» принципу построения сюжета соответствует проходящее лейтмотивом через всю поэму воспоминание о чувстве героя.

Политика не является для автора определяющим моментом в принятии решений. Однако судьбы почти всех героев поэмы зависят от политической ситуации. Крестьяне так и не могут сами решить важнейший для них вопрос - вопрос о земле. Автор не оправдывает бунты, чем бы они ни были вызваны. Мужики не стали счастливее после установления советской власти. Конфликт криушан и радовцев, убийство старшины, по мнению поэта, - начало гибели деревни. Революционно настроенный Прон охарактеризован нелестно: «Булдыжник, драчун, грубиян. / Он вечно на всех озлоблен, / С утра по неделям пьян». Бунтующие криушане названы «воровскими душами», «грешными душами». Традиционные народные черты присущи мельнику и его жене. Прон - это тип мятежника нового времени, родившийся в революционную эпоху. В образе Лабути представлен ещё один современный тип, который живёт «не мозоля рук».

Криушан не сделала богаче пролитая ими кровь старшины, но и зажиточное Радово оскудело. Эпическая тема поэмы решена в некрасовской реалистической традиции. Здесь есть и сюжет о народном вожаке, и сосредоточенность на бедах народных, и отдельные образы крестьян. Этой традиции отвечают и стилистические особенности речи героев, и свободный переход из одной языковой стихии в другую. Неопределённость финала поэмы соответствует неопределённое™ судьбы русской деревни.

Вернувшись в Москву, Есенин пытался упорядочить свой быт, порвать с богемой, создать семью. Он женился на Софье Андреевне Толстой (внучке Л.Н. Толстого). В это время он очень много работал - готовил к изданию Собрание стихотворений.

В отличие от предыдущей поэмы, «Чёрный человек» (1923-1925) создавался в течение нескольких лет. Есенин считал, что поэма эта - «лучшее, что он когда-нибудь сделал». Литературовед Н.И. Шубникова-Гусева пишет: «...в “Чёрном человеке” сложным образом слились широкие философские обобщения, жизненные впечатления, приметы культурной жизни первой четверти XX века, реально виденное и пережитое». Исследователь выделяет в произведении «мотив души, остро ощущающей боль окружающего мира, и тему жертвы», поэтому строится поэма как философская притча с элементами исповеди.

Поэма начинается как исповедь другу: «Друг мой, друг мой, / Я очень и очень болен». Но мир так жесток, что вместо друга появляется чёрный человек, от которого лирическому герою приходится защищаться.

«Чёрный человек!
Ты - прескверный гость!
Эта слава давно
Про тебя разносится».
Я взбешён, разъярён,
И летит моя трость
Прямо к морде его,
В переносицу...

Но освободиться от чёрного человека поэту так и не удаётся. Из строфы в строфу нарастает драматизм переживаний. «Где-то плачет / Ночная зловещая птица, / Деревянные всадники / Сеют копытливый стук».

...Месяц умер,
Синеет в окошко рассвет.
Ах ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала!
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Я один...
И - разбитое зеркало...

В «Чёрном человеке» много перекличек с маленькой трагедией А.С. Пушкина «Моцарт и Сальери» (об этом произведении не раз говорил Есенин). Есенин развивает тему «гения и злодейства»: «У Есенина противостоят друг другу не только поэт и чёрный человек, как пушкинские Моцарт и Сальери, но в какой-то момент герой видит в себе чёрного человека и сам расправляется с ним не ядом, а тростью» (Н.И. Шубникова-Гусева).

23 декабря Есенин выехал в Ленинград, закончив в московском издательстве дела по подготовке Собрания сочинений. В Ленинграде он остановился в гостинице «Англетер».

Последнее стихотворение «До свиданья, друг мой, до свиданья...» поэт написал 27 декабря, а утром 28-го Сергей Александрович Есенин был найден повешенным в своём номере гостиницы. Его перевезли в Москву и похоронили на Ваганьковском кладбище.

В одном из писем М. Горький писал: «Если б Вы знали, друг мой, какие чудесные, искренние и трогательные стихи написал он перед смертью, как великолепна его поэма “Чёрный человек”... Мы потеряли великого русского поэта...»