Елена глинская краткая биография основные события. Регентство княгини елены глинской

480 лет назад, 4 апреля 1538 года, внезапно скончалась великая русская княгиня Елена Глинская, жена Василия III и мать Ивана Васильевича. Началась тяжелое для Русского государства боярское правление.

Елена Глинская

Дочь князя Василия Львовича из литовского рода Глинских и его жены Анны Якшич, которая была родом из Сербии, дочери сербского воеводы. Родилась примерно в 1508 году (точная дата рождения не известна).

Дядя Елены, князь Михаил Львович, был крупным государственным деятелем Великого княжества Литовского и Русского. После поражения мятежа Глинских бежал вместе с родственниками в Москву. Среди беженцев была и юная Елена. По преданию, Глинские вели происхождение от Мамая, «коего на Дону побил Дмитрий Иванович». До изгнания Глинские владели городами и землями на территории нынешней Левобережной Украины.

В 1526 году Елена стала второй женой великого князя московского и всея Руси Василия III. Первым браком он был женат на Соломонии из древнего и знатного рода Сабуровых. Но с ней государь решил развестись, по причине её бесплодия. После двадцати лет брака, Соломония так и не родила. Василий был очень обеспокоен этим фактом, так как выступал против того, чтобы его братья или их возможные сыновья стали претендентами на трон. Решение о разводе было поддержано Боярской думой и частью духовенства.

В 1525 году с одобрения митрополита Даниила Василий III развелся с Соломонией. Подобный развод с насильственной ссылкой жены в монастырь стал первым в Руси. В ноябре 1525 года Соломонию постригли в Московском Богородице-Рождественском монастыре под именем София. Позже Соломонию перевели в Покровский монастырь города Суздаля, который она раньше поддерживала как великая княгиня. Существует легенда, что Соломония во время пострижения была беременна и уже в монастыре родила мальчика Георгия.

Василий выбрал себе в жены Елену Глинскую не только по политическим причинам. По мнению историков, стремительность развода и самой свадьбы свидетельствовала о том, что юная княжна весьма понравилась русскому государю. Летописи называют единственную причину, по которой великий князь выбрал Елену: «лепоты ради ея лица и благообразия». Князь влюбился в юную и умную красавицу. Елена, по сравнению с Соломонией, по мнению московских бояр, была безродной. Среди противников Елены были Симеон Курбский и родственники великой княгини Соломонии – Сабуровы, Годуновы. Но она была красива, молода, воспитана по-европейски, прекрасно образованна (знала немецкий и польский языки, говорила и писала по-латыни), чем резко выделялась из среды русских женщин. Ради молодой красавицы-жены, князь Василий сам «молодился», даже обрил бороду (что тогда на Руси не приветствовалось). В 1530 году у княжеской четы родился долгожданный сын Иван (в будущем – Иван Грозный), а позже сын Юрий, который, как потом выяснилось, был болезненным.

Стоит отметить, что на Руси уже в этот период складывалась элитарная оппозиция курсу государей на укрепление самодержавной власти. Василий III продолжил линию своего отца Ивана III на укрепление центральной (самодержавной) власти. Нравилось это далеко не всем. Верхушку русской аристократии составляли Шуйские, Курбские, Кубенские, Ростовские, Микулинские, Воротынские и др. Их предки ещё сравнительно недавно были самостоятельными князьями – суздальскими, ярославскими, ростовскими, тверскими и т. д. Правителями независимых государств. Причём они происходили из старших ветвей рода Рюриковичей, а московские великие князья – из младшей. Были и лица, связанные родством с самим великим князем. Так, знатного перебежчика из Литвы князя Бельского Иван III женил на дочери своей сестры; крещенный казанский царевич Пётр был женат на сестре Василия III, а выходец из Литвы Мстиславский – на его племяннице. Также у великого князя было четверо братьев: Юрий Дмитровский, Симеон Калужский, Дмитрий Угличский и Андрей Старицкий. По завещанию Ивана III они получили удельные княжества. Двое из них, Симеон и Дмитрий, к 1520-м гг. ушли в мир иной, но Юрий и Андрей сохраняли обширные владения, собственные дворы и войска. Как ближайшим родственникам государя им прощалось то, что не прощалось другим. Однако они были недовольны, желали большего – власти, земли, богатств. Если бы государь Василий остался без наследника, то московский стол достался Юрий Дмитровскому или Андрею Старицкому.

Многие представители аристократии считали своё положение не намного ниже государева, были недовольны сложившейся ситуаций, были не прочь её «подправить». Вели себя самостоятельно, нередко проваливали указания государя. Но высокое положение позволяло им избежать заслуженного наказания. Главным соблазном для ряда представителей аристократии было возвращение к прежним порядкам феодальной раздробленности или ввести порядки подобные польским или литовским. Там магнаты могли диктовать свою волю монархам и бесконтрольно править в своих владениях. Они завидовали своеволию и самостоятельности польско-литовской аристократии, их «свободам». Понятно, что западные соседи Руси и Рим старались использовать эти настроения, чтобы подчинить Русскую землю, уничтожить «православную ересь» и захватить русские богатства. То есть ситуация была довольно шаткой. Болезнь, смерть, отсутствие наследника могли сразу же разрушить складывавшееся на Руси самодержавие и централизованное государство, послужить началом междоусобной свары и смуты. И всё это в очень сложных внешнеполитических условиях, когда на всех стратегических направлениях Русь окружали сильные враги.

Василий жестко пресекал тенденции к возобновлению раздробленности Руси. Он окончательно лишил самостоятельности Псков. Поводом стали жалобы местной бедноты на притеснения со стороны знати и богатеев, подмявших под себя вечевую демократию. В свою очередь, местная знать и купцы жаловались на великокняжеского наместника. Василий приказал отменить вече. Вечевой колокол сняли и отправили в Новгород. Василий прибыл в Псков и поступил с ним так же, как и его отец с Новгородской республикой в 1478 году. 300 самых знатных семей города были переселены в Московские земли, а их деревни отданы московским служилым людям.

Затем наступила очередь Рязанской земли. Рязань давно уже числилась в «подручниках» Москвы. Там при малолетнем князе Иване правила его мать, которая подчинялась Москве и получала её поддержку. Но мальчик подрос и решил вступить в союз с Крымским ханством. Это вело к новой междоусобице, развалу оборонительной системы на юге, открывало крымским разбойникам дорогу в глубь Руси. В 1517 году Василий призвал к себе в Москву рязанского князя Ивана Ивановича и велел посадить его под стражу. Охраняли его плохо, поэтому он бежал в Литву. Рязанский удел ликвидировали.

В 1523 году были арестован северский удельный князь Василий Шемякин, уличенный в тайной связи и переписке с Литвой. По разным причинам были лишены владетельных прав черниговские, рыльские и стародубские князья. Процессы централизации русского государства были закономерны, но увеличивали число недовольных политикой Москвы. Оппозиционные настроения сохранялись в Новгороде и Пскове, несмотря на разгром местного боярства. Тамошняя знать, в том числе новая, и купцы помнили о былых «свободах». С ними искали связи иностранцы, старались использовать в своих интересах.

Государь Василий и поддержавшие его люди, включая часть духовенства, решили пойти на чрезвычайные меры, чтобы сохранить самодержавную власть и не отдавать престол Юрию или Андрею. Отсюда и такое чрезвычайное и небывалое решение – развод с супругой.

Семейное счастье Василия было недолгим, осенью 1533 года государь простудился на охоте и тяжело заболел. На смертном одре он благословил своего сына Ивана на великое княжение и вручил ему «скипетр великиа Руси», а своей «жене Олене с боярским советом» он приказал «под сыном своим государство дръжати до возмужания сына своего». Очевидно, Василий очень сильно опасался за судьбу жены и сына. Он перед смертью заставил братьев повторить присягу княжичу Ивану (первый раз взял с них клятву в 1531 году). Призвал бояр «блюсти крепко» сына и державу. Особо просил Михаила Глинского за ребенка и Елену «пролить кровь свою». Василий чувствовал угрозу сыну и самодержавию.

1526 г. Василий III, великий князь Московский, вводит во дворец невесту свою, Елену Глинскую. Картина Клавдия Лебедева

Правление Елены

В регентский совет при ребенке-государе вошли Андрей Старицкий, боярин Захарьин-Юрьев, князья Михаил Глинский, Василий и Иван Шуйские, Михаил Воронцов и воевода Тучков. Очевидно, государь Василий хотел объединить в совете представителей различных боярских кланов. Однако интриги началась практически сразу.

Первый заговор организовал Юрий Дмитровский. Василий не доверял брату, соучастнику старого заговора Шуйских и даже не включил его в регентский совет. Заговорщики считали, что присяга великому князю недействительна. К заговору примкнул Андрей Шуйский. Но заговор раскрыли. В начале 1534 года князь Юрий со своими боярами и Андреем Шуйским были арестованы. Через два года он скончался в заточении, его удел ликвидировали. Против заточения брата бояре не протестовали, как и его брат Андрей Старицкий. Он оказывался в выигрыше. Теперь роль ближайшего кандидата на престол переходила к нему. Более того, он ещё хотел поживиться за счёт удела брата. Однако Елена отказалась удовлетворить его просьбу. В компенсацию дала Андрею большое количество даров.

О Елене Глинской мы знаем мало. Летописцы давали крайне скупые характеристики русских деятелей, обычно фиксировали только события. От них мы знаем только о красоте княгини. Но факты её правления говорят о том, что она была и весьма умна. Не удивительно, что она стала первой после великой княгини Ольги настоящей правительницей Русского государства. Вероятно, великий князь Василий, умирая, не подумал о такой возможности. Поэтому старался укрепить жену и сына регентами, родственниками и церковью. Но она стала реальной правительницей и с бременем власти довольно хорошо справилась. В её пользу сыграли враждебные отношения, которые сложились между регентским советом и Боярской думой, а также различными боярскими группировками. Дума была органом законным, устоявшимся, и бояре болезненно восприняли возвышение семерых регентов-опекунов, назначенных у постели умирающего. Елены сыграла на этих противоречиях, проводя свои решения.

Кроме того, княгиня нашла себе надежную военную опору. Её фаворитом стал Иван Федорович Овчина Телепнев-Оболенский. Опытный полководец, отличившийся в битвах с Литвой, Крымом и Казанью. Так, в 1530 году князь Оболенский был назначен первым воеводой полка правой руки в конной рати во время похода на Казанское ханство под командованием боярина князя Михаила Глинского. Он пробил брешь в городской стене, первым ворвавшись в предместье столицы ханства. Только преступное бездействие главных воевод спасло Казань от падения. В 1533 году во время очередного крымского вторжения князь Телепнев-Оболенский в очередной раз отличился и великий князь пожаловал его высшим званием конюшего и отправил на воеводство в Коломну. Его сестра Агриппина (Аграфена) Челяднина стала мамкой (воспитательницей) княжича Ивана (будущего царя). После смерти великого князя, ещё молодая княгиня и лихой командир, который на войне всегда командовал передовыми частями, был в гуще событий, сошлись.

Интересно, что мать Ивана Грозного, как и его самого, старались посильнее очернить иностранцы, отечественные либералы-западники, начиная с масона-историка Карамзина. Обвиняли в преследовании «невиновных» Юрия Дмитровского и Андрея Старицкого. Раздували «преступную связь» Елены с князем Иваном Федоровичем. Однако в ту эпоху эта связь не была «преступной». Женщина, вдова, нуждалась в поддержке и помощи, и получила её. Поэтому церковь, которая тогда не боялась сказать своё слово, не протестовала. Кроме того, нет данных, что государыня одаривала своего любимца вотчинами, наградами и деньгами. Более того, Оболенский даже не стал главным воеводой. Он уступал командование представителя старейших и знатнейших семей, как это было и довольствовался второстепенным положением воеводы передового полка.

Продолжение следует…

Елена Глинская
Реконструкция по черепу, С. Никитин, 1999 г .

Елену Глинскую редко упоминают в и без того недолгом ряду женщин-правительниц России. А между тем она немало сделала для укрепления централизованного государства в пору смут, придворных интриг и мятежей.

Глинские вели свой род от «казака Мамая» — потомка того самого хана Мамая, с которым Дмитрий Донской бился на Куликовом поле. Перейдя на службу к великому князю литовскому, он принял православие и за какие-то заслуги, вероятно немаловажные, был пожалован в князья Глинские. В XVI веке род Глинских уступал по значению только Рюриковичам и Гедиминовичам.

Дядя Елены Васильевны, князь Михаил Львович Глинский, был одним из знатнейших и известнейших литовских вельмож (чего нельзя сказать об ее отце, Василии Львовиче Глинском, фигуре совершенно бесцветной и достойной упоминания лишь в качестве отца знаменитой дочери). Михаил Львович вырос «у немцев» — в Германии и Италии, был воспитан в европейских обычаях и долгое время служил у саксонского курфюрста; в Германии и Литве он пользовался громкой славой за свои военные подвиги. Будучи на службе у польского короля Сигизмунда-Августа, Михаил Львович поссорился с паном Яном Заберезским и требовал королевского суда над своим врагом. Но король не торопился: влияние Глинского в Литве было так велико, что Сигизмунд опасался, как бы он не овладел всем Литовским княжеством; поэтому король явно склонялся в споре двух панов на сторону Заберезского. Тогда Глинский напал на Заберезского в его усадьбе, отрубил ему голову, совершил набеги на владения других враждебных ему панов и перебил их. Затем Глинский поднял открытый мятеж, начал собирать войско и вступил в союз с крымским ханом Менгли-Гиреем и молдавским господарем.

В Москве обрадовались такому повороту событий и пригласили Глинского перейти на службу к московскому государю, суля великую милость и жалованье ему и всем его родным и приверженцам. В 1508 году Михаил Львович выехал в Московское государство. С собой он взял Василия Львовича и его многочисленную семью, которой покровительствовал. В Москве Михаил Львович не ужился. Вначале его приняли с распростертыми объятиями, наделили селами в московской земле и двумя городами — Ярославлем и Медынью, а потом на долгие годы заточили в темницу по подозрению, что он хочет «отъехать» назад в Литву.

Елена родилась в Москве или была привезена сюда в младенчестве (год ее рождения неизвестен, но, во всяком случае, к 1526 году, когда она вышла замуж за Василия III, ей вряд ли было больше восемнадцати лет: перезрелая девица не могла рассчитывать на такой брак). Россия сделалась ее родиной, русский язык — ее языком, однако культурные традиции в ее семье были не московские.

Венчание Василия III Иоанновича и Елены Глинской. Фрагмент миниатюры Лицевого летописного свода. XVI в.

Почему выбор Василия остановился именно на Елене, сказать с точностью нельзя. Для ближайшего окружения государя это была приемлемая кандидатура, ибо Глинские не успели пустить корни в российской почве и не были связаны с удельными князьями Юрием Дмитровским и Андреем Старицкий и родовитым боярством. Елена могла быть креатурой советников великого князя. Однако Василий женился на ней не только из династических соображений: весьма вероятно, что он влюбился в нее. В связи с этим обращает на себя внимание необычный для нравов того времени поступок Василия: после женитьбы он сбрил бороду, оставив себе по польской моде одни усы. Это был вызов не только бытовым, но и религиозным обычаям. Брадобритие приравнивалось ревнителями старины к еретичеству, к посягательству на образ Божий в человеке. В одном из современных благочестивых сочинений говорилось: «Смотрите, вот икона страшного пришествия Христова: все праведники одесную Христа стоят с бородами, а ошуюю бусурманы и еретики, обритые с одними только усами, как у котов и псов. Один козел сам себя лишил жизни, когда ему в поругание обрезали бороду. Вот, неразумное животное умеет свои волосы беречь лучше безумных брадобрейцев!»

Мода, однако, брала свое, и в Москве появилось много записных щеголей, которые не только брили бороды, но и выщипывали себе волосы на лице, чтобы выглядеть более женоподобными; для этой же цели они обувались в расшитые шелком красные сапоги, до того узкие, что ноги в них болели, пришивали к кафтанам драгоценные пуговицы, вешали на шею ожерелья, унизывали пальцы перстнями, мазались благовониями и, подражая женским манерам, ходили короткими шажками, подмигивали при разговоре. Один летописец неуклюже оправдывает вызывающий поступок Василия: «Царям подобает обновлятися и украшатеся всячески». Однако с чего бы это вдруг Василий на старости лет заделался щеголем? Его действия уж очень походят на желание до беспамятства влюбленного пожилого мужчины угодить молодой жене.

Василий III вводит во дворец невесту свою, Елену Глинскую. Худ. К. Лебедев

Свадьба была сыграна всего через четыре месяца после развода Василия III с первой супругой, Соломонией Сабуровой, насильно постриженной в монахини (официальной причиной развода было бесплодие великокняжеской четы). На другой день после свадьбы Василий ходил в мыльню. Для сопровождения государя были наряжены знатные особы, и в их числе молодой Иван Телепнев-Оболенский, который должен был «колпак держать, с князем в мыльне мыться и у постели с князем спать». Присутствие в свадебном чине этого человека стоит отметить, потому что в самом скором времени ему предстояло занять видное место возле Елены.

Женитьба Василия на Елене не сразу сказалась на судьбе князя Михаила Львовича Глинского. Его заточение продолжалось еще некоторое время, и только по усиленным просьбам жены Василий выпустил строптивого князя на свободу. Зато теперь на прошлое князя Глинского были закрыты глаза, и он занял место среди ближайшего окружения государя.

Василий постарался освятить новый брак молитвой о чадородии. Через месяц после свадьбы, при назначении в Новгород архиепископом своего любимца архимандрита Можайского монастыря Макария, он поручил ему, как приедет в паству, «в октеньях молити Бога и Пречистую Богоматерь и чудотворцев о себе и своей княгине Елене, чтобы Господь Бог дал им плод чрева их». Подобные молитвы читались не только в Новгороде, но и во всех русских церквах.

В конце 1526 года великокняжеская чета совершила богомольный поход в Тихвин к иконе Тихвинской Богоматери, где приехавший туда же архиепископ Макарий три дня и три ночи молился «о здравии и о спасении (государя. — С. Ц.) и чтобы ему Господь Бог даровал плод чрева...». С подобной же молитвой Василий посетил монастыри в Переяславле, Ростове, Ярославле, Спасов-Каменный монастырь на Кубенском озере, Кирилле-Белозерскую обитель, всюду устраивая братии «велие утешение» и раздавая милостыню нищим; из монастырей доставляли ему и его жене освященный хлеб и квас. Однако все было напрасно — великая княгиня Елена никак не могла почувствовать блаженную тяжесть во чреве...

На четвертом году супружества Василий с женой с особой верой прибегли к заступничеству преподобного Пафнутия Боровского. В Переяславле в то время строил монастырь преподобный Даниил, ученик Пафнутия Боровского. Василий посетил святого старца и пожертвовал на каменную церковь во имя Святой Троицы, прося преподобного молиться о даровании ему чада. И — о чудо! — Господь наконец внял стенаниям супругов и «разверзе союз неплодства их». 25 августа 1530 года на свет появился наследник Иван Васильевич — молитвенный плод. Вмешательство небесных сил для части современников было несомненно. Еще в 1584 году Рязанский епископ Леонид свидетельствовал перед царем Федором Ивановичем, сыном Грозного, как о деле хорошо известном, что «по прошению и по молению преподобного Пафнутия чудотворца дал Бог наследника царству и многожеланного сына отцу».

Первенец Василия был крещен в Троице-Сергиевом монастыре игуменом Иоасафом Скрипицыным, у мощей преподобного Сергия. Здесь игумен Даниил Переяславский держал младенца на своих руках во время литургии и носил его к причастию... Ребенок был наречен именем Иоанн, «еже есть Усекновение Честныя Главы», как сказано в летописи (то есть в честь Иоанна Крестителя). В этом была какая-то жуткая символика — сколько голов было обречено к «усекновению» носителем имени великого христианского мученика! В мамки маленькому князю была выбрана Аграфена Челяднина, сестра князя Ивана Федоровича Телепнева-Оболенского.

Великий князь проявлял самую нежную заботливость о здоровье сына. Отлучаясь из Москвы для ежегодных объездов владений, он обменивался с Еленой записками и впадал в страшное беспокойство по поводу малейших признаков недомогания у новорожденного. Вот появилось у младенца под затылком «место высоко да крепко» — «веред» (то есть нарыв, чирий), и Василий пеняет жене: «Говоришь ты, что у сына на шее показался веред. Ты мне прежде об этом зачем не писала? И ты бы мне теперь дала знать, как Ивана сына Бог милует, и что у него такое на шее явилось, и как явилось, и давно ли, и лучше ли теперь? Да поговори с княгинями и боярами, что это такое у Ивана сына явилось, и бывает ли это у детей малых? Если бывает, то от чего бывает: с роду или от чего иного? Ты б и впредь о своем здоровье и о здоровье сына Ивана не держала меня без вести. Да и о кушанье сына вперед ко мне отписывай: что Иван сын покушает, чтоб мне было ведомо».

Подобными записками и исчерпываются все наши знания о «сыне Иване» вплоть до самой смерти его отца.

А спустя пять недель Василий умер (от заражения крови).

После его смерти в Кремле сложилась соблазнительная для многих ситуация. Впервые на московский престол воссел малолетка, опекаемый чужестранкой, дочерью литовского изменника, — какой отличный повод для игры честолюбий!

Прекрасно сознавая шаткость своего положения, Елена прежде всего позаботилась о том, чтобы права ее сына были закреплены публичной церемонией. В псковской летописи сохранился рассказ об официальном поставлении малолетнего Ивана на великое княжение. В Успенском соборе собрались митрополит Даниил со всем причтом церковным, князья, бояре и простые москвичи. Благословив Ивана крестом, митрополит сказал:
— Бог благословляет тебя, государь, великий князь Иван Васильевич, Владимирский, Московский, Новгородский, Псковский, Тверской, Югорский, Пермский, Болгарский, Смоленский и иных многих земель царь и государь всея Руси! Добре здоров будь на великом княжении, на столе отца своего!

Присутствующие пропели многолетие и стали подходить к новому государю с подарками. По городам разослали гонцов с приказом воеводам приводить людей к присяге великому князю Ивану Васильевичу.

Со стороны законности власть нового правительства была как будто обеспечена. Но Елене не на кого было опереться: ее родственники и близкие люди являлись скорее ее врагами и соперниками, чем помощниками. На любовь и расположение Василиевых братьев, которым она с сыном загораживала дорогу к великокняжескому престолу, надеяться было нечего; учрежденный еще при жизни Василия опекунский совет стремился править именем малолетнего государя помимо ее воли; а ее дядя, князь Михаил Глинский, был не такой человек, чтобы делить власть с кем бы то ни было.

Молодая правительница нуждалась в надежном мужском плече. И вот рядом с ней появился князь Иван Федорович Телепнев-Оболенский. Было ли его внезапное возвышение следствием давней связи с Еленой, или они сблизились только после смерти Василия, при посредничестве мамки Ивана и сестры Оболенского Аграфены Челядниной, об этом можно только гадать. Елена и Оболенский сразу появляются на исторической сцене, как бы спаянные общей судьбой, — такими они и покидают ее... Им было дано слишком мало времени, чтобы тайна их союза могла раскрыться, вольно или невольно; они не успели ясно заявить о своих притязаниях.

Как бы то ни было, крамола после смерти Василия обнаружилась быстро. Столь же незамедлительно последовал разящий ответ.

Елене донесли, что удельный князь Юрий Дмитровский присылал своего дьяка Третьяка Тишкова к московским боярам и князю Андрею Шуйскому — звать их к себе на службу. Шуйский попрекнул Тишкова, сославшись на присягу, которую давал князь Юрий, на что дьяк заявил: «Князя Юрия бояре неволей привели к целованию: так что это за целование?» Шуйский передал эти слова Елене и опекунскому совету. Юрий был схвачен, посажен в тюрьму, где спустя два года и умер, вероятно уморенный голодом и тяжелыми условиями содержания.

Следующей жертвой властолюбия Елены пал князь Михаил Глинский. Крепко обманувшись в своих надеждах управлять племянницей, он начал открыто укорять ее в беззаконном и бессовестном сожительстве с Оболенским. В ответ рассерженная Елена упрятала своего знаменитого дядю в темницу. Сигизмунд Герберштейн передает, что его обвинили в отравлении Василия, подобно тому как. в Литве его обвиняли в намерении отравить великого князя Александра. Если это известие верно, то Елена со своим любимцем предстают перед нами людьми весьма неразборчивыми в средствах. Вместе с Глинским пали другие члены опекунского совета — князья Иван Федорович Бельский и Иван Михайлович Воротынский: их также заключили в тюрьму. Князь Семен Бельский и Иван Ляцкий, родственник Захарьиных, подались в Литву от греха подальше. Шуйские уцелели, за исключением князя Андрея Михайловича, которому не пошел впрок донос на князя Юрия, — он тоже очутился в темнице.

Другой брат Василия, князь Андрей Старицкий, не замешанный в деле князя Юрия, некоторое время спокойно жил в Москве. Собравшись затем к себе в Старицу, он в нарушение присяги стал выпрашивать на дорожку еще городов в удел. Ему резко отказали и только дали в память о покойном брате и государе дорогие шубы, кубки и коней. Андрей уехал, не скрывая неудовольствия. Тогда одни доброхоты шепнули Елене и Оболенскому о неудовольствии удельного князя, другие предупредили Андрея, что его хотят схватить.

Елена стала звать Андрея обратно в Москву, стараясь успокоить его: «Не слушай лихих людей и стой крепко на своей правде. А у нас на сердце ничего против тебя нет». Но Андрей, видя участь князя Юрия, не доверял ласковым речам и в Москву не ехал. Тогда появился новый донос, что он хочет убежать в Литву. Обеспокоенная Елена повторила свое предложение приехать, под предлогом открывшейся тогда войны с Казанью. Андрей ответил, что болен, и попросил прислать лекаря. Елена направила к нему доктора Феофила, который, возвратясь, донес, что у Андрея болезнь легкая — болячка на ляжке, а он лежит между тем в постели. Поведение Андрея усилило подозрительность Елены. Последовало новое приглашение в Москву — и опять пришел отказ. Наконец Елена потребовала от Андрея быть на Москве непременно. Андрей ответил письмом на имя Ивана, от чьего лица вершились все дела: «Ты, государь, приказал к нам, чтобы нам непременно у тебя быть, как ни есть. Нам, государь, скорбь и кручина большая, что ты не веришь нашей болезни... А прежде, государь, того не бывало, чтоб нас к вам, государям, на носилках волочили. И я, от болезни и от беды, с кручины отбыл ума и мысли». Что было у него на уме, смотрел ли он в сторону Литвы, неизвестно. Но вдруг он узнал, что его гонец с письмом схвачен по дороге, а князь Оболенский выехал в поле со многими людьми, чтобы перекрыть ему дорогу в Литву. Андрей в страхе побежал с женой и детьми в Новгород. Отсюда он разослал грамоты к новгородским помещикам, приглашая их к себе на службу: «Великий князь мал, а государство держат бояре: у кого же вам служить? Приходите ко мне — я готов вас жаловать». Многие дворяне и дети боярские подались к нему. В самом Новгороде архиепископ Макарий и наместники удержали народ от бунта.

Войско князя Оболенского преследовало беглого князя по пятам и настигло недалеко от Новгорода. Противники встали друг против друга. Андрей не решался начать битву, ибо не был уверен в своем войске (накануне его караулы поймали сына боярского, пытавшегося переметнуться к Оболенскому; на пытке он назвал такое множество сочувствующих ему людей среди воинства Андрея, что князь предпочел оставить дальнейший розыск). Он обратился к Оболенскому, прося правды. Фаворит именем Елены обещал ему прощение, если он поедет в Москву. Андрей поверил и сложил оружие. Но Елена не проявила благородства. Скорее всего, между ней и Оболенским уже существовало соглашение на этот случай. Она возмущенно заявила, что не давала никаких обещаний. На Оболенского для виду был положен государев гнев. Андрея же бросили в тюрьму, чтобы впредь такой смуты не было, а то многие московские людишки от того поколебались, — правительство Елены, как видно, не имело большой поддержки в народе. Вместе с князем были заточены его жена Евдокия и сын Владимир — их мытарства начались задолго до того, как им пришлось иметь дело с Грозным.

Внутренние усобицы перемежались с внешними войнами. Три года повоевали с Польшей и Литвой, опустошили литовские пограничные земли, сами потерпели немало и заключили перемирие на пять лет. На востоке пришлось отбиваться от казанцев, которые пограбили Костромской уезд. Собрались было и сами в гости наведаться, но тут крымский хан пригрозил: коль пойдет московский князь на Казань войною, то пусть его, хана, на Москве смотрит. Пришлось отвечать, что великий князь мира хочет. Шестилетний Иван впервые принял иностранных послов — казанцев.

Дела управления шли обычным чередом — не хуже и не лучше, чем всегда. В Москве Китай-город был обнесен рвом и каменной стеной с четырьмя башнями. На границах появились новые крепости - Мокшан, Буйгород, Балахна, Пронск; Владимир, Ярославль, Тверь, Кострома, Вологда были укреплены заново. Приняты и испомещены в разных русских землях беженцы из Литвы — триста семей. Для борьбы с порчей монеты велели поддельщикам и обрезчикам лить в рот олово и отрубать руки и выпустили в обращение новую монету, на которой великий князь был изображен не с мечом, как прежде, а с копьем, — копейку.

Казалось, жизнь улыбалась Елене — внутренние враги были повержены, внешние не особенно досаждали... И вдруг 3 апреля 1538 года, во втором часу дня, она скоропостижно скончалась. Летописи ни словом не упоминают о ее предварительной болезни; Герберштейн утверждает, что великая княгиня была отравлена боярами. В тот же день ее погребли в Вознесенском девичьем монастыре, где находилась усыпальница царских особ женского пола. В летописи не упомянуто даже, чтобы митрополит совершил над ней отпевание. Народ и бояре не выказали ни малейшей скорби. Плакали и горевали по умершей только малютка Иван да князь Оболенский.

Прошла с ее смерти всего неделя, и «боярским советом князя Василия Шуйского и брата его князя Ивана и иных единомысленных им» князь Оболенский был взят — «и посадиша его в палате за дворцом у конюшни и умориша его гладом и тягостию железной».

Страна надолго перешла в руки боярских группировок, усмирять своеволие которых Ивану Васильевичу впоследствии пришлось «железом и кровью»

(1508-1538гг.) - русская княгиня, супруга великого князя Василия III.

Краткая биография Е. Глинской

Е.Глинская была из знатного рода потомков хана Мамая, сбежавших в Литву и принявших в удел город Глинск. Ее отец - великий литовский князь Глинский-Слепой Василий Иванович. Елена была второй супругой , родила двух детей: Ивана и Юрия (был «недалек умом» и глухонемым). Умирая, Василий благословил на царство Ивана, а Елене наказал быть регентшей до возмужания сына.

Основные этапы и направления деятельности Е.Глинской

После смерти супруга, в 1533 - 1538 годах Елена становится регентшей при маленьком сыне (впоследствии Грозном). В период ее правления немаловажную роль в делах государства сыграли ее помощники: митрополит Даниил и князь И.Ф. Телепнев-Овчина.

Важнейшие достижения властвования Е.Глинской:

• Стабилизация отношений с такими странами, как Швеция и Польша;
• Усиление городов на западных рубежах;
• Успешное сопротивление боярам и князьям, выступавшим против централизации власти;
• Денежная реформа 1535 года, урегулировавшая циркулирование монет в стране;
• Строительство новых городов и крепостей;
• Борьба с ростом монастырских землевладений.

• Елена была женщиной удивительной красоты, веселого характера и отличного образования. Она владела несколькими языками (польским, немецким и латынью). Все эти достоинства «вскружили голову» князю Василию, он был очень увлечен своей молодой женой.
• Бояре не любили Е.Глинскую за ее пренебрежительное отношение к старине, втайне называли ее «злой чародейкой». Глинская смогла раскрыть несколько заговоров бояр, целью которых было ее низвержение и, таким образом, удержаться на троне.
• В последний период своей жизни Елене Васильевна часто болела и ездила в монастыри на богомолье. Смерть женщины, скорее всего, была естественной. Правда, ходили слухи об отравлении ее ядом, но этот факт не проверен.
• За небольшое время своего правления (всего 5 лет) Е.В.Глинская смогла совершить столько дел, что не каждый правитель-мужчина успевает сделать за десятки лет.

Точных данных о времени рождения Елены Глинской нет. Предположительно, это 1508 год. Отец Елены, Василий Глинский, по легенде, вел свой род от Мамая, будучи потомком одного из его сыновей, который бежал в Литовское княжество и владел в Приднепровье городом Глинском и соседними с ним Полтавой и Глиницей.

В 1526 году Глинская вышла замуж за Василия III Ивановича. С предыдущей женой Соломонией Сабуровой Василий III развелся по причине ее бесплодия. Новая жена пришлась по нраву князю. Несмотря на значительную разницу в возрасте, князь влюбился. Он сбрил бороду, переоделся в европейское платье и даже переобулся в красные сафьяновые сапоги с загнутыми вверх носками. В биографии Елены Глинской говорится, что современники оставили о ней следующие данные: изумительно красива, умна, весела нравом и прекрасно по тем временам образованна. Она знала немецкий и польский языки, владела латынью.

Елена Глинская родила великому князю двух сыновей: Ивана и Юрия, который был глухонемым и «умом прост».

В 1533 году Василий III, умирая, благословил сына Ивана, вручив ему «скипетр великиа Руси», а Елене приказал «под сыном своим государство дръжати до возмужания сына своего». Регентство волей умирающего князя было возложено на опекунов, которых Елена Васильевна отстранила от власти и стала правительницей Великого княжества Московского. После княгини Ольги она была первой женщиной, ставшей во главе русского государства.

Будучи регентшей при малолетнем наследнике , княгиня Елена Глинская успешно начала вести политику активной борьбы с боярами и князьями, выступавшими против центральной власти.

Главную помощь в управлении государством ей оказывали князь Иван Федорович Овчина Телепнёв-Оболенский и митрополит Данила.

В годы регентства Елена Глинская успешно противостояла политике сепаратизма удельных князей и бояр. Заметно были урезаны монастырские землевладения.
Именно при ней начались изменения в организации местного самоуправления (губная реформа). По ее распоряжению изымались дела из ведения наместников и передавались губным старостам и «излюбленным головам», которые подчинялись Боярской думе. По докладам с мест Глинская имела информацию, что наместники были «свирепы, аки львы». Именно эти действия Глинской во многом подготовили реформы, которые начал проводить ее сын - Иван Грозный.

В правление Глинской была проведена денежная реформа, упорядочившая монетное обращение в России, строились новые города. При Елене Васильевне появилась кирпичная стена в Московском посаде (Китай-город).

Оказалась успешной и внешняя политика, проводимая под руководством Елены Глинской. В 1534 году литовский король Сигизмунд начал новую войну, но его попытка овладеть Смоленском закончилась крахом. А в результате перемирия 1536-1537 годов к Москве присоединились Черниговские и Стародубские земли. В дальнейшем был заключен договор со Швецией о свободной торговле и ее нейтралитете.

Всего пять лет регентства были отпущены Елене Глинской для проведения существенных реформ. И если в начале своего правления она была встречена народом настороженно, то к его концу люди в ней души не чаяли.

В 1538 году Елена скоропостижно скончалась, оставив малолетнего сына Ивана наедине с боярами. Был слух, что к смерти приложил руку Шуйский. Исследование ее останков подтверждает, что причиной смерти стал яд (ртуть). Но этот факт не признается историками как бесспорный. Иван IV, обвинявший бояр в любых грехах, не считал их виновниками смерти матери.

Елена Васильевна Глинская была похоронена в Кремле, в Вознесенском женском монастыре.

Точных данных о времени рождения Елены Глинской нет. Предположительно, это 1508 год. Отец Елены, Василий Глинский, по легенде, вел свой род от Мамая, будучи потомком одного из его сыновей, который бежал в Литовское княжество и владел в Приднепровье городом Глинском и соседними с ним Полтавой и Глиницей.

В 1526 году Глинская вышла замуж за Василия III Ивановича. С предыдущей женой Соломонией Сабуровой Василий III развелся по причине ее бесплодия. Новая жена пришлась по нраву князю. Несмотря на значительную разницу в возрасте, князь влюбился. Он сбрил бороду, переоделся в европейское платье и даже переобулся в красные сафьяновые сапоги с загнутыми вверх носками. В биографии Елены Глинской говорится, что современники оставили о ней следующие данные: изумительно красива, умна, весела нравом и прекрасно по тем временам образованна. Она знала немецкий и польский языки, владела латынью.

Елена Глинская родила великому князю двух сыновей: Ивана и Юрия, который был глухонемым и «умом прост».

В 1533 году Василий III, умирая, благословил сына Ивана, вручив ему «скипетр великиа Руси», а Елене приказал «под сыном своим государство дръжати до возмужания сына своего». Регентство волей умирающего князя было возложено на опекунов, которых Елена Васильевна отстранила от власти и стала правительницей Великого княжества Московского. После княгини Ольги она была первой женщиной, ставшей во главе русского государства.

Будучи регентшей при малолетнем наследнике , княгиня Елена Глинская успешно начала вести политику активной борьбы с боярами и князьями, выступавшими против центральной власти.

Главную помощь в управлении государством ей оказывали князь Иван Федорович Овчина Телепнёв-Оболенский и митрополит Данила.

В годы регентства Елена Глинская успешно противостояла политике сепаратизма удельных князей и бояр. Заметно были урезаны монастырские землевладения.
Именно при ней начались изменения в организации местного самоуправления (губная реформа). По ее распоряжению изымались дела из ведения наместников и передавались губным старостам и «излюбленным головам», которые подчинялись Боярской думе. По докладам с мест Глинская имела информацию, что наместники были «свирепы, аки львы». Именно эти действия Глинской во многом подготовили реформы, которые начал проводить ее сын - Иван Грозный.

В правление Глинской была проведена денежная реформа, упорядочившая монетное обращение в России, строились новые города. При Елене Васильевне появилась кирпичная стена в Московском посаде (Китай-город).

Оказалась успешной и внешняя политика, проводимая под руководством Елены Глинской. В 1534 году литовский король Сигизмунд начал новую войну, но его попытка овладеть Смоленском закончилась крахом. А в результате перемирия 1536-1537 годов к Москве присоединились Черниговские и Стародубские земли. В дальнейшем был заключен договор со Швецией о свободной торговле и ее нейтралитете.

Всего пять лет регентства были отпущены Елене Глинской для проведения существенных реформ. И если в начале своего правления она была встречена народом настороженно, то к его концу люди в ней души не чаяли.

В 1538 году Елена скоропостижно скончалась, оставив малолетнего сына Ивана наедине с боярами. Был слух, что к смерти приложил руку Шуйский. Исследование ее останков подтверждает, что причиной смерти стал яд (ртуть). Но этот факт не признается историками как бесспорный. Иван IV, обвинявший бояр в любых грехах, не считал их виновниками смерти матери.

Елена Васильевна Глинская была похоронена в Кремле, в Вознесенском женском монастыре.