История монастыря. Спасо-бородинский женский монастырь епархиальный женский монастырь

К концу 30-х годов XIX века имя Бородинской игумении было уже широко известно. Благотворительность Матушки не знала пределов: её милостыня и милосердие проникали не только в убогие жилища бедняков, но и в тюремные застенки. Когда же не доставало собственных средств — она становилась ходатаицей о несчастных. Самоотверженная подвижническая жизнь снискала игумении Марии почёт в царских чертогах. Думается, что и Бородинское поле во многом благодаря её трудам начинает привлекать к себе внимание самодержцев, постепенно приобретая значение государственного места. С конца 1830-х годов посещения монастыря членами императорской фамилии становятся регулярными — Александр II ещё наследником бывал в Бородине трижды, и всякий раз лично общался с Матушкой.

Введённая в ближайшее общение с царской семьёй, Матушка не изменяла своим правилам и обычаям. В придворном кругу она держалась с благородной простотой и достоинством, являя истинную красоту и величие монашеского чина. Бородинской игумении был присущ высокий порядок мыслей и редкая способность «в сердечной простоте беседовать о Боге и истину царям с улыбкой говорить» — то духовное дерзновение, которое, вероятно, и привлекало к ней сердца венценосных помазанников. Близкие отношения Матушки с императорской фамилией и, в особенности, с государыней Марией Александровной поддерживались через переписку. В игуменских кельях находилась особая шкатулка, в которой хранились письма царственных особ, тут же находились их подарки: иконы, портреты, пасхальные яйца, книги с автографами членов Российского Императорского Дома. Как святыню Матушка хранила свечу, которую держал в руках наследник цесаревич во время панихиды в Спасском храме, и платочек, которым сама отирала миро с главы царской невесты. В 1848 году Бородинскую игумению вторично вызывали в Петербург для исполнения обязанностей восприемницы при Миропомазании принцессы Александры Альтенбургской, невесты великого князя Константина Николаевича. Тогда-то в личном дневнике Марии Александровны и мог появиться матушкин автограф, свидетельствующий о том доверии, которое питала будущая царица к своей духовной матери-восприемнице. «НЕ УНЫВАЙТЕ — Я ДУХОМ С ВАМИ!» Горек был для Спасской обители 40-летний юбилей Бородина – его встречали уже без возлюбленной Матери-основательницы. Кончину свою игумения Мария предвидела заранее и готовилась к ней. За два месяца до смерти, уже тяжело больная, она совершила последнее паломничество к мощам преподобного Сергия. На обратном пути побывала в Москве, прощаясь с дорогими ей людьми и местами. Превозмогая телесную немощь, старица-игумения почти до самой предсмертной болезни, заботилась о постройке заложенного в 1851 году собора, в честь Владимирской иконы Божией Матери, в праздник Сретения которой, 8 сентября, произошла битва с французами. Будучи уже на смертном одре, Матушка, не смотря на крайнее изнеможение и болезненные страдания, сохраняла бодрость духа, непрестанно молилась, слушала душеполезное чтение и ежедневно причащалась. «Сёстры, не унывайте! Я духом с вами!» — говорила игумения своим чадам, отдавая последние распоряжения и завещая хранить взаимную любовь. 29 апреля (12 мая н.ст.) 1852 года двенадцать мерных ударов монастырского колокола возвестили о блаженной кончине доблестной подвижницы и бесстрашной героини кровавого поля, Основательницы и Первоначальницы Бородинской обители. Её честные останки, оплаканные осиротевшими сёстрами и множеством богомольцев, были погребены в склепе под Спасским храмом, который стал достойным памятником своей строительнице. Домик-сторо жку, в котором она положила начало иноческого жительства на полях Бородина, со всеми личными вещами и документами, святитель Филарет повелел сохранять в неприкосновенности как музей, а в зимних кельях Матушки при Филаретовской церкви было установлено чтение Неусыпаемой Псалтири. «Сердце, имеющее Дух жизни, и за гробом живёт и любит», — говорила игумения Мария, со свойственным ей духовным дерзновением проникая в таинственную глубину Божественных судеб. Слова эти сбылись на ней самой. Обнимавшая любовью и священное поле, и святую обитель, и своих духовных чад, и множество человеческих душ — Матушка и по смерти не отступила от своего земного удела. К надгробию в Спасском храме, скрывшему в себе вечно любящее сердце праведницы, сразу пошли люди, прося помощи, утешения, исцеления. Здесь служили панихиды, брали из надмогильной лампады елей во исцеление души и тела и получали помощь. Но, конечно, более всех благоговели пред памятью своей Матери-первоначальницы сёстры обители. Собирая и сохраняя все, что было связано с Матушкой, они руководствовались её примером, в скорбях и болезнях прибегали к ней, как к живой. Заветы Основательницы передавались от старейших монахинь молодым инокиням. Так разрастался дивный духовный сад, насаждённый игуменией Марией на поле брани, распространяя благоухание святости и принося обильный плод. НАСЛЕДНИЦЫ ПЕРВОЙ ИГУМЕНИИ После кончины игумении Марии (Тучковой) основанный ею монастырь вступил в новый период своей истории. Не было уже в живых Матушки, но навечно осталась она Игуменией, Ктитором и Хозяйкой этого святого места. Её гробница в Спасском храме стала сердцем обители, а дух и заветы Матери-первоначальницы вместе с игуменским жезлом наследовали все её преемницы. Великолепный Владимирский собор, заветная мечта Матушки, был возведён при игумении Сергии (в миру — княгине Софии Волконской, 1852 — 1871) и освящён в 1859 году епископом Дмитровским Леонидом. Эта церковь, построенная в русско-византийском стиле по проекту знаменитого архитектора Быковского, стала главным храмом монастыря, а Сретение Владимирской иконы Божией Матери (8 сентября) — престольным праздником, который, совпадая с днём Бородина, окончательно закрепил традицию ежегодного празднования годовщины битвы с французами. При следующей настоятельнице, схиигумении Алексии (1871-1880), на средства, пожалованные императором Александром II, в монастыре была построена трапезная с церковью Усекновения главы Предтечи, в подклети которой расположились поварня, просфорня и хлебная. Игумения Филофея (Гежелинская, 1880-1899) смогла улучшить материальное состояние обители, исходатайствовав ей сто десятин леса, а игумения Гавриила (Львова, 1899-1906) активно вела строительные работы: при ней были возведены новые келейные корпуса, мастерские, богадельня и церковно-приходская школа для девочек. После недолгого правления игумении Евгении (Прудниковой, 1907-1911), кроткой и всеми любимой старицы, настоятельский жезл приняла энергичная матушка Ангелина (Курочкина, 1911-1924), которая помогла обители достойно встретить и прощальный триумф юбилейного 1912-го года, и жестокие испытания революционного лихолетья. На долю же последней игумении, Лидии (1924-1929), выпал высокий жребий исповедничества пред лицом богоборческих властей и сохранения вверенного ей словесного стада в условиях непрекращающихся притеснений.

Имена всех бородинских настоятельниц составляют честь и славу святой обители, а души их, по слову Писания – «в руце Божией». Каждая из них самоотверженно несла свои труды, полагая душу за сестёр, заботясь об их духовных и телесных нуждах, соблюдая порядок общежития и завещанное Основательницей поминовение воинов. Год от года пополнялись ряды насельниц, благоукрашалась обитель, развивались монастырские ремёсла, совершенствовался хор и богослужебный чин, но главное – бережно сохранялась атмосфера высокой духовной настроенности, взаимной любви и мира, созданная игуменией Марией, благодаря чему здесь возрастали замечательные подвижницы, которые, стяжав дары Святаго Духа, спасли тысячи человеческих душ для Царства Небесного. ПРОЩАЛЬНЫЙ ТРИУМФ

В Юбилейном 1912 году, Бородино вновь увидело лучшие части Российской Императорской армии, наследников славных побед Кутузова. Торжества в честь столетия легендарной битвы проходили с огромным размахом — подготовка к ним велась под личным наблюдением императора. Строились походные дворцы, прокладывались шоссейные дороги, выравнивались военные плацы. Для царского поезда проложили железнодорожную ветку с особой платформой, павильоном и огромными триумфальными воротами. Было даже доставлено 78 автомобилей, которые работали в режиме такси, установлено прямое телефонное сообщение с обеими столицами, и сделана иллюминация. В Юбилейную программу были включены благодарственный молебен и соборная панихида, посещение монастыря, открытие музея и многочисленных памятников, парадные шествия войск и встречи Государя с депутациями от местных жителей и ветеранами. Младшему из семи приезжих 117-лет. С крестным ходом из Смоленска была принесена чудотворная икона Одигитрии, та самая, перед которой войска молились накануне сражения. На торжеtext-align:justifynbsp; mso-bidi-font-weight: normalnbsp; ства съехалась вся государственная элита России во главе с царской фамилией. Государь с семьёй прибыл в Бородино 25 августа и почти сразу посетил Бородинский монастырь, где поклонился надгробиям в Спасском храме и беседовал с потомками Тучковых и Коновницыных. В честь высоких гостей в обители была устроена пышная трапеза, после которой Николай II вручил всем сёстрам юбилейные медали и памятные бокалы, а Матушку игумению Ангелину наградил золотым наперсным крестом. На следующий день, 26 августа, по окончании Литургии, крестный ход во главе с Царём и митрополитом двинулся от монастыря к батарее Раевского. Там был отслужен благодарственный молебен и состоялся парад войск, одетых в историческую форму, по окончании которого Государь верхом на лошади объехал поле с правого фланга до левого — от деревни Горки до Утицкого кургана. «Все мы прониклись общим чувством благоговения к нашим предкам, — отметил в своём дневнике Николай II, — никакие описания сражения не дают той силы впечатления, которое проникает в сердце, когда сам находишься на этой земле». В ходе юбилейных торжеств утвердился особый статус Бородинского поля как военно-исторического мемориала и заповедной земли, что было отмечено установкой 33 памятников. Некоторые из них были поставлены на монастырских землях, а в самой обители, напротив Спасского храма, вознёсся обелиск 3-й пехотной дивизии генерала Коновницына. «Орлы, колонны, обелиски…» — Кто бы тогда, мог подумать, что эти монументы станут памятниками не только героям 1812 года, но и тем, кто ставил их — всей Российской Императорской армии, для которой приближалось время нового огненного испытания – Германская война, октябрьский переворот, братоубийственная бойня Гражданской и последующее рассеяние? Кто бы мог предположить, что «младшим братом» этих гордых обелисков с двуглавыми орлами станет скромный памятник из камней на полуострове Галлиполи и множество других, разбросанных по разным уголкам земли?

«СВЯТЫНЯ БУДУЩИХ ВЕКОВ»

НА РУБЕЖЕ ЭПОХ Отошли Юбилейные торжества, отгремели залпы военного салюта, и обитель на Бородинском поле продолжала свою обычную жизнь. К началу XX века это был крепкий монастырь с хорошо поставленным натуральным хозяйством. Находясь вдали от крупных городов, он никогда не был богат, и средства к существованию добывались трудами сестёр, число которых к тому времени уже достигало почти трёхсот человек. Большинство составляли послушницы из крестьян.

Но, конечно, главным достоянием Спасо-Бородинского монастыря, которое благоговейно хранилось всеми поколениями его насельниц, было почитание памяти Первоначальницы, игумении Марии, и молитва о воинах «за Веру, Царя и Отечество жизнь свою положивших» — в этом видели и главное предназначение обители, и залог благоденствия. В её святых стенах ежедневно совершалась Божественная литургия, не умолкало чтение Псалтири, поминовение павших в сражении было обязательным и лично для каждой монахини. Здесь всё дышало памятью героического прошлого, так что даже в прихожей игуменского дома висел на стене план битвы и лежали найденные на монастырских полях пушечные ядра и остатки оружия. Сам же монастырь представлял собою ухоженный, благоухающий сад, подобно неувядаемому венку украсивший Бородинское поле, это обширное кладбище русского воинства.

ОБИТЕЛЬ-КОММУНА

Размеренная жизнь монастыря была прервана октябрьской революцией и гражданской войной, а приход к власти большевиков стал началом огненных испытаний для всей Русской Церкви. Что бы сохранить обитель и дать монахиням возможность выжить в условиях нового режима, в 1919 году она была переименована в Спасо-Бородинскую женскую коммуну и «зарегистрирована на началах гражданского законодательства». Игумения Ангелина (Курочкина) стала её председателем, а казначея монастыря монахиня Лидия (Сахарова) – товарищем председателя. В таком необычном статусе обитель просуществовала ещё десять лет. В коммуне на момент образования числилось 237 человек, «из которых 50 нетрудоспособных в возрасте от 55 до 90 лет» . Это были престарелые монахини, подвизавшиеся в монастыре не один десяток лет.

Трудно представить, какие моральные страдания пришлось перенести игумении Ангелине и её преемнице матушке Лидии, на плечи которых легло бремя ответственности за жизни сестёр и тяготы общения с представителями новой безбожной власти! Поистине это была настоящая битва за монастырь, тихая и безкровная, на первый взгляд. Газетные заметки и отчёты различных комиссий ставят новые «вехи» в истории некогда славной обители: 1920 год – голод; 1922 – компания по изъятию церковных ценностей; 1924 – требование властей отказаться от монастырского устава и «принять точную форму коммунальной жизни»; 1925 – призыв к «уплотнению монашеского элемента»; 1926 – открытие в одном из корпусов школы-семилетки, а в Предтеченской церкви — клуба, и, наконец, 1928 – решительное наступление на «примонастырские артели», закончившееся в начале 1929 года прекращением богослужений, закрытием храма и выселением из коммуны всех «служителей культа».Однако не смотря ни на что, монастырь держался до последнего: как и прежде в соборе ежедневно совершалась вечерня, утреня и Литургия, в Филаретовской церкви – полунощница; перед трапезой поминали игумению Марию, воина Александра, отрока Николая и «всё православное воинство, на поле Бородинском убиенное». Великим Постом говели и исповедовались приезжавшему из Москвы старцу Данилова монастыря, преподобноисповеднику Георгию (Лаврову). Но что самое удивительное — в обитель продолжали поступать сёстры! Молодые послушницы и инокини, как будто не замечая туч, сгущающихся над обителью, трудились на хуторе, ухаживали за престарелыми монахинями, содержали в изумительном порядке корпуса, территорию, дорожки, некрополь с могилами игумений и стариц, поддерживали окрестное население.

ПОСЛЕДНИЕ ПРОВОДЫ

В борьбе за монастырь таяли силы уже немолодой игумении Ангелины. Она поистине полагала душу за сестёр, и, несмотря на трудности, никто из них не покинул родную обитель. В 1923 году Матушка благословила старицу-схимонахиню Рахиль принимать народ для духовного руководства, что привлекло в монастырь сотни паломников. Но надежды выжить в новых условиях становилось всё меньше: в начале 1924 года власти предъявили Бородинской коммуне безоговорочное требование – «отказаться от монастырского устава и быта», а также исключить из своего состава «за принадлежность к религиозному культу» 38 старейших монахинь во главе с самой игуменией. Это стало для матушки смертельным ударом — она тяжело заболела, и 1/14 сентября скончалась от скоротечного рака. На третий день состоялось её отпевание, которое возглавил епископ Можайский Борис (Рукин).

После разгона сестёр монастырь почти на 60 лет «исчез» с карты Бородинского поля. Молчали о нём путеводители по местам боевой славы, молчали подарочные издания, молчали учебные пособия, молчали историки – как будто и не было здесь никогда обители. А между тем, она была безжалостно разграблена и обезображена: храмы осквернены, иконостасы уничтожены, некрополь «расчищен» бульдозером, мастерские отошли к колхозу, в келейных корпусах устроено общежитие, в соборе – кузница, а колокольня приспособлена под водонапорную башню. Даже кирпичная монастырская ограда и та была использована под наглядную агитацию: на ней двухметровыми буквами во всю стену было написано: «Долой наследие рабского прошлого!». Безумная ярость строителей «новой жизни» не пощадила ни монастыря, ни самого поля: в 1932 году был отвезён на переплавку Главный монумент, а его постамент взорван вместе с могилой Багратиона, которого тогда «удостоили» звания «царского сатрапа». Остальные памятники, оставшись без ухода, постепенно разрушались под действием стихий и нападений местных активистов. Проницая духовным взором в будущее, преподобная Рахиль говорила о грядущем разорении монастыря, как будто, видя его в подробностях: «В обители поселятся «неверы» и будет казённый дом, потом – военный люд, затем – разный народ, а после – разнесут по кирпичику. …Будет великая война, и люди тогда будут гибнуть, как мухи, но красные мухи победят». — Действительно, всего через десять лет в наказание за тяжкие грехи русского народа на нашу землю снова пришёл враг, и Бородино снова увидело рвавшиеся к Москве войска «нового Наполеона». Осенью в 1941 года на этих священных рубежах воины 32-й стрелковой дивизии Полосухина — «в других шинелях, но с вечно русским сердцем» — полагая жизни свои за Отечество, повторили подвиг героев Бородина — на подступах к столице неприятель был остановлен. В стенах бывшего Спасо-Бородинского монастыря некоторое время располагался передвижной полевой Томский госпиталь ППГ-70. Во время боёв обитель сильно пострадала: сгорели все деревянные постройки (в том числе: домик-сторожка Основательницы и игуменский корпус), а кирпичные здания были сильно повреждены. Несмотря на страшный урок, после войны положение монастыря стало едва ли не хуже: его продолжали разрушать местные вандалы, которые буквально разбирали обитель «по кирпичику» , добывая «стройматериал» из полуразрушенных стен и зданий. Здесь располагалась машинно-тракторная станция, затем – турбаза, в Спасском храме — мастерские, отходы которых сбрасывались в склеп Тучковых. Убранство церкви было полностью уничтожено, гробы разбиты, а костные останки разбросаны. Некоторый просвет наступил в 1962 году, когда к 150-летию сражения Бородинское поле получило статус Государственного заповедника. Тогда же была развернута небольшая экспозиция в Спасской церкви, для чего расчистили склеп и установили новые гробы, собрав в них сохранившиеся останки. Лишь в 1974 году «монастырский комплекс», находившийся в плачевном состоянии, был передан Государственному Бородинскому военно-историческому музею-заповеднику, который сразу же начал проводить здесь восстановительные работы. Реставрация стен и зданий и приспособление их под музейные нужды продолжалось вплоть до 90-х годов.

Проезд общественным транспортом: от Москвы с Белорусского вокз. электричкой до ст. Бородино - 121 км. Далее - автобусом или пешком 2,5 км.

Проезд автомобилем: от Москвы по Минскому шоссе (далее свернуть с Минского на Можайское) или по Можайскому шоссе до Можайска - 116 км. Далее от Можайска через Кукарино на Бородино - около 4 км. Перед д.Татариново - поворот к монастырю, еще около 3,5 км.

Посреди огромного Бородинского поля издалека виден величественный комплекс Спасо-Бородинского монастыря, основанного как памятник героям Отечественной войны 1812 года и ставшего памятником вечной и верной супружеской любви.

Был основан Маргаритой Михайловной Тучковой (урожденной Нарышкиной) на месте гибели ее мужа, генерала Александра Алексеевича Тучкова IV. Место было найдено не сразу − тело генерала так и не было найдено, и только в 1817 году сражавшийся рядом с ним генерал П.П.Коновницын написал Маргарите Михайловне о том, где последний раз видели ее мужа − на средней Багратионовой флеши. Вдова испросила высочайшего разрешения на сооружение поминальной часовни на этом месте, и получила его вместе с 10 тысячами рублей от государя на строительство.

В 1818 году началось возведение храма-усыпальницы Тучкова . Она была спроектирована в форме античного мавзолея и украшена лепкой и картинами на военную тему. В 1820 году ее освятил Архиепископ Московский Августин (Виноградский). Над правым клиросом Маргарита Тучкова собственноручно установила полковую икону Спаса Нерукотворного Образа, впоследствии прослывшую чудотворной. Для себя вдова устроила напротив мавзолея небольшой домик-сторожку из красной сосны, где она останавливалась вместе с малолетним сыном Николенькой. Сыну она посвящала все свое время и внимание, и воспитывала его в тульском имении, удалившись от светской жизни. Но возлагаемым на сына надеждам не суждено было сбыться − в возрасте пятнадцати лет мальчик скончался на руках у матери. Похоронив сына в склепе под Спасской часовней-усыпальницей, Маргарита Михайловна окончательно переселяется в свою «сторожку» на Бородинском поле. Она вносит солидный вклад в Опекунский Совет для братии Можайского Лужецкого Богородицкого монастыря , и испрашивает благословения на ежедневное совершение литургий в Спасском храме монахами этого монастыря. Маргарита Михайловна получает прозвание Бородинской Отшельницы, и к ней начинают приходить вдовы и девицы, ищущие помощи и уединения. К 1833 году на поле Бородина образуется община, которая сначала получает статус Спасо-Бородинского Богоугодного Общежития, а в 1838 году − Спасо-Бородинского второклассного женского монастыря. Обитель была обнесена кирпичной оградой, выстроили жилые и хозяйственные корпуса. Митрополит Московский Филарет, духовный наставник Тучковой, постриг ее в монахини в 1836 году в Троице-Сергиевой Лавре под именем Мелании. Спустя четыре года монахиня Мелания становится игуменьей Марией.

Монастырь обрел громкую славу во всей России, сюда стекались паломники и насельницы, многие знатные и богатые семьи становились жертвователями монастыря. Кроме того, обитель пользовалась особым покровительством царского дома. Саму игуменью Марию дважды приглашали ко двору на обряд Миропомазания невест императорской фамилии. При этом она оставалась скромной и открытой любому человеку, ищущему у нее помощи и поддержки, чем снискала искреннюю любовь всех окрестных жителей. Умерла Матушка Мария в 1852 году и была погребена в Мавзолее Тучкова, рядом с сыном. По настоянию Митрополита Филарета, ее «сторожка» сохранялась как музей. Во время Великой Отечественной войны, когда на Бородинском поле снова шли кровавые бои, деревянная сторожка сгорела. Восстановление ее началось только в 1984 году, сейчас в ней находится музей.

Начало строительству нового большого собора Владимирской иконы Божией Матери успела положить сама игумения Мария, при ней был создан проект и даже заложен фундамент. Но увидеть новый собор не на бумаге, а в камне она не успела… Новой настоятельницей монастыря стала игуменья Сергия, при которой и продолжился начатый Тучковой новый этап строительства. Возведение храма было заказано московскому архитектору Михаилу Доримедонтовичу Быковскому, уже имевшему за спиной множество известных и очень удачных работ. Имя для собора было выбрано не случайно − битва на Бородинском поле произошла в день празднования Владимирской иконы. Средства на постройку собора жертвовали офицеры и солдаты русской армии − участники Бородинской битвы и их потомки.

Собор Владимирской Божией Матери был освящен в 1859г. Но на этом работа Быковского в монастыре не закончилась. Зачастую при упоминании трапезной церкви Усекновения Главы Иоанна Предтечи , встроенной в ограду, забывают упомянуть имя ее архитектора, а им также является Быковский. Трапезная церковь была построена в 1874г. Это с виду небольшое изящное одноглавое здание с элементами неорусского стиля на самом деле очень просторно и велико: в нем располагалась не только трапезная, но и некоторые монастырские службы. Храм получил свое название опять же не случайно: в этот праздник со времен Екатерины II совершаются молебны в память воинов, погибших за Родину. Сейчас в трапезной церкви находится музей.

Занимаясь застройкой обители, Быковский постарался позаботиться о том, чтобы новые здания не заслонили мавзолей Тучкова и вообще не стояли слишком близко к центру, благодаря чему собор и вблизи выглядит даже еще грандиознее, чем он есть. Поэтому, войдя в Святые ворота монастыря, посетители − как паломники, так и простые туристы − чувствуют здесь тот же простор и величие, что и на всем Бородинском поле. Простор, над которым возвышается огромный чудный храм.

В советское время обитель пережила тяжелые времена. Несмотря на то, что местные жители относились к ней с любовью и почтением, власти закрыли ее, многие сестры были арестованы, имущество разграблено. Не сохранились старые интерьеры храмов, в том числе соборный иконостас (ныне восстановлен). Однако в советское время, как ни удивительно, монастырь получил неожиданный подарок - в западную стену его ограды, с внутренней стороны, были вмонтированы фрагменты скульптурных композиций, снятых с Триумфальной арки в Москве при ее демонтаже в 1936 году. Когда арку восстановили, скульптуры так и остались в монастыре.

Монастырь был возвращен Церкви в 1992 году. Поток паломников, как и в прежние времена, не иссякает. И каждого прибывшего в монастырь встречают радостно и приветливо, так, что не остается сомнений − обитель возродилась и не утратила своего духа. Таким, и только таким, наверное, и может быть настоящий монастырь.

Храмы и постройки монастыря

Оригинал взят у trof_av в Спасо-Бородинский женский монастырь, часть 1

(полное название — Бородинский во имя Нерукотворного Образа Спасителя женский монастырь) — православный монастырь на Бородинском поле, вблизи деревни Семёновское в Бородинском сельском поселении Можайского района Московской области. Основан в 1839, закрыт в 1929, возобновлён в 1992 году.
В 1-й части: схема монастыря и история, собор Владимирской иконы Божьей Матери, музей "Бородино в годы Великой Отечественной войны", редан Семеновских (Багратионовых) флешей, церковь Спаса Нерукотворного Образа - усыпальница Тучковых, захоронения у церкви Спаса Нерукотворного, колокольня, памятник 3-й дивизии Коновницина и т.д.
Все фото кликабельны, с географическими координатами и привязкой к яндекс-карте, время съемки - июнь 2013 г.

Схема Спасо-Бородинского женского монастыря

Монастырь основан М. М. Тучковой, вдовой А. А. Тучкова, погибшего при Бородине. В 1817, получив согласие Александра I, предоставившего половину требуемой суммы, она выкупила три десятины земли на средних Багратионовых флешах, и в 1818—1820 выстроила на ней церковь Спаса Нерукотворного Образа (Нерукотворный Образ Спасителя — полковая икона Ревельского полка). С 1826 Тучкова переехала жить в домик при церкви, вокруг неё сложился кружок вдов, с 1833 — Спасо-Бородинское Семёновское общежитие, с 1839 — Спасо-Бородинский второклассный женский монастырь. Сама Тучкова, освободив крепостных, постриглась в 1836, с 1840 — стала игуменьей монастыря (под именем Марии).
Вначале были построены ограда и жилые корпуса. Затем (в том числе на пожалования Николая I) были добавлены:
1839 — церковь Филарета Милостивого в северо-восточной башне
1840 — колокольня при Спасской церкви
1851—1859 — собор Владимирской иконы Божьей Матери, арх. М. Д. Быковский
1874 — церковь Усекновения Главы Иоанна Предтечи при новой монастырской трапезной
Все упомянутые здания сохранились до нашего времени (первоначальные интерьеры утрачены).

Южная башня и Собор Владимирской иконы Божьей Матери на заднем фоне

Юго-западная стена монастыря и вид на Собор Владимирской иконы Божьей Матери

Юго-восточная стена и Собор Владимирской иконы Божьей Матери

Вход в монастырь в юго-западной стене, вид с "улицы"

Вход в монастырь в юго-западной стене, вид со двора

Собор Владимирской иконы Божьей Матери (1851—1859 гг.), вид с юга
Собор был заложен в сентябре 1851 г. игуменьей Марией (Тучковой) за год до ее кончины. Строился он по проекту известного московского архитектора М.Д. Быковского в традициях русско-византийского зодчества. 5 сентября 1859 г. собор был освящен викарием Московским Леонидом во имя чудотворной иконы Владимирской Божией Матери, так как день Бородинского сражения совпал с днем празднования Сретения этой иконы 26 августа (8 сентября по н. ст.). Средства на строительство собора собирались по всей России, главным образом среди солдат и офицеров гвардейских частей российской армии.
После закрытия Спасо-Бородинского монастыря в 1929 г. поселившиеся в нем члены сельскохозяйственной коммуны им. Ворошилова устроили в соборе зернохранилище. В конце 1970-х годов, когда ансамбль монастыря был передан в ведение Бородинского музея-заповедника, началась реставрация собора и его интерьера. Были восстановлены хоры, иконостас, росписи в алтарной части и в подкупольном пространстве.
В 1992 г. с возрождением обители Владимирский собор был вновь освящен, и в нем регулярно проходят богослужения.

Пруд с кувшинками на территории монастыря

Келейные корпуса, 1860-е годы (община монастыря)

Муравьишка-садовник:-)

Музей "Бородино в годы Великой Отечественной войны"
В годы войны здесь располагался Сибирский Томский госпиталь "ППГ-670"

Музей расположен в келейном корпусе 1840-х годов постройки

Экспозиция музея "Бородино в годы Великой Отечественной войны"

Телеграфный аппарат "Бодо". Передан музею в 1972 году Министром связи СССР Псурцевым, бывшим начальником Войск связи Западного фронта

Боевое Знамя 113 стрелкового полка

Записки из медальонов бойцов 32-й стрелковой дивизии, погибших в октябре 1941 года

Списки погибших на Бородинском поле в 1941-1942 годах

Собор Владимирской иконы Божьей Матери (1851—1859 гг.), вид с юго-востока

Собор Владимирской иконы Божьей Матери, вид с востока. Справа редан Семеновских (Багратионовых) флешей (реставрация 1985 г.), за ним колокольня (1839 г.)

Церковь Спаса Нерукотворного Образа (Нерукотворный Образ Спасителя — полковая икона Ревельского полка) (1820 г.) и редан Багратионовских флешей, вид от юго-восточной стены

Собор Владимирской иконы Божьей Матери, редан Багратионовских флешей, церковь Спаса Нерукотворного Образа и захоронения возле неё

Церковь Спаса Нерукотворного Образа (1820 г.) - усыпальница Тучковых
Вывеска золотого цвета: "1812 года 26 августа". На черной: "Блажен его же избрал, и приял еси: вселится во дворах твоих! 16 октября 1926"
Церковь построена на месте гибели генерала Александра Алексеевича Тучкова, погибшего в Бородинском сражении его вдовой. С этой церкви и берет свое начало монастырь.
В 1826 г. справа от входа, в склепе храма, был похоронен единственный сын Тучковых, 15-летний Николай, а в 1852 г. здесь же были погребены останки игуменьи Марии (в миру М.М. Тучковой), основательницы и первой настоятельницы Спасо-Бородинского женского монастыря. В 1896 г. в Спасском храме был погребен брат М.М. Тучковой - Александр Михайлович Нарышкин. Таким образом, церковь Спаса Нерукотворного стала усыпальницей Тучковых-Нарышкиных.

Церковь Спаса Нерукотворного Образа и памятник "Доблестным героям Бородина"