1907 20 января. На днях в московских газетах появилась перепечатанная из «Биржевых Ведомостей» телеграмма о серьезной болезни Л. Н. Я послал запрос в Ясную и получил от Александры Львовны ответ: «Все эти дни получаем запросы о здоровье отца, хотя он теперь почти совсем

Бори́с Гера́симович Ана́ньев (1 августа , Владикавказ , Российская империя - 18 мая , Ленинград , СССР) - советский психолог , создатель концепции нынешнего факультета психологии СПбГУ .

Биография

Борис Герасимович Ананьев родился 1 (14) августа 1907 года во Владикавказе в обрусевшей армянской семье народного учителя. Его отец работал в русских и национальных школах Кавказа с 1890 по 1930 год, а с 1930 года - в Ленинграде, завучем и преподавателем ФЗУ и ФЗО .

В 1924 году Ананьев окончил среднюю школу во Владикавказе и поступил в Горский педагогический институт (ныне - Северо-Осетинский государственный университет), на общественно-историческое отделение. С 1925 года, ещё обучаясь на II курсе этого отделения начал научно-исследовательскую и педагогическую работу по психологии в качестве ассистента. В 1927 году в трудах Института была напечатана его первая экспериментально-психологическая работа. ВУЗ окончил досрочно, в 1927 году. Дипломную работу защитил в 1928 году и был направлен отборочной комиссией в аспирантуру по психологии.

С февраля 1929 года Ананьев был зачислен аспирантом по психологии в Ленинградский институт мозга имени Бехтерева. Аспирантуру окончил так же досрочно в декабре 1930 года, и был оставлен при институте в качестве старшего научного сотрудника отдела психологии. В 1934 был назначен заведующим лабораторией психологии, а в 1937 году - заведующим отделом психологии, в должности которого был до сентября 1943 года.

В 1937 году учёная степень кандидата наук была присуждена Ананьеву без защиты диссертации Учёным Советом Московского Педагогического Института. В феврале 1940 года Борис Герасимович защитил докторскую диссертацию, в декабре ВКВШ утвердил его в ученом звании профессора психологии.

С 1930 года Ананьев работал в ряде педагогических ВУЗов Ленинграда (Педагогический институт имени Покровского, Педагогический институт имени Крупской), С 1938 - в Педагогическом институте имени Герцена, Ленинградском Театральном институте и Ленинградском институте усовершенствования учителей.

Во время Великой Отечественной войны с июля по декабрь 1941 года Ананьев вёл в Ленинграде работу по спецзаданию Ленштаба МПВО по противовоздушной маскировке. После эвакуации из Ленинграда первоначально в Казани, затем в Тбилиси вёл психопатологическую и восстановительную лечебную работу в неврологических госпиталях.

С ноября 1943 года вновь возвратился в Ленинград, где работал профессором психологии педагогического института имени Герцена до 1947 года. В 1944 выбран заведующим кафедрой психологии ЛГУ.

Декан факультета психологии ЛГУ (1967-1972), член-корреспондент АПН РСФСР (1945), действительный член АПН СССР (1968) .

Основные научные труды

Ананьев является последователем В. М. Бехтерева ; тем не менее, его отношение к Бехтереву было довольно сложным: в период 1930-1950 гг., когда официальная психология не принимала рефлексологию Бехтерева, Ананьев дистанцировался от рефлексологии, неоднократно подчёркивал, что не является учеником Бехтерева и даже использовал термин «бехтеревщина». Аналогичный переворот Ананьев совершил и в отношении психологии: от полного отрицания психологии как науки до утверждения её в качестве центральной науки в рамках человекознания.

Работая на психологическом факультете ЛГУ, Ананьев предпринял попытку преодолеть раздробленность наук о человеке и создать системную модель человекознания, в которой были бы обобщены исследования различных наук о человеке как личности и индивидуальности. В его модели науки о человеке группируются в четыре раздела: 1) человек как биологический вид; 2) онтогенез и жизненный путь человека как индивида; 3) изучение человека как личности; 4) проблема человечества. Он выделял иерархически соподчинённые уровни организации человека: индивид, личность, индивидуальность. Он считал, что индивидуальность складывается на основе взаимосвязи особенностей человека как личности и как субъекта деятельности, которые обусловлены природными свойствами человека как индивида. Ананьев известен также своими трудами в области чувственного восприятия, а также возрастной и дифференциальной психологии, исследованиями по психологии общения, проблемами восстановления работоспособности раненых во время Великой Отечественной войны. Одним из первых в СССР Ананьев организовал психологическую службу на основе средней школы в Выборгском районе Ленинграда.

Его учениками были психологи А. А. Бодалёв , Н. В. Крогиус , Б. Ф. Ломов , А. Г. Ковалёв и др. Позднее некоторые из них сформировали самостоятельные научные концепции и создали собственные школы.

В работах Б. Г. Ананьева, выполненных в шестидесятые годы, были поставлены, сформулированы, разработаны многие методологические проблемы, имеющие принципиальное значение для отечественной психологической науки. Эти работы во многом определили последующее развитие психологии. Исследования Б. Г. Ананьева наглядно продемонстрировали преимущества комплексного, междисциплинарного подхода к проблеме человека, позволили психологии действительно стать наукой о человеке во всей его сложности и многогранности. Антропологизм как принцип построения психологической науки позволил по-иному взглянуть на сам предмет психологии, который в концепции Б. Г. Ананьева предстаёт как многоуровневая системная организация психики. Отметим, что рассмотрение психического в рамках ананьевского подхода позволило выйти за рамки психофизиологического параллелизма и, избежав редукционизма, «вписать» психику в «научную картину человека». Именно в этом видится ещё не до конца оценённое методологическое значение ананьевских работ .

• Психология педагогической оценки, 1935.
• Очерки психологии, 1945.
• Психология чувственного познания, 1960.
• Теория ощущений, 1961
• Очерки русской психологии XVIII-XIX веков, 1967.
• Человек как предмет познания, 1969.
• Психология и проблемы человекознания. МОДЭК, 2005.
• Избранные психологические труды, 1 и 2 тт. Педагогика, 1980.
• Человек как предмет познания. Санкт-Петербург, 2001.
• О проблемах современного человекознания. Санкт-Петербург, 2001.
• Личность, субъект деятельности, индивидуальность. М.: Директ-Медиа, 2008.

Память

Известные ученики

• Бодалёв, Алексей Александрович - академик АПН СССР, д. п. н., профессор
• Бочкарёв, Леонид Львович - д. п. н., профессор
• Головей, Лариса Арсеньевна - д. п. н., профессор
• Иванов, Игорь Петрович (1923-1992) - проф., д. п. н.
• Казанджиева, Звезделина Георгиева (Болгария)
• Крогиус, Николай Владимирович - д. п. н., международный гроссмейстер
• Логинова, Наталья Анатольевна - д. п. н., профессор

Напишите отзыв о статье "Ананьев, Борис Герасимович"

Примечания

Ссылки

• Логинова Н. А. // Журнал «Санкт-Петербургский университет». № 14 (3762), 22 октября 2007 г.
• Логинова Н. А. Б. Г. Ананьев - выдающийся учёный в истории отечественной психологии. Алматы, 1999.
• Степанов С. Борис Герасимович Ананьев «Школьный психолог», 2000, № 20.
• . elib.gnpbu.ru.

Отрывок, характеризующий Ананьев, Борис Герасимович

В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.

По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.

Выдающийся ученый Борис Герасимович Ананьев жил в России ХХ столетия, и этим определилась его судьба. В ней было всё, что случилось здесь и тогда: революции, войны, Победа, заблуждения и мечты, огромный самоотверженный труд во благо России и во благо человека, всех и каждого. История отечественной психологии и биография Бориса Герасимовича Ананьева неразрывно связаны также и с веком ХIХ, когда И.М.Сеченов нашел свой ответ на вопрос «Кому и как разрабатывать психологию?». Иван Михайлович Сеченов вдохновил своих сторонников в психологии на строго научное, объективное исследование психики. За Сеченовым пошли многие русские ученые, в том числе И.П.Павлов и В.М.Бехтерев. Борис Герасимович Ананьев в новых условиях нового времени по-своему реализовал идеи Сеченова, его установку на объективное познание в сфере поведения и психики. Но он пошел дальше предшественников и объял в своем творчеством не только естественнонаучные основы психологии, но и ее гуманитарные вершины. Он стремился к созданию всеобъемлющей системы человековедения с психологической наукой в центре.

Истоки

Борис Герасимович Ананьев родился 14 (1 августа) 1907 года во Владикавказе, в интеллигентной учительской семье. Его отец Герасим Борисович и мать Мария Моисеевна были обрусевшие армяне и сына крестили в армяно-григорианской церкви. С юных лет Борис Ананьев был очень активным и никогда не стоял в стороне от жизни города. В школе писал стихи, вел личный дневник, занимался у хорошего музыкального педагога, мечтал посвятить себя музыкальной деятельности.

По окончании средней школы в 1924 году поступил в родном городе в Горский педагогический институт на общественно-экономический факультет. Ананьеву было 17 лет, когда он стал студентом и со столь свойственной ему увлеченностью погрузился в учебную и общественную работу. Ровно через год после поступления в институт Ананьев параллельно учёбе начал работать ассистентом кафедры педологии и психологии.

В 1926 году Борис Ананьев записался в научный студенческий кружок при кабинете педологии Горского педагогического института, которым заведовал доцент Роман Иванович Черановский, развернувший здесь исследовательскую работу на основе рефлексологической теории Бехтерева и соответствующих объективных методов.

В 1920–х годах педологи из Владикавказа сотрудничали с рефлексологами Института мозга во главе с В.М.Бехтеревым. Последний факт объясняет нам важное событие в жизни Б.Г.Ананьева - его поступление в бехтеревский Институт мозга в Ленинграде сначала в качестве практиканта, а потом аспиранта отдела развития (педологии). Это событие решительно определило жизненный путь Бориса Герасимовича.

В то время еще был жив сам В.М.Бехтерев - организатор и директор Института мозга. В течение более 40 лет Бехтерев неустанно трудился как врач, педагог, ученый, организатор науки, общественный деятель. Он создал новую объективную психологию - науку о поведении человека и назвал ее рефлексологией. В.М.Бехтереву принадлежит идея и практическая организация комплексных исследований человека в целях познания законов его поведения. Институт мозга, по замыслу В.М.Бехтерева, должен был стать главным научным центром комплексного человекознания в России.

Б.Г.Ананьев был принят в качестве практиканта в лабораторию рефлексологии детства. Несомненно, Ананьев-ученый родом из школы Бехтерева, и он впитал всё лучшее, что было заложено в идейное основание Института мозга его создателем. Это комплексность, объективность, генетический подход, связь с практикой. В истории идей, витавших в стенах Института, мы находим зерна будущих научных концептов самого Б.Г.Ананьева.

Духовная атмосфера 20–х годов была насыщена разнообразными и смелыми идеями. Великие мечты революционной эпохи проявлялись и в творчестве ученых. Будущая, преображенная Россия виделась страной небывалого счастья, населённой людьми-титанами.

В 20–е годы Бехтерев заложил Музей нервной системы и Пантеон мозга. В Пантеоне начали коллекционировать и изучать мозги выдающихся людей России, чтобы понять материальный субстрат одаренности. Сам В.М.Бехтерев завещал свой мозг для научных целей. После смерти его мозг хранился в Пантеоне и изучался в сравнении с мозгом брата.

Институт мозга занимал видное место среди научных центров Ленинграда и России.

Жизнь била ключом. Институт привлекал к себе неординарных людей. Они приходили и выступали на учёных заседаниях по пятницам (у Павлова были среды, а у Бехтерева - пятницы). Хирург мог рассказать о своей уникальной операции, поэт - о переживании поэтического вдохновения. Встреча с такими людьми будила мысль ученых, поставивших цель познать человека.

Вскоре после прибытия студента Ананьева в Институт мозга В.М.Бехтерев скоропостижно умер. Никто не знает теперь, был ли Б.Г.Ананьев лично знаком с Бехтеревым. Но есть свидетельство о его увлеченности мощной личностью Бехтерева, оставленное им самим в заметке 1928 г. «Памяти большого человека», посвященной годовщине со дня смерти ученого. В последующем Б.Г.Ананьев не раз обращался к идеям и научным достижениям В.М.Бехтерева и его школы и, несмотря на критическое отношение к характеру его мировоззрения, всегда высоко оценивал главную направленность В.М.Бехтерева на всестороннее и объективное изучение человека - носителя психики и субъекта деятельности и поведения.

В июне 1928 года Б.Г.Ананьев защитил дипломную работу «Эволюция миросозерцания и мироощущения в юности». Для дальнейшей учебы и научной работы был окончательно выбран Институт мозга. Ананьев хорошо зарекомендовал себя как талантливый молодой исследователь, и его приняли в аспирантуру по специальности «рефлексология» 1 марта 1929 г. Это явилось важнейшим событием жизни - он бесповоротно вступил в психологическую науку.

Борис Ананьев везде успевал и всем интересовался. Никогда не стоял в стороне от дел и событий, лез в самую их гущу. Энергичный и увлеченный, полный идей и чувств, готовый к действию…. Вспоминают, что по мраморным лестницам Института он не всходил, а взбегал. В институтской стенгазете рисовали дружеский шарж на него в виде метеора как бы со шлейфом волос. (Кстати, волосы на самом деле были вьющиеся, густые).

То было время самоопределения молодого Ананьева в науке и общественной жизни. В кипучей деятельности формировались его профессионально-научные и мировоззренческие взгляды. Активно участвуя в работе Методологической комиссии Института мозга, он основательно штудировал философские труды Гегеля и Маркса, изучал работы Введенского, Павлова, Северцева, Ухтомского, Шеррингтона, конечно же, Бехтерева, а также современных ему зарубежных и отечественных психологов. Уже в юные годы он накопил огромный запас знаний, который пополнял всю жизнь, ничего не забывая и не теряя, но перерабатывая и обобщая в терминах своей концептуальной системы. Энергия его научного старта была огромна, и это благотворно сказалось на всем жизненном пути ученого.

На рубеже 20–30–х годов Б.Г.Ананьев формулировал принципы организации научного труда и организации личной жизни ученого. В некоторых его ранних сочинениях сквозит отсвет интенсивной внутренней работы, которая привела к созданию личной философии человека науки. Принципами этой личной философии явились демократизм и коллективизм научного труда, взаимодействие научных школ, неприятие, как это называл Ананьев, «школьного шовинизма». Он был убежден, что наука для настоящего ученого - дело всей жизни. У него было именно так.

В конце 20–х гг. Институт мозга готовился к задуманному еще В.М.Бехтеревым Всесоюзному съезду по изучению поведения. Активизировала свою работу Методологическая комиссия Института мозга. Б.Г.Ананьев - в то время аспирант Института мозга - был активным участником всех дискуссий, тем более что его избрали учёным секретарем Методологической комиссии. Обновленная рефлексология будет социогенетической и диалектической - таков был вывод методологических конференций Института мозга.

Еще оставаясь рефлексологом, Ананьев подчеркивал, что порочна не сама психологическая проблематика, а идеалистическое ее понимание, настаивал на необходимости объективного подхода к психическим явлениям. При этом он не отрицал самонаблюдения как подсобного метода.

28 ноября 1930 года Б.Г.Ананьев закончил аспирантуру и был зачислен в штат Института мозга. Его научные интересы в начале тридцатых годов касались разных вопросов, среди которых особо отметим методологию психологии. Его методологические публикации тех лет - выражение честного поиска новых путей развития советской психологии.

Творческая экспансия

В 1932 году Б.Г.Ананьев организовал своё первое коллективное исследование, посвятив его изучению развития характера школьников. Исследование личности школьников не ограничивалось собственно характерологией. На основе комплексного подхода изучались физиологическими методиками функциональные изменения нервной системы при физической и умственной нагрузке школьников, психотехническими методиками - развитие конструктивного мышления в связи с трудовым обучением, психологическими - восприятие и мышление в процессе усвоения школьных предметов, влияние педагогической оценки на развитие конструктивно-технического мышления, на самооценку школьника, его отношения с учителем, классным коллективом, родительской семьей.

В 1934 году в Институте мозга была создана лаборатория психологии воспитания, заведующим был назначен Б.Г.Ананьев. Он сумел организовать исследовательскую работу и вместе с тем психологическую службу в опытной школе, психодиагностический кабинет, сотрудничество с учителями. Таким образом, Б.Г.Ананьев развернул в школе не только комплексные научные исследования, но и практическую психологическую службу, одну из первых в стране, включающую работу с учителями, учащимися и родителями. Итоговым выражением собственных исследований в рамках проекта лаборатории стала публикация первой монографии Б.Г.Ананьева «Психология педагогической оценки» (1935 г.). В ней всесторонне рассматриваются вопросы влияния педагогической оценки на межличностные отношения в детском коллективе, на мотивы учения и общения, наконец, на самооценку и характер ребенка. Эта книга не устарела и была переиздана в 1980 г.

В характерологических работах тридцатых годов он наметил контуры биографической психологии, где история личности рассматривается на фоне и в связи с историей современности, где сама личность выступает как субъект своей жизни, а потому и собственного развития. Характерологические исследования высветили феномен индивидуальности, в котором характер является определяющим качеством.

В утверждении индивидуального подхода, интереса и внимания к каждой конкретной личности проявился демократизм Ананьева - ему чужд был элитаризм как в теории, так и в повседневной жизни.

В начале тридцатых годов Б.Г.Ананьев начинает преподавательскую деятельность в вузах Ленинграда (по совместительству): в Институте истории, философии и лингвистики (1933-34), Академии коммунистического воспитания им. Н.К.Крупской (1934-38), Педагогическом институте им. Н.М.Покровского (1930-1936), Институте усовершенствования учителей (1938, 1943-45), Государственном педагогическом институте им. А.И.Герцена (1939-1941, 1943-44, 1946). А ещё он вел педагогическую и исследовательскую работу в техникуме сценических искусств, Горном институте, Ленинградском Доме художественного воспитания детей и так далее. Энергии хватало на всё.

В 1936 года педагогов и психологов страны потрясло Постановление ЦК ВКП (б) «О педологических извращениях в системе Наркомпросов». Оно сыграло роковую роль в истории нашей психологической науки и практики. Суть и тон Постановления и последующих публикаций о педологии имели разгромный характер. Чего стоит такие крепкие выражения, как «добить до конца педологию», «враги, вредители, пособники фашистов» - это всё о педологах. В науке всё более утверждался не свойственный, чуждый ей агрессивно-догматический стиль мышления и отношений.

После выхода в свет «педологического» Постановления от 4 июля 1936 была свернута практическая и исследовательская работа в опытной школе по характерологии, психологии педагогической оценки, педагогической психологии.

Б.Г.Ананьев на некоторое время, может быть, месяца два или полгода, как психолог-педолог был отстранен от работы. Приходил домой после всех «проработок», разгромной критики и принудительной самокритики мрачным, измученным. Казалось, рушится все, что было сделано за предыдущие 10 лет самозабвенного труда в психологии. К счастью, Б.Г.Ананьев вернулся к работе благодаря директору Института мозга профессору В.П.Осипову, который его очень ценил и уважал.

1 сентября 1937 года он стал заведовать сектором (отделом) психологии. Основными направлениями психологических исследований в Институте мозга, как это было обозначено самим Ананьевым, являлись представление и психосенсорика, индивидуальные различия и характер, история психологии в СССР.

Есть глубокие мотивы обращения Б.Г.Ананьева к проблеме чувственного отражения. В ощущениях Ананьев надеялся раскрыть тайну происхождения и детерминации психического. Он рассматривал функциональное (в частности, сенсорное) развитие в единстве с личностным. Особенность состояла в поиске межфункциональных связей чувственных форм отражения с мышлением, деятельностный подход, охват всех видов ощущений, не ограничиваясь, как часто бывает, зрительными и слуховыми.

Проблема чувственного отражения на долгие годы заняла центральное место в творчестве Б.Г.Ананьева. Именно эта программа учёного оказалась наиболее завершенной, и полученные в её рамках материалы легли в основу двух фундаментальных монографий «Психология чувственного познания» (1960) и «Теория ощущений» (1961).

Исследования Б.Г.Ананьева открыли мир человеческой чувственности не только в гносеологическом, отражательном плане, но и в онтологическом, бытийном. Проблема чувственности проходит через всю дальнейшую научную жизнь Ананьева. В конце концов, все этапы и потоки этого направления исследований слились в ананьевской психологической теории человека и его развития. Он пришел к продуктивной идее о сенсорном единстве личности, которое в пятидесятые годы, назвал сенсорной организацией.

В начале сороковых годов Б.Г.Ананьев вплотную занялся изучением симметрии органов чувствокак механизма пространственного различения. В послевоенный период эти идеи были развиты Ананьевым в концепции дополнительного, «горизонтального» контура нейро-психического регулирования психики и поведения.

В ней мы находим объяснение самым жгучим вопросам психологического познания человека, в частности, вопросу о целостности сознания и личности, потенциалах человека, препятствующих старению.

Б.Г.Ананьев первым в советской науке начал разрабатывать историю русской психологии и за два года напряженного труда написал и в 1940–м году защитил двухтомную докторскую диссертацию «Формирование научной психологии в СССР».

Б.Г.Ананьев в своем исследовании доказывал, что русская научная психология является плотью от плоти философского материализма в России. Открытием Б.Г.Ананьева в области истории психологии можно считать факты центрального положения психологической проблематики в общественной мысли России в середине и конце ХIX веков, участия ученых разных специальностей в разработке проблем психологии, приоритетность русской науки в постановке и разработке вопросов объективного исследования психики.

Война

Жизнь страны, народа и каждого советского человека круто изменилась с началом Великой Отечественной войны. Ленинград стал прифронтовым городом. Ленинградская трагедия началась.

С первых дней войны возникла и нарастала угроза разрушения бесценных архитектурных памятников и стратегических объектов. Тогда Б.Г.Ананьев обратился в МПВО Ленинграда с инициативой о проведении специальных работ по маскировке городских зданий. Учёные получили такое задание. Группа сотрудников Института мозга поднималась на башню Исаакиевского собора, чтобы оттуда, с высоты проводить эксперименты по восприятию городских строений. Работали в тяжелейших условиях, рискуя жизнью, под бомбежкой и обстрелом.
Борис Герасимович с гордостью вспоминал об этой работе, выступая на праздновании 25–летия Победы в 1970 году: «…Поразительный эффект противовоздушной маскировки. Создана была система искусственной дезориентации на основе данных психофизиологии».

Б.Г.Ананьев уже летом 1941 года начал оказывать медико-психологическую помощь раненым, разрабатывать методы восстановления речи. В 1942–43 гг. он работал в эвакогоспитале, занимался теоретическими и практическими вопросами восстановления психосенсорных функций, особенно слуха, осязания, цветоразличения при закрытых травмах головного мозга, а также памяти, воли, характера раненых. Также изучал коммуникативный механизм устной речи и ее взаимоотношения с речевым слухом и сновидениями, изменениями личности при ранениях (собрал 250 энцефалограмм и множество анамнестических данных, наблюдал 155 мозговых раненых, контуженных).

В медико-психологической работе психотерапия личности была не менее важна, чем лечение функциональных психических расстройств. Борис Герасимович страдал за своих пациентов и помогал им не только как психолог-врач, но и как глубоко понимающий собеседник. Для своих пациентов, раненых профессор Ананьев стал не только доктором, но и другом, наставником. Он приносил им душевное облегчение, укреплял волю к жизни и силу сопротивления беспощадной судьбе. Он помогал им вновь обрести собственную личность, воскреснуть духом, и люди относились к нему с огромным уважением и любовью.

Война была в самом разгаре. Удивительно, но в это время решением правительства была образована Академия педагогических наук РСФСР (1943), а в 1943–44 годах были открыты впервые отделения психологии в Московском и Ленинградском университетах. Психология обретала новое дыхание.

Во второй половине ноября 1943 года Б.Г.Ананьев с женой вернулись в Ленинград. Город еще был во вражеском кольце, ленинградцы страдали от голода и холода, бомбежек и обстрелов. Борис Герасимович внес свой вклад в святое дело обороны Ленинграда и страны.

Вскоре после возвращения в Ленинград в конце 1943 года Б.Г.Ананьев начал читать цикл лекций по психологии в городском лектории для жителей города. Его ученик профессор Л.М.Веккер вспоминал: «Представьте себе зал лектория, переполненный. Люди в шинелях, в телогрейках, толпа в проходах. А лекторий - на той стороне Литейного, которая попадала под обстрел. И все эти люди, под угрозой артобстрела, сидят и слушают. В первый раз за всю войну с нами говорили о мощных личностных механизмах…Ничего подобного с тех пор я не слышал и не переживал».

Война в жизни каждого современника оставила глубокий след. Люди пережили тяжкие испытания и лишения, но вместе с тем небывалый подъём жизненных и духовных сил. Годы спустя Б.Г.Ананьев говорил: «Война определила мою жизнь. Это была уже не по книгам пройденная психология. Для меня стало ясно, что человек может на максимуме. Я увидел скрытые резервы, о которых мы обычно не подозреваем. Я понял: нет более великой проблемы, чем проблема человеческих возможностей. Я понял: человек может всё…. В те годы мне было лучше, чем порой сейчас. Подонки тогда становились просто людьми. А мы, просто люди, чувствовали себя титанами».

Университет

В годы войны было принято правительственное решение об открытии отделений психологии в Московском и Ленинградском государственных университетах. Ректор ЛГУ А.А.Вознесенский пригласил Б.Г.Ананьева возглавить вновь организуемую кафедру психологии и отделение психологии на Философском факультете.

Важно отметить, что с ним на кафедру психологии пришли ученики, сотрудники знаменитого русского психоневролога академика В.М.Бехтерева, которые представляли одну научную школу.

В конце войны в стране царил всеобщий духовный подъём в виду близкой, долгожданной победы. Все мечтали о новой жизни, о более справедливом и свободном, передовом обществе. Хотелось работать и жить в полную силу.

Б.Г.Ананьев всегда становился эпицентром научной жизни. Он вовлекал своих сотрудников, психологов города и студентов в единый поток исследований по собственному плану.

Спустя всего лишь 10 месяцев после открытия психологического отделения в ЛГУ Борис Герасимович организовал первую научную конференцию, где сам делал доклады об ощущениях и новых проблемах психологии в свете опыта военных лет.

Окончание войны и переход к мирной жизни был ознаменован добрыми событиями в жизни семьи Ананьевых. В январе 1946 года родилась дочь Наташа - предмет нежной родительской любви и объект психологических наблюдений отца.

Борис Герасимович был прекрасным семьянином. Он по-рыцарски обожал свою жену. А она делала все, чтобы он мог плодотворно работать в науке.

Так исторически было определено, что крутой подъём научной, педагогической и организационной деятельности Б.Г.Ананьева происходил в сложный, противоречивый период советской истории. Уже вскоре после великой Победы Сталин вновь бросил страну в котел репрессий. Старые газеты, воспоминания современников и участников событий в период «позднего Сталина» дают возможность почувствовать, в каких условиях приходилось жить и работать народу, интеллигенции, учёным. По свидетельству жены Бориса Герасимовича, эти годы были одними из самых тяжелых в его жизни.

Борис Герасимович в политическом отношении не был фрондером и диссидентом. Не являлся членом коммунистической партии. Он был Гражданином, активным участником всенародного созидания в мирное время и защиты Родины в годы войны, горячо заинтересованным в судьбе страны, болеющим за общее дело. Мрачные же события нашей истории Б.Г.Ананьев переживал достойно, вместе с соотечественниками, современниками, сверстниками - так, как сказала Анна Ахматова о себе: «…Я была тогда с моим народом / Там, где мой народ, к несчастью, был».

На рубеже сороковых и пятидесятых годов имели место два научно-идеологических мероприятия, особенно сильно повлиявших на ситуацию развития психологии. Это сессия Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук (ВАСХНИЛ) 1948 года и объединенная сессия Академии наук и Академии медицинских наук СССР 28 июня - 4 июля 1950 года. В итоге генетика была объявлена лженаукой, павловское учение официально провозглашено единственно правильными.

Б.Г.Ананьев не участвовал в вышеназванных сессиях, но остро переживал то, что происходило там и вокруг. Ликвидаторские выступления против психологии больно ранили его. Но он делом защищал свою любимую науку, никогда не опускал рук и не сомневался, что поражения временные, и психологию ждет большое будущее.

В послевоенные годы начала целенаправленно создаваться научная школа Б.Г.Ананьева. Педагогический талант Б.Г.Ананьева развернулся в полную силу в стенах Ленинградского государственного университета. Практическая педагогика Ананьева соответствовала его научным воззрениям на природу таланта, характера, индивидуальности и её развитие. Он видел в молодых новичках коллег и соратников и тем самым вдохновлял на труд в науке. Борис Герасимович хотел выпускать своих универсантов студиями, чтобы к месту работы приезжал более или менее готовый коллектив единомышленников. Иногда ему удавалось добиться этого, например, когда в 1971 году в Новосибирск направилась группа выпускников и стала работать в крупном электротехническом институте (ныне Новосибирском государственном техническом университете).

Как педагог и научный руководитель, Б.Г.Ананьев был исключительным явлением. Борис Герасимович в первый же год существования отделения психологии организовал студенческий кружок, где свои первые исследования провели Л.М.Веккер, Е.В.Шорохова и другие известные впоследствии ученые. Не случайно в 1946 году его выбрали председателем вновь созданного студенческого научного общества Университета.

Университету суждено было стать питомником научной школы Ананьева, потому что здесь были наиболее благоприятные условия для приобщения молодежи к его психологической теории, которую он излагал на лекциях, конференциях, встречах с учениками. Часто именуемая Ленинградской, теперь Петербургской, психологическая школа имеет более широкое предметное поле, заданное антропологической теорией Б.Г.Ананьева. Ему удалось создать целостную многостороннюю концептуальную систему как основу для ряда конкретных научно-исследовательских программ, на почве научной разработки которых происходило формирование и сплочение его научной школы. Поэтому можно говорить, что Ленинградская-Петербургская научно-психологическая школа носит имя Б.Г.Ананьева. Выдающийся организаторский и научно-педагогический талант Б.Г.Ананьева проявился в наибольшей степени здесь, в Санкт-Петербургском государственном университете.

Сила Бориса Герасимовича как организатора и педагога состояла в его гуманизме и демократизме. Об этом говорят те, кто его знал и учился у него. Простые труженики науки были для него равноправными и равно уважаемыми, как и те, кто достиг высокого общественного положения и имел громкое имя. Это отношение проявлялось, свидетельствую, в таких обыденных ситуациях, например, когда он выходил из кабинета декана и приглашал второкурсника на беседу, назначенную на данный момент, при этом извинялся пред другими посетителями и просил подождать, даже если это были профессора или работники из министерства.

Он всегда был готов помочь людям всем, чем мог. Помогал устроиться на работу, опубликовать статью или книгу, получить место в общежитии. Забота и ответственность за людей, которые были в его подчинении, сочетались с большой требовательностью и строгостью. Вспоминают и его ободряющий юмор в трудных ситуациях. Своей заместительнице, заваленной организационной работой и сетующей на обилие поручений, бросал мимоходом, чуть усмехаясь: «Юлия Георгиевна, будьте мужчиной!»

Ананьевская педагогика науки приносила хорошие плоды. Люди росли, защищали диссертации, писали книги, а главное, становились сотрудниками в общем деле строительства научной психологии. Ученики Бориса Герасимовича питали и питают к нему чувства благодарности и любви. Осознают, как много он значит в их судьбе… Как-то Евгений Сергеевич Кузьмин сказал о себе: «Я человек сложный и разный. Но то, что я человек, этим я обязан Борису Герасимовичу Ананьеву» (Из выступления на встрече ветеранов Великой Отечественной войны с коллективом факультета психологии ЛГУ. 12 мая 1975 г.).

Институт педагогики АПН РСФСР

В 1951 году Борис Герасимович был назначен директором Ленинградского института педагогики АПН РСФСР и продолжал активно преподавать и вести научную работу в Университете по совместительству.

Годы работы в Институте педагогики совпали с расцветом научного и организаторского таланта ученого. Благодаря заметному общественному статусу Борис Герасимович еще более утвердился как признанный глава ленинградских психологов. В 1955 году он стал действительным членом Академии педагогических наук РСФСР. В 1957 году стал членом президиума Центрального совета вновь созданного Общества психологов СССР.

Как и прежде, Борис Герасимович умел придать глубину и широту исследовательской работе. Он хотел создать возрастную педагогику, которая была бы природосообразна, как это требует педагогическая антропология. Он стремился создать фундамент педагогики на основе строгих экспериментальных данных. Не интуитивная импровизация, а расчет в сложнейшем педагогическом управлении развитием детей.

В педагогическом плане Б.Г.Ананьев раскрыл роль разных учебных предметов в формировании способностей, сознания и характера ребенка. Так, пространственные представления формируются на уроках математики, географии, труда, рисования, физической культуры. Уроки физической культуры способствуют осознанию собственного тела. Уроки рисования закладывают способности наблюдения и изображения. По-своему ценны уроки труда, где дети учатся моделировать объекты, работать с орудиями труда, и таким образом развивают сенсомоторику. По Ананьеву, в школе нет второстепенных предметов. Все предметы необходимы для формирования общих механизмов сознания и деятельности, структуры личности, все работают на общее развитие. Б.Г.Ананьев нацеливал психологическую науку на открытие объективных законов развития. Так, он писал о «генетической иерархии познавательных интересов, выражающей известный объективный порядок в их развитии, определенную взаимосвязь и взаимозависимость между ними». Идея о наличии объективных внутренних законов была лейтмотивом целого ряда его последующих работ по педагогической антропологии и легла в основу его теории развития - онтопсихологии.

Общее развитие более всего интересовало Б.Г.Ананьева в процессе психолого-педагогических исследований школьника. Ведущим педагогическим процессом является обучение. Оно должно иметь воспитывающий, развивающий характер. В результате такого обучения формируются не только знания, умения и навыки, но более глубокие структурные свойства личности - интересы, склонности и призвание, убеждения и воля и, наконец, способности, направленность и характер, то есть полная структура личности. Чтобы повысить развивающий эффект обучения, нужны особые педагогические условия. Б.Г.Ананьев считал таковыми взаимосвязь предметов, системное их преподавание, взаимосвязь обучения и воспитания, их преемственность и перспективность. С этой целью в экспериментальной школе были опробованы новые формы занятий - синтетические обобщающие занятия, преподавание отдельных тем учителями-смежниками (уроки географии - географами вместе с биологами, литературы - литераторами вместе с историками). Ученые Института педагогики провели педагогический эксперимент в опытной школе, когда в течение 40 дней школьники не получали домашних заданий. На основе этого были сделаны выводы о дозировании и типах домашних заданий, дифференциации учебной работы с детьми. Был проведен сравнительный эксперимент по цикловой и традиционной системе преподавания, по организации синтетических занятий, которые охватывали материал сразу нескольких смежных дисциплин - физики и географии, физики и химии. Эти эксперименты усилили межпредметные связи в обучении для повышения системности знаний, формирования целостных эффектов развития учащихся.

Как и прежде, в Институте педагогики Б.Г.Ананьев проявил себя непревзойденным организатором. Даже самые заурядные работники, заражаясь его идеями и его отношением к делу, становились творческими людьми. Деятельность Б.Г.Ананьева всегда была очень напряженной и продуктивной. Закономерно, что его труд был высоко оценен государством. Он дважды был удостоен высшей награды СССР - Ордена Ленина (в 1954 и 1971 годах). Б.Г.Ананьев имел и другие государственные награды, в том числе медали «За оборону Ленинграда», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945». Но такой огромный труд на пределе физических сил подорвал здоровье и в 1959 г. с Ананьевым случился тяжелый инфаркт. После выздоровления он оставил НИИ педагогики и вернулся в ЛГУ, где приступил к реализации своего заветного замысла - комплексным психолого-антропологическим исследованиям.

Ананьев впервые в новейшей отечественной психологии поставил вопрос о создании системы человекознания, указал на тенденцию антропологизации всех наук и выдвижения психологии в центр человекознания. Как показало время, многое, что впервые высказал Б.Г.Ананьев, соответствовало тенденциям в мировой науке. К сожалению, советские ученые почти не имели возможности общаться с зарубежными коллегами и публиковаться за границей, и их мысли и исследования развивались параллельно тому, что делалось в мире. Тем значительнее исторические факты совпадения во времени идей и открытий, сделанных независимо от зарубежных исследователей.

Пришло время человекознания, и Б.Г.Ананьев с радостью ожидал и приближал его. В статье «Человек как общая проблема современной науки» он впервые сформулировал предмет психологии, которую можно назвать антропологической психологией, - человек как познающее и сознательно действующее существо, субъект познания и практики.

Во второй половине пятидесятых годов произошли знаменательные события, подготовленные большими усилиями ведущих психологов страны - создание Общества психологов СССР, журнала «Вопросы психологии» (1955).

Б.Г.Ананьев был организатором крупных научных мероприятий - Всесоюзного совещания по психологии личности в 1956 г. и II Всесоюзного съезда психологов в 1963 г. в Ленинграде. В 1957 году научная общественность праздновала 100–летие со дня рождения В.М.Бехтерева. В Ленинграде была организована Всесоюзная конференция, посвященная 100–летию В.М.Бехтерева. На конференции Б.Г.Ананьев дал оценки, которые поднимали авторитет Бехтерева на уровень мировой психологии.

В пятидесятые годы силами психологов Ленинградского университета и Института педагогики активно изучались вопросы многоуровневой и полифункциональной структуры отражения пространства, развития пространственнной ориентации. В мае 1959 года Б.Г.Ананьев провел большое научное совещание по проблеме восприятия пространства и пространственных представлений.

Большая и многоплановая исследовательская деятельность Б.Г.Ананьева сочеталась с организационной. В 1959 году в ЛГУ была организована первая в стране лаборатория инженерной психологии, которую возглавил Борис Федорович Ломов. Он вскоре выдвинулся в число самых видных организаторов науки в стране и взял на себя трудную миссию по налаживанию сотрудничества психологов с современным производством, особенно в деле конструирования сложной техники и подготовки кадров для работы в условиях автоматизированного производства.

Размах, который Б.Г.Ананьев умел придавать научным и организационным делам, сродни деятельности другого замечательного современника - основателя отечественной космонавтики Сергея Павловича Королева. Мне кажется, что и в характере этих двух людей есть немало общего. Та же целеустремленность, самоотверженность и демократизм, выдающиеся организаторские способности. А еще умение мечтать и романтичность в сочетании с реализмом практика. Они и ушли от нас примерно в одном возрасте, не дожив до 70 лет.

Вершина

Новый и, как оказалось, завершающий этап жизни ученого ознаменован новыми крупномасштабными исследованиями. Их программа разрабатывалась Б.Г.Ананьевым на основе философской идеи об исторической природе человека. Теоретические задачи комплексных исследований соответствовали установке Б.Г.Ананьева на познание целостного субъекта психической деятельности - индивидуальности. Это, во-первых, изучение основных факторов и условий, детерминирующих его развитие. Во-вторых, изучение основных характеристик самого человеческого развития, его внутренних закономерностей, механизмов и фаз. В-третьих, определение основных компонентов целостной структуры человека и взаимосвязей между ними.

Б.Г.Ананьев направил усилия коллектива на изучение фазы зрелости, поскольку в ней завершается становление характера, интеллекта, способностей и вместе с тем индивидуальности человека. Ананьев стремился создать основы психологической акмеологии, без которой невозможно раскрыть структуру субъекта в полном объёме, в расцвете всех его ресурсов, потенциалов. Конкретно-научное изучение зрелости имело и прикладное значение, так как её характеристики служат эталоном для измерения психологических параметров в предшествующих и последующих фазах жизненного цикла.

Сопоставление истории комплексных исследований с теоретическими идеями, замыслами, гипотезами Б.Г.Ананьева дает основание считать, что эти исследования должны были охватить всю систему психических явлений - от психофизиологических функций, процессов, до сложных состояний и свойств, и далее - системных образований вплоть до индивидуальности. Более того, по замыслу Б.Г.Ананьева, система психических явлений должна была рассматриваться в метасистемах социальной и природной среды, элементом и активным агентом которой является человек.

…Прошло немало лет, однако опыт комплексных исследований человека в школе Ананьева остается непревзойденным в отечественной науке, а может быть, и в мировой. Непревзойденным ни по глубине и обширности программы, ни по масштабам её воплощения. Действительно, было обследовано более двух тысяч человек разных возрастов, начиная от 18 лет и кончая 40 годами. Более углубленному изучению подверглись 460 человек. Участвовали десятки исследователей. Программа предусматривала использование большого набора разнообразных методик (среди них были тестовые, экспериментальные, обсервационные, биографические, праксиметрические). Во многом благодаря работе коллектива Ананьева в советскую психологию вошли и укрепились известные в мире психодиагностические тесты.

Феноменология комплексных исследований в принципе совпадала с феноменологией всей психологической реальности - психофизиологические функции (вместе с тем мозговые механизмы функционирования и развития психики), психические процессы, состояния и свойства, а также общие характеристики индивидуального сознания (рефлексия, внутренний мир), общности, в которых существует и развивается вся полисистема «человек».

В 1962–1966 годах Б.Г.Ананьев пишет серию методологических статей и свою рубежную книгу «Человек как предмет познания», в которых обосновывает комплексный подход в исследованиях человека. В этой книге Борис Герасимович спешит высказать самые дорогие, выстраданные мысли и как бы подводит итоги пройденного жизненного пути в науке. Книга «Человек как предмет познания» была отмечена премией Ленинградского государственного университета, вызвала общественный резонанс, она то и дело цитируется до сих пор.

Начало комплексных исследований в школе Ананьева совпало с подъемом психологической науки, общим оживлением в стране в период «хрущевской оттепели». По инициативе Б.Г.Ананьева в Ленинградском университете создан Институт комплексных социальных исследований (НИИКСИ) и в его составе - лаборатория дифференциальной антропологии и психологии (1963). Эта лаборатория - любимое детище Ананьева, а ее коллектив - основной исполнитель замысла комплексных исследований человека и его развития.

В 1966 году психологическое отделение Философского факультета ЛГУ было преобразовано в факультет Психологии, включающий кафедры общей психологии, педагогики и педагогической психологии, эргономики и инженерной психологии. Первым деканом стал Борис Фёдорович Ломов.

В том же году летом произошло важное для отечественной психологии событие. Впервые Международный психологический конгресс проводился в СССР, в Москве. Конгресс привлек внимание руководства государства и общества к нашей науке, придал новый импульс её развитию. На конгрессе Б.Г.Ананьев руководил симпозиумом по проблеме психического отражения пространства и времени. Эта проблема много лет стояла в повестке дня его научной школы. В симпозиуме участвовали многие ученики и сотрудники Б.Г.Ананьева, и таким образом был сделан своего рода всемирный отчет о многолетних коллективных исследованиях в указанной области. Сам Борис Герасимович представил доклад «Мозговые механизмы и эволюция восприятия пространства» (в соавторстве с биологом Э.Ш.Айрапетянцем).

В 1966 году первые студенты–психологи пришли на Красную, 60, где помещался новорожденный факультет. Они стали объектами и затем субъектами исследований лаборатории дифференциальной психологии. Их тестировали, измеряли всевозможные реакции, их поведение наблюдали на экзаменах. У Ананьева считалось, чтобы стать хорошим психологом, надо испытать на себе разные методики. Когда кто-либо из совсем зелёных новичков самонадеянно намеревался заняться чистой теорией, чтобы поразить мир, а заодно избежать тяжелой черновой работы, Борис Герасимович настаивал на необходимости непосредственного исследовательского контакта с психической реальностью, с изучаемым человеком. По его неизменному убеждению, теория чего-нибудь стоит, если она опирается на факты, а факты лучше всего добывать своими руками.

В 1967 году деканом факультета становится Б.Г.Ананьев (Б.Ф.Ломов переезжает в Москву и через пять лет возглавляет новый Институт психологии АН СССР). На посту декана Борис Герасимович организовал выездные сессии ведущих психологических центров. На факультет Психологии по приглашению Б.Г.Ананьева специально приезжали с докладами известные ученые НИИ общей и педагогической психологии АПН СССР (теперь Психологический институт РАО), Института психологии АН Грузинской ССР, психологи МГУ, украинские психологи. Ананьев считал - цитирую - что «такие встречи стоят целого семестра». Так оно и было.

…Задумываясь о месте Б.Г.Ананьева в истории нашей науки, задаешься вопросами: кто из отечественных психологов, кроме Бориса Герасимовича, организовал несколько крупных исследований по разным, хотя и взаимосвязанным научным программам (я имею в виду его исследования по характерологии, психологии чувственного познания, педагогической антропологии и возрастной педагогике, комплексные исследования индивидуальности); кто подобен ему в широте научных обобщений, охватывающих не только собственно психологические, но и человековедческие проблемы; кто внес столь весомый конкретный вклад в такие разные отрасли психологии - психологию личности, генетическую, социальную, медицинскую, педагогическую? А еще Б.Г.Ананьев - первый советский русский псхиолог, он создал основы акмеологии, педагогики взрослых, по сути, возродил педагогическую антропологию К.Д.Ушинского, обосновал всевозрастную психологию, комплексный подход к проблемам человека. На мой взгляд, не было и нет ему равных в отечественной психологии по масштабу исследований и широте мысли. Да и в мировой психологии немного можно найти столь продуктивных и глубоких ученых, столь гармоничных и благородных личностей.